Дети блокады - Сухачев Михаил Павлович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
…Обстрел застал ребят на обратном пути. Один из снарядов разорвался на каменном парапете Обводного канала. Осколки металла и гранита долетели и до ребят. Звякнула большая кастрюля, заполненная лярдом, а на мешках с чечевицей образовались дырки, через которые потекли ручейки зерен. Что-то резко, словно гвоздь, ударило Витьке в икру левой ноги. Он едва устоял, но опираться на ногу не мог и потому запрыгал на одной ноге вслед за катящейся по инерции тележкой.
Валерка отстал. Виктор оглянулся и увидел, что тот обеими руками держится за голову. Прямо через переносицу со лба текла струйка крови, а кепка, сбитая осколком, валялась в стороне. Валерка не плакал, но скорчился и сильно побледнел.
Витька наконец остановил тележку, наклонил ее вниз и сел на перекладину.
– Ты что, ранен? – испуганно спросил он Валерку.
– Прямо по башке, – ответил приятель и тоже присел рядом.
– Ну, пусти руку, я посмотрю! – приказал Витька.
Но Валерка не отпускал:
– Не надо, а то кровь пойдет сильнее. Поедем в подворотню.
– А чего там делать? Второй снаряд сюда уже не попадет.
Второй снаряд действительно взорвался на той стороне канала.
Виктор осторожно задрал штанину и глянул на ногу. В мякоти сидел кусок гранита величиной с копейку. Сидел так плотно, что не давал вытекать крови.
– Что делать-то? – спросил он, показывая другу ногу.
– Выдерни.
– Может, ты, а? Как-то самому неловко.
– Я занозу всегда сам себе выдергивал, – сказал Валерка и потянулся к Витькиной ноге.
Витька съежился, стиснул зубы, закрыл глаза. Он не вскрикнул, когда почувствовал почти такую же резкую боль, как и несколько минут назад.
– Всё, – сказал Валерка. – Теперь надо завязать: кровища пошла.
Бинтов у них не было. Валерка оглянулся и пошел в ближайший дом. Его не было долго, и Витька уже стал беспокоиться, не случилось ли что с другом. Но тот наконец вышел из ворот, и не один. Рядом шла женщина с медицинской сумкой, а на голове Валерки, словно тюбетейка, была шапочка, сделанная из бинтов.
Валерка сказал врачу, когда та предлагала им остаться в медпункте:
– Тёть, мне однажды лаптой так трахнули по кумполу, что дней десять шапка не налезала. А Витька, когда в лагере нырнул за тонущей девчонкой, так сильно поранился! А это ерунда! Так что мы пойдем.
Несмотря на уговоры врача, они все-таки потащили тележку сами. Витька шел согнув ногу, стараясь наступать мягко, что довольно трудно удавалось на булыжной мостовой. Он мысленно восхищался другом, который, несмотря на рваную рану на голове, держался здорово.
На следующий день, подходя к кабинету детдомовского врача для перевязки, ребята услышали разговор, касавшийся их.
– Нелли Ивановна, – говорила врач, – ведь раны неопасные. Я думаю, не надо докладывать в районо. Ну зачем же вы на свою голову неприятности сваливаете! Никто об этом и не узнает. Мало ли, синяки, ссадины у ребят – естественное состояние. Кулешов три дня назад съехал по перилам лестницы так, что нос превратился в лепешку, даже хрящ сломан. Вы же не докладывали об этом начальству?
– Нет, Изабелла, это не одно и то же. Ранения при обстрелах и бомбежках мы обязаны докладывать с описанием обстоятельств. Ребят могут спросить, они же не будут обманывать…
– Слыхал? – шепнул Валерка. – Из-за нас директорше всыпят.
– Я придумал, – ответил Витька. – После перевязки пойдем к Нелли Ивановне.
Они выждали, когда из кабинета директора вышли все взрослые. Виктор постучал.
– A-а, герои труда! – заулыбалась директор. – Как самочувствие? С чем пожаловали?
Ребята остались стоять у двери.
– Нелли Ивановна, мы вчера с Валеркой подрались…
– Что-что? Как это – подрались? Когда же вы успели?
– Ну, было такое… Так вот, я Валерке нечаянно пробил голову, а он мне покалечил ногу…
Директор нахмурилась:
– Это кто же вас научил?
– А никто, – упрямо заявил Валерка, – мы говорим правду. Никто не видел, как мы дрались. Это было на улице, ну, когда возвращались с продуктами в детдом. Правда, Витька?
