Желтоухий(Рассказ) - Покровский Сергей Викторович (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Еще три-четыре прыжка — и Желтоухий настиг свою жертву.
Он схватил ее за одну из задних ног и с силой потянул ее к себе. Лягушка судорожно забилась и закричала еще громче. На минуту ей удалось вырваться, но Желтоухий снова поймал ее, когда она совершенно ослабела и еле передвигала ногами. На этот раз он изловчился и схватил ее с головы.
Лягушка снова забилась, но гораздо слабее, и уж, переждав несколько минут, стал медленно забирать ее в пасть. По временам она опять начинала биться задними ногами, и тогда Желтоухий только крепко держал ее, стискивая своими крючковатыми зубами.
Когда же она затихла, он снова медленно передвигал свои челюсти, захватывая ее все далее в глубину своей глотки. Понемногу челюсти его растягивались все больше и больше. У змеи они так устроены, что могут раздвигаться непомерно, охватывая добычу, которая, казалось, была гораздо шире ее головы. Спереди нижние челюсти раздваиваются, и соединяющая их связка растягивается, как хорошая резинка.
И вот, в тот момент, когда все внимание Желтоухого было занято пойманной лягушкой, из куста вдруг показалась другая змеиная голова. Она на миг приостановилась, поглядела пристально на то, что перед ней происходит. Глаза ее злобно заблестели, и она стала медленно приближаться, как будто приготовляясь к прыжку. По величине она немного уступала Желтоухому, но глаза ее смотрели бесстрашно и дерзко, как у существа, которое само привыкло наводить ужас.
У нее не было желтых пятен возле ушей. Ее глаза имели тонкий кошачий зрачок, и нависшая над ними складка была похожа на сердито сдвинутые брови.
Вся она была серая с темным зигзагом вдоль спины.
Эта была гадюка.
В другое время верное чутье опасности заставило бы ужа искать спасения в бегстве. Но теперь, когда он успел проглотить на одну треть свою добычу, он уже не мог отступать. Все равно убегать с тяжелой лягушкой в зубах было поздно. А выбросить ее он не мог, да и не хотел.
Гадюка подползала все ближе и, когда была на расстоянии в четверть аршина, внезапно метнулась вперед с оскаленными зубами.
Гадюки видят очень плохо. Больше всего привлекает их то, что двигается. Как раз в это время лягушка снова забилась задними ногами, и гадюка злобно вцепилась в одну из ее лапок.
Желтоухий потянул лягушку к себе, но гадюка не выпускала и крепко держала ее зубами. Обе змеи сердито глядели друг на друга, и ни одна не хотела уступить.
Большие ядовитые зубы гадюки глубоко вонзились в мясо лягушачьей ноги. Они были похожи на острые иглы шприца. По тонкому каналу, который открывается у них внутри, в ранку лягушки были влиты две жгучие капельки. И эти капельки скоро сделали свое дело.
Через несколько минут лягушка перестала шевелиться. Она была мертва.
Теперь ее держали сразу с обоих концов две враждебных змеи. Они пристально глядели друг на друга своим немигающим взором. Глаза их блестели, но каждая из них невозмутимо делала свое дело: медленно передвигала челюстями, заглатывая добычу.
С каждой минутой головы их все более сближались, и скоро между ними оставалось не более четверти вершка. Положение становилось очень опасным, но змеи не умеют торопиться. Наконец, морды их придвинулись вплотную; и каждый противник чувствовал дыхание другого.
Что же будет дальше? Кто победит в этом неравном споре: ядовитые или неядовитые зубы?
Вдруг Желтоухий сделал сильное глотательное движение. Пасть его широко раскрылась, а вслед затем он схватил зубами втянутую вместе с лягушкой голову гадюки. Если бы это успела сделать раньше она, Желтоухого ждала бы неминуемая смерть. Теперь же он сжимал ее челюсти своими и не давал ей возможности пустить в дело ядовитые зубы.
Началась жестокая борьба. Гадюка судорожно извивалась и старалась вырваться из пасти ужа. Но он крепко держал ее и не выпускал ни на миг. Когда же она уставала рваться, он начинал медленно глотать ее.
