КАДРИ - Раннамаа Сильвия (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Бабушка не ответила ни да, ни нет. Я подумала, будь что будет, и принялась читать. Сначала язык у меня немного заплетался: слишком хорошо я помнила, как бабушка «любит» мои книги, да и про нашу ссору тоже помнила. Но потом книга меня увлекла – я читала, читала, читала. Когда я дошла до того места, где дядя Том снова попадает в руки своих мучителей, у меня из глаз закапали слезы, и мне пришлось замолчать. Я услышала, как бабушка вздохнула:
– Ишь как детям голову морочат!
Но я увидела, ясно увидела, что и сама бабушка прослезилась.
С этого дня у нас с бабушкой вошло в обычай читать по вечерам вслух – это наши лучшие вечера. Мы зачитываемся допоздна, и бабушка не ворчит, что я порчу глаза и что электричества много выгорает. Разве что рассердится на какого-нибудь героя из книжки. Сперва она только сопит, но, если события становятся все мрачнее, гонит меня спать. В постели мы продолжаем рассуждать о том, как следовало бы поступить нашему герою, чтобы выпутаться из беды.
Одного я не могу добиться: чтобы бабушка купила мне какую-нибудь книжку. Я знаю, конечно, что она мало зарабатывает, но хоть на одну книжечку можно набрать денег. Ведь книги стоят недорого.
У меня есть только «Сказка о царе Салтане», которую мне подарила мать Хелле. Она поняла, как мне хочется иметь такую книжку, и, когда я снова пошла просить эту книгу, она сказала:
– Возьми ее насовсем. Хелле все равно еще ничего не понимает, только истреплет книжку.
Вот как мне повезло!
Кроме того, у меня есть шесть номеров «Пионера». Они достались мне случайно. Как-то на большой перемене мы сидели в зале перед печкой, и Анне с Милкой рассказывали что-то интересное. Я жадно слушала их. Милка взглянула на меня с удивлением и сказала:
– Неужели ты не читала последний номер «Пионера»?
Я ответила, что нет, что еще не успела заглянуть в школьную читальню.
– А тебе разве не приносят «Пионер» домой? – продолжала допытываться Милка.
– Нет, в этом году не приносят, – ответила я так, будто в другие годы нам носили разные газеты и журналы.
И тут вдруг Анне сказала:
– Пойдем ко мне сегодня после школы. У нас в этом полугодии целых два «Пионера». Отец и мать оба подписались. Один я могу отдать тебе.
Какой счастливый случай! Но тут я подумала, что за них деньги заплачены, и сказала смущенно:
– Но я не захватила сегодня денег.
Как будто у меня когда-нибудь бывали с собой деньги! Анне засмеялась:
– Дурочка, я же не продаю их. Они у нас все равно без пользы валяются.
Я была рада, и, когда мы вдвоем вместе отправились к Анне, мне ужасно захотелось сделать ей что-нибудь хорошее, и я сказала:
– Анне, дай я понесу твой портфель.
Она удивленно взглянула на меня:
– Что ты? Ты же ростом вдвое меньше меня. Чего ради тебе нести мой портфель?
Мне стало стыдно. Я поняла, что опять сглупила, и почувствовала, что краснею. Анне добавила:
– Странная ты девочка!
Больше нам не о чем было говорить.
Дома у Анне чудесно. Я удивилась, когда увидела, что они вовсе, не так богаты, как я думала. У них всего две комнаты в большой общей квартире. Я почему-то воображала, что у них в доме такая же обстановка, как у одного директора, к которому бабушка в молодости ходила убираться: все стены в зеркалах, а в зале настоящая пальма и целых два рояля, хотя никто не умел играть на них. Все это от большого богатства, но сами они считали себя такими бедными, что когда бабушка нечаянно разбила одну вазу, так ей пришлось две недели работать без жалованья. Такие это были странные богачи.
Ну да, зеркал и роялей у Анне не было, но все же у нее дома красиво и даже, наверно, красивее, чем у этого директора. У них так светло, и чисто, и тепло, и, когда мы вошли, по радио передавали что-то очень хорошее, а мама Анне накрывала на стол, и меня тоже позвали пообедать.
