Тройка неразлучных, или Мы, трое чудаков - Боржковцова Гана (книга бесплатный формат TXT) 📗
Завтраки могут быть разные; мамы тоже
— Не сходите с ума, — говорит Данка.
Это относится ко мне и Пипу и немножко к маме, хотя такие слова маме говорить запрещается. Мама мерит Пипу температуру уже добрых пятнадцать минут. Пять минут спустя термометр показал 36,4. А следующие пять минуток ртуть с видимым напряжением еле-еле доползла до 36,6.
— Ну вот, — говорит Данка, — я же говорила, ничего у тебя нет.
— Ничего у меня нет, — подтверждает и Пип.
— Нет, ты посмотри, она еще поднимается, — волнуется мама. — Температуру нужно измерять так долго, пока ртуть не перестанет подниматься.
— Так ты до вечера можешь держать градусник под мышкой, — возражает Данка. — В полдень у любого человека температура на градус выше. А если выдержишь до трех часов, она у него наверняка поднимется до 36,8. И в школу мы придем поздно.
Марьяна бросает на Данку виноватый взгляд. Конечно, вся эта суматоха с градусником — ее рук дело. Марьяна проснулась утром в испуге, что Пип нездоров и, наверное, нужно маме в этом признаться.
— Ну так я иду готовить завтраки, — объявляет Данка уже в дверях. Без завтраков мама их, конечно, никуда не отпустит.
— Порежешься!
— С какой стати? — отвечает Данка, которая хотела было сморозить глупость, но в последний момент прикусила язык. Она отрезает три неровных ломтя, мажет их маслом и кладет в портфели.
— Яблоки еще, Данка, пожалуйста, — напоминает мама. — И не забудь их вымыть.
Данка возвращается на кухню, сует яблоки под кран с водой и, пока укладывает их в целлофановые мешочки, кран не закрывает — чтобы мама не подумала, будто она недостаточно тщательно вымыла фрукты, и не заставила бы их еще чистить. Потому что на кожице вообще-то может остаться какая-нибудь грязь и бациллы. Но в кожуре есть и витамины. Что лучше — яблоко с бациллами и с витаминами или без бацилл и без витаминов? Данке ясно: яблоко с грязью и без витаминов лучше. Только такое замечательное яблоко она еще ни разу в жизни не ела. Уже без четверти восемь.
— Будьте внимательны! — слышится за ними голос мамы. Теперь мама будет переживать, что поздно отправила их и что в спешке они забудут смотреть по сторонам. Марьянка, уже выходя из дверей дома, еще раз оборачивается.
— Не бойся, — кричит она наверх. — Мы очень-очень внимательны!
— Очень, — подтверждает Данка.
Пип уже на углу и нетерпеливо машет им рукой. Девчонки со всех ног бегут к брату. Наверху у окна стоит мама и смотрит им вслед.
«Физра» — отвратительный предмет. И хуже всего — прыжки через козла.
— Быстрей, быстрей! — покрикивает физкультурник. — Оттолкнуться и прыгнуть — раз!
Но Пип уже снова замер.
— Таких недотеп я еще в жизни не видывал, — замечает преподаватель.
Ребята хихикают. Пип встает последним в ряду. Он рад, что ему не успеть сделать вторую попытку. Наверное, скоро прозвенит звонок. Теперь бежит Ярда.
— Оттолкнуться! — кричит физкультурник, но Ярда спотыкается о волосяной матрац и, вместо того чтобы перемахнуть через козла, садится на него верхом. Сидит и ухмыляется. Физкультурник наскакивает на него сзади, Ярда строит гримасу и вразвалочку бредет в последний ряд.
Звонок.
Вашек вынимает завтрак и «Чешский язык».
— Смотри-ка, пятно, — говорит Ярда, показывая на книгу. — Барашек обрадуется.
— Ну и ладно, — спокойно отвечает Вашек.
Его-то Беранкова ни за что не спросит, не ужинала ли на этом учебнике семья Фиаловых. Профессор Фиала, папа Вашека, не похож на тех, кто кладет хлеб на книги. Но завтрак у Вашека завернут не слишком аккуратно.