– Тогда, Виктор, может быть, ты кастрюлей с лярдом ударил Валерия по голове? Вон в кастрюле какая дырка! – Нелли Ивановну развеселило упрямство ребят.
– Нет, она была такая дырявая… Ну, мы пошли, – поспешили отпроситься ребята, предчувствуя другие каверзные вопросы.
Глава 18
Запас сухарей увеличивался медленно. Та небольшая долька хлеба, которую они выкраивали ежедневно, усыхала так, что легко умещалась во рту. Витя и Валерка молча глядели на жалкие кусочки, уложенные в кастрюлю, которую они прятали на чердаке. Каждый понимал, что даже пол кастрюли они наберут не раньше, чем через полгода.
– А сколько их надо? – с отчаянием спросил Валерка. – Эх, если бы еще сухих макарон или чечевицы достать и сахару.
– Я придумал! – Глаза Виктора сверкнули. – Теперь, когда повариха за колку дров будет предлагать по порции лапши или чечевицы, надо просить невареной. Скажем, что у тебя или у меня объявилась сестра, которая живет на Малой Охте и сильно голодает.
Уже на следующий день после вранья, глядя, как ребята бережно складывают по горсти чечевицы в общий пакет, повариха так разжалобилась, что стала подсовывать им по маленькому кусочку сахара.
…Можно было уже уходить на фронт. Оба решили, что запасов продовольствия, чтобы добраться до передовой, хватит. Витька сказал, что лучше уйти к вечеру. За ночь и утро, пока их хватятся, они уже будут далеко.
Валерка принес из своей квартиры холщовый лагерный рюкзак и противогазную сумку, куда они сложили провиант, бинокль, столовый нож, две ложки, полотенце и ученическую тетрадь с вырезками из газет о мальчишках-фронтовиках и партизанах.
Весь день оба уединялись, шептались, тихо спорили. В один из таких моментов к ним подошла Эльза.
– Мальчишки, я пойду с вами, – объявила она. – Сухари у меня есть свои.
– Куда?! Кто тебе это сказал? – остолбенел Виктор.
– А я сама догадалась. Вы удираете на фронт. Я слышала, как вы договаривались в бомбоубежище. Если вы меня не возьмете, я сейчас же пойду и расскажу Нелли Ивановне. – Эльза говорила твердо, напористо, и было похоже, что сдержит свое слово.
Друзья не ожидали такой угрозы. Это был провал.
– А вот это видела? – Витька со злостью повертел перед носом Эльзы кулаком. – Так отлуплю – на всю жизнь запомнишь!
– Лупи, хоть сейчас, а я либо пойду с вами, либо расскажу.
– Дура! Что ты там будешь делать?
– То же, что и вы!
– Ребята воюют, ходят в разведку…
– Буду медсестрой.
– Тебе сколько лет, медсестра? Таких медсестер не бывает!
– Столько, сколько и тебе, боец-разведчик! – не унималась девочка.
– На фронте есть сыны полков, например Павлик Филиппов, Саша Бородулин… – Витька стал перечислять знакомые ему фамилии ребят-счастливчиков. – Слышала? А слышала ты, чтобы были дочери полков? Нет! Ну так вот и сиди себе в детдоме, пока не вырастешь!
– Ну, тогда я пошла к директору. – Эльза повернулась от ребят.
– Постой! – Валерка понял, что угрозой Витька может испортить все дело. Он взял Эльзу за рукав. – Понимаешь, втроем, да еще с девчонкой, мы не проберемся. Поймают и вернут. Потом Витька тебе не сказал самое главное: мы хотим найти твоего отца, дать ему твой адрес. Ну подумай, куда он напишет, если тебя нет на месте? Отец будет переживать, может, плакать, понимаешь? – давил он на чувства Эльзы.
На лице подружки отразилось сомнение. Она внимательно глянула на Витьку:
– Это правда, Вить?
– Да, – буркнул тот, разозлившись на себя за то, что не ему, а Валерке удалось, кажется, справиться с этой зловредной девчонкой.
– Ладно, я останусь. Тогда возьмите мои сухари, ребята. Я буду ждать.
…Валерка предлагал добираться в Автово, а там до фронта рукой подать. Это было заманчиво. Но Витька рассудил иначе: оттуда и назад вернуть их могут так же просто. Он считал, что лучше всего пробираться в сторону Колпина. Так и порешили.