Но мне стало страшно при одной мысли, что я должна обедать в этой светлой, чистой комнате за столом, накрытым белой скатертью, за которым, кроме Анне, будут сидеть еще ее мать, отец и старший брат! Я наверняка пролила бы суп или натворила бы еще чего-нибудь и поэтому сказала, что меня ждет бабушка и мне надо поскорее возвращаться домой. Да это и правда, потому что бабушка привыкла, чтобы я из школы шла прямо домой, и, если мне случается опоздать хоть на минуточку, уже приходится объяснять, почему.
Но опаздываю я редко, потому что ходить мне некуда. На пионерские сборы я не остаюсь – ведь я не пионерка. В третьем классе, когда почти все наши ребята стали пионерами, мне еще не исполнилось девяти лет, а год спустя никто и не подумал о том, что ведь и я могла бы вступить в пионеры. Так мне никто ничего не сказал, а сама я не посмела навязываться. Говорить со мной не стали, наверно, потому, что с учением у меня неважно, да и болела я часто. И хорошо, что не говорили: бабушка все равно не разрешила бы мне на сборы ходить.
Теперь я уже привыкла к тому, что я не пионерка и никто со мной не водится. Вроде иначе и быть не могло. Но в тот раз, когда я сказала матери Анне, что не могу остаться обедать, мне очень захотелось, чтобы и меня куда-нибудь приглашали, ну, хотя бы в этот веселый, славный дом, где было все, о чем можно мечтать.
Меня не стали удерживать. Мать Анне сразу согласилась со мной и похвалила за то, что я слушаюсь бабушку. Ну что ж, хорошо хоть, что меня похвалили.
Анне отдала мне пять номеров «Пионера», а шестой обещала принести в школу, как только он выйдет. Я прижала журналы к груди и побежала домой.
Дома я смастерила себе книжную полку. Нашла в сарае маленький деревянный ящичек, обклеила его изнутри и снаружи обоями и поставила на подоконник: отличная получилась полка.
На полку я поставила «Сказку о царе Салтане» и пять номеров «Пионера». Там же я держала книги из библиотеки. Все же полка оставалась пустоватой. Но тут мне пришла в голову хорошая мысль. Возле сарая я подобрала несколько дощечек, оклеила их бумагой, а потом на «обложках» и «корешках» написала названия моих любимых книг.
Когда я теперь подхожу к полке, я разглядываю эти дощечки, вспоминаю, о чем идет речь в книжках с теми же названиями, и мне кажется, что у меня взаправду есть эти книги. Так что можно и не раскрывать их.
А у Анне и ее брата висят настоящие полки, почти сплошь заставленные книгами, да еще к каждому дню рождения или к праздникам они получают в подарок книги!
Да, бывают такие дни рождения: с гостями, с пирожными, с подарками!
Я вспоминаю свой последний день рождения, когда мне исполнилось тринадцать лет.
Бабушка сказала мне еще накануне вечером, что отмечать мы его не будем – у нее нет денег на это, да к тому же я уже две недели назад получила свой подарок ко дню рождения: новый ранец.
Хотя я твердо знала, что бабушка никогда не обманывает, я все же в глубине души надеялась, вернее, просто мечтала, что произойдет чудо и утром у меня на столе окажется торт с зажженными свечками, новое платье и целая куча книг. Но всем известно, что чудес в жизни не бывает. А я это знаю лучше всех и потому не испытала особенного разочарования, увидев утром, что бабушка, как всегда, рано ушла, оставив для меня в печке чайник и сковородку с жареной картошкой. Но все же она принесла из лавки булку с изюмом и поставила на стол одну из двух наших банок с вареньем.
Это тоже было хорошо, и в школу я пошла в праздничном настроении. В школе, конечно, никто не знал, что у меня день рождения, да я и сама скоро забыла об этом. Но, когда нам раздали тетрадки и когда учительница вдруг вместе с другими лучшими работами прочла вслух и мое сочинение, я была так рада, будто получила большой подарок. Но потом нам раздали работы, и я увидела, что в моей тетради написано: «Больше внимания грамматике». И зачем только существует на свете грамматика?
Но все-таки мою работу в первый раз прочитали всему классу, и все ребята с интересом на меня поглядывали. И я подумала, что, может быть, не всю жизнь мне быть такой несчастной, что и у меня может случиться что-нибудь хорошее.