Несколько часов продолжался этот ожесточенный бой двух змей. Наконец, гадюка перестала сопротивляться, и уж стал глотать ее более спокойно.
Однако совсем он ее проглотил только на другой день. Гадюка была большая, хотя и меньше Желтоухого, а потому скоро справиться с ней было трудно. Когда голова ее уже успела перевариться в его желудке, ее хвост все еще торчал из его рта.
Яд гадюки не причинил ужу никакого вреда. Он бывает опасен, когда попадает в кровь, а в желудке он разрушается сам совершенно бесследно.
После этого сытного обеда Желтоухий пролежал в кустах неподвижно еще целых двое суток и только на третьи вышел из сонного оцепенения и медленно пополз к воде, чтобы утолить свою жажду.
VIII
Прошел еще год. Была холодная апрельская ночь. Серое небо, покрытое тяжелыми тучами, было тускло и серо. В избе дяди Архипа под утро стало свежо.
Прозябшие люди закутались покрепче, кто чем мог. Сладко смыкал их веки крепкий предутренний сон.
Тихо шуршали по стене, заклеенной лубочными картинами, тараканы.
Выходили и прятались мыши. Сверчок за печкой по временам заводил свою звонкую песенку.
В окне стало светлеть.
Гаврюшка проснулся на лавке от резкого холода. Теплый полушубок, которым прикрыла внучонка бабушка Арина, скатился с него, и Гаврюшка, дрожа, нагнулся, чтобы поднять его с пола.
Но в это время он вдруг увидел такую странную вещь, что так и остолбенел от удивления.
Около печки из подполья через маленькую дырку прогнившей доски показалась змеиная голова. Освещенная слабым светом, она казалась неясной и таинственной.
Она поворачивалась во все стороны и как будто осторожно осматривалась кругом. Потом медленно стала выползать вся змея, бесшумно изгибаясь на старом досчатом полу.
Гаврюшка лежал ни жив ни мертв и со страхом думал о том, достанет ли страшный гость до лавки, на которой он лежал.
Но змея не обращала на него внимания. Она ползла вдоль печки и вдруг быстрым движением головы схватила черного таракана, который попался ей на дороге. В углу, где тараканов было особенно много, она охотилась на них с большим жаром, пока устрашенные ее нападением, усатые рыжие и черные жители темных щелок не попрятались от нее кто куда мог.
Тогда змея поползла дальше. Она добралась до блюдечка с молоком, приготовленным для кошки Маруськи. Змея пощупала его своим черным язычком и, перегнувшись через край блюдечка, приникла к нему губами. Долго она тянула в себя молоко. Потом повернулась и также тихо и беззвучно поползла обратно. Когда она доползла до дырки в полу, она еще раз подняла голову и осмотрелась кругом, и Гаврюшка заметил у нее позади глаз два светлых желтоватых пятна.
IX
Дед Архип и бабка Арина долго не хотели верить Гаврюшке, что он видел змею около печки. Наконец, дед сам раз застал ее ранним утром на полу и показал бабке.
Та было разохалась, но дед ее сразу остановил.
— Нечего охать. Это не змея, а уж! Он не укусит.
— Ну, коли уж, пущай. Это к счастью. Ужа гнать никак не годится. Кто ужа в избе убьет, тот свое счастье погубит.
— Вот то-то и я говорю, — сказал дед. — Уж, это — животная добрая. Она нипочем не укусит. Да еще мышей будет ловить.
Бабка была скорее довольна. Она верила, что от ужа бывает удача, и стала нарочно ставить черепок с молоком около дырки, откуда он появлялся.
Уж скоро привык к ней и смело подползал к черепку, куда она плескала остатки кислого молока, и с удовольствием тянул его за обе щеки.
Это был Желтоухий. Он значительно вырос, сделался большим и сильным. Но этот раз он на зимовку заполз в подполье к Архипу и там крепко высыпался за холодные месяцы. А весной, отогревшись, вылез и попал прямо в избу. Ему понравилось, что там было тепло, гораздо теплее, чем на дворе, и понемногу он стал чувствовать себя там, как дома. Ловил тараканов, пил молоко и любил отдыхать в тепле под топящейся печкой. Архип был убежден, что он ловит мышей, но этого никто не видал.