— Ребята, чего нам задавали? — спрашивает Вашек и откусывает от большого куска неочищенной колбасы, к которому приложен мощный ломоть сухого хлеба.
Пипу хотелось бы попробовать его завтрак. Ярде, наверно, тоже, судя по тому, как он на него смотрит.
— Наречия я знаю, — произносит Вашек с набитым ртом и, довольный, закрывает книгу. — Ну и пятнище, — признается он. — Папа с мамой снова сидели до утра над какими-то формулами. Они спали, когда я пошел в школу. Мама сказала, что она страшно устала, чтоб я сам взял чего-нибудь из холодильника. Так я взял, да, наверное, нужно было взять два куска, чтоб не так промаслилось. И этот ломоть хлеба слишком велик для такого кусмана колбасы, правда?
Он вылавливает из сумки невзрачное яблочко. Оно не то что не вымыто, но выглядит так, будто Вашек вытащил его из мешка с углем. Пип смотрит на все это с ужасом и с завистью. Вашек вытер яблоко тоже довольно черной ладонью и объясняет:
— Яблоки у нас хранятся в подвале рядом с коксом. Пустяки. Это очень чистая грязь.
Ярда задумчиво разглядывает его ломоть хлеба с огромным кругом колбасы.
— А ты забыл взять с собой завтрак, да? — спрашивает Вашек и уже готовится поделиться колбасой.
— Нет, нет, — поспешно отказывается Ярда. — Мама всегда кладет мне завтрак в сумку.
Вашек кивает и виртуозно швыряет огрызок яблока через весь класс прямо в корзину, не слишком метко, конечно. На стене, куда угодил огрызок, красуется заметное пятно.
— Пустяки, — снова успокаивает всех Вашек.
У Пипа такое впечатление, будто в семье Фиаловых это повторяют часто. Может, Вашек так сказал бы, даже если бы за ним гнался слон. Впрочем, и в саду у Фиаловых слон наверняка чувствовал бы себя как дома. Это не сад, а настоящие джунгли. Наверное, Вашекова мама время от времени говорит своим ближним: «С этим садом надо бы что-нибудь сделать», но пан профессор Фиала только отмахивается: «Пустяки. Лучше пойдем порешаем уравнения». Когда у Вашека родители забывают подписать тетради, он говорит: «А мама решала задачи», или: «А мама доделывала статью», давая учителю понять, что все в порядке и ничего страшного не произошло. И правда, обычно ничего страшного не происходит, учитель принимает объяснение. Пипу тоже очень хотелось бы научиться так небрежно говорить: «Ничего, пустяки». Даже больше, чем хорошо прыгать через козла. Но если мама не забывает давать Ярде завтрак, то, значит, он забывает его съедать. Сидит за партой, растягивает свои спортивные брюки, а сейчас снова невольно бросил взгляд на Вашекову колбасу, от которой почти ничего не осталось.
— И все-таки ты забыл хлеб дома, — говорит Пип. Он спокойно отдал бы Ярде свой завтрак. Мама ведь опять рассердится, если он все не съест.
— Не суйся не в свои дела, — отвечает Ярда и потихоньку вынимает из ранца что-то завернутое в газету.
Газета не выглядит свежей, из такой не почерпнешь последних новостей. И хлеб тоже не первой свежести. Пип мог бы дать голову на отсечение, что эту краюху он уже видал. И даже не один раз. Ярда ее очень бережет. Чтобы всем было ясно, что его мама тоже не забывает о завтраках.
Учительница Беранкова в хорошем настроении и интересуется личными делами учеников.
— Ну как, Павел, нашелся велосипед?
— Не нашелся, — отвечает Павел и помимо своей воли шмыгает носом. Это тебе не пустяк — потерять велосипед, из-за которого отец отказался от новых спортивных ботинок.
Беранкову это растрогало.
— Не расстраивайся, Павел, — утешает она, к его великой радости, и при этом бросает испепеляющий взгляд на Ярду, который в смущении утирает нос рукавом. И добавляет с грозной уверенностью: — Этот велосипед найдется.
