Король живет в интернате - Добряков Владимир Андреевич (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— А ведь мы, Никанор Васильевич, пока не сможем оплатить эти часы.
Старый мастер ответил:
— Я, Сергей Иванович, знаю это. Но что же с ними, шпингалетами, поделаешь? Работать хотят! Да и разве в деньгах только дело? Мне бы и пенсии хватило прожить. Душа моя с ними отдыхает.
Никанор Васильевич отдавался новой добровольной работе с таким увлечением, что можно было лишь удивляться — откуда у этого пожилого человека было столько энергии и любви к ребятам. Он терпеливо объяснял и показывал, как заточить резец и закрепить в патроне заготовку, какая должна быть глубина резания и величина подачи, как уберечься от коварной стружки.
Бедные, старенькие станки! Сколько они потрудились на своем веку! И вот на старости лет опять пришлось впрягаться в работу. Да еще в полную силу. Чуть не с утра до вечера толкутся около этих старых ветеранов быстроглазые ребятишки в пионерских галстуках и крутят, крутят их ручки, без того уже давно отполированные твердыми, мозолистыми руками рабочих. Снова и снова нажимают на кнопку включения. Случалось, кто-то по неопытности загонял резец глубоко в металл. Мотор всхрапывал, в станке что-то стучало, и тогда казалось, не только Никанор Васильевич, но и сам бедняга-станок сердится на маленького, неосторожного хозяина.
— Полегче, ребята! — строго говорил мастер. — Этак можно и внутренности у него порвать. А станок, — как и человек, ласку да подход уважает.
Недели через две Андрей уже без наблюдения мастера работал на токарном станке. Он научился затачивать резцы, по искре определяя твердость стали. А какое это было изумительное чувство, когда он впервые выточил простенькую деталь для физического прибора! Красивая и блестящая, она лежала у него на темной, масляной ладони, и ласковое тепло ее он ощущал не только рукой, но и сердцем.
Не один Андрей испытал тогда это волнующее чувство власти над металлом. У станков трудились Дима, Толя, Олег, Светлана, Лерчик Орешкин. Да и не только они. Даже Леня Куликов — совсем, казалось бы, не подходящий для подобной работы человек — и тот выучился работать на фрезерном станке. И еще как выучился! Сверкающая фреза, послушная его худенькой руке, урча и всхрапывая, вгрызалась в неподатливую сталь с такой яростью, что мелкая стружка, летевшая из-под фрезы, была горяча, как огонь.
Умение работать на станках пригодилось. В мастерские, а также ребятам кружка «Умелые руки», поступало все больше и больше заказов. Мастерили приборы для физического и химического кабинетов, делали полки, вешалки, табуретки, точили городки, ручки для молотков. Разве все перечислишь! Приходит, например, Петя (теперь он уже не замзавом был, а самим товарищем заведующим), приходит и такое задание дает: изготовить тридцать клеток! И возразить ему невозможно — растет кроличья семья! А недавно явился староста и режиссер драмкружка, этакий взлохмаченный и очень самоуверенный человек из седьмого «А». Он потребовал: сделайте дом!
— Настоящий дом? — изумились ребята.
— Настоящий нам ни к чему! — не счел нужным улыбнуться режиссер. — Дом вот такой, в метр высоты. Для кума Тыквы. Поэтому дверь делайте пошире. И чтобы крыша была, стены, окошко. Впрочем, пол и заднюю стену можете не делать, — милостиво разрешил он.
И ему отказать нельзя. Драматический кружок уже не одну неделю репетирует пьесу «Приключения Чиполлино».
Даже Иван Акимович покачал головой, удивляясь такому заказу.
— Раз надо — сделаем, — сказал он.
А Митяй, который тоже пришел сюда — не столько работать, сколько потолкаться среди ребят, — спросил:
— А места в первом ряду будут обеспечены?
— Посмотрим, как справитесь с заказом, — важно ответил режиссер.
Я им докажу!
Наказа Сергея Ивановича о шефстве над Ромкой Андрей не забывал. Он решил занять шалуна каким-нибудь делом.
— Слушай, — с самым серьезным видом сказал Андрей Ромке. — Хочешь, будем делать с тобой космическую ракету?
— Космическую ракету? — замирая, повторил Ромка. — Настоящую?
— Настоящую! — улыбаясь, подтвердил Королев. — Да еще такую, чтобы не сгорела в плотных слоях атмосферы, а опускалась на парашюте на землю. Идет?
О, еще бы! Ромка смотрел на Андрея влюбленными глазами. Он готов был идти за ним куда угодно, делать все, что скажет шеф.
На токарном станке Андрей выточил из деревянного чурбака корпус ракеты и высверлил в нем углубление для стрелы — так, как он видел в «Пионерской правде». Затем они с Ромкой отпилили носовую часть ракеты, выдолбили в ней место для парашюта, закрепили его гвоздиком, а чтобы головка ракеты могла откидываться, скрепили ее с корпусом петелькой и снабдили проволочным противовесом с грузиком.
Ромка два дня не отходил от шефа. Он и столярный клей варил, и чистил шкуркой крылья стабилизатора, и тяжи привязывал к парашюту. А сколько ему пришлось потрудиться, чтобы отыскать космических пассажиров! Было уже холодно, жучки спрятались глубоко в землю, и Ромка целый час без устали орудовал лопатой. Жучков посадили в маленькую кабину и закрыли их там кусочком отмытой фотопленки.
— Они все будут видеть! — радовался Ромка. — Ведь окошко прозрачное!
Из длинной палки вырезали лук, который заменял реактивный двигатель, туго стянули его концы бечевкой и отправились на площадку — испытывать космический снаряд.
Ракета действовала безотказно. Взлетев метров на тридцать — сорок, она переворачивалась, и в ту же секунду над ней вспыхивал красный купол парашюта. Ромка кричал и визжал от восторга. Он и сам пробовал запускать ракету. Получалось не так хорошо, но Андрей успокоил Ромку:
— Ничего, натренируешься — до Луны долетит!
Скоро на площадку, где они запускали ракету, сбежалось много ребят. Среди них Андрей вдруг увидел черноглазого Сеньку.
— Ну, ты сам тут осваивай! — быстро отдав Ромке лук и ракету, сказал Андрей и поспешил уйти.
По берегу пруда ходила Сонечка и будто разговаривала сама с собой. То вдруг останавливалась и поднимала руки, то вскидывала голову, потом шла дальше.
«Репетирует», — догадался Андрей.
— Слушай, звезда экрана, — подойдя к Сонечке, спросил он, — чего это ваш режиссер прибегал в мастерскую? Дом велел строить. Для какого-то кума Тыквы.
— Ай! Не спрашивай меня ни о чем! — замахала руками Сонечка и тут же принялась жаловаться: — Я вообще не понимаю, почему они выбрали эту пьесу. Какая-то сказка. Ходят и говорят огородные чучела: Тыква, Редиска, Горошек, синьор Помидор, солдат Лимошка! Фи! Будто нельзя было выбрать порядочную пьесу! И представляешь — самое возмутительное: меня осчастливили ролью Редиски! Какая-то деревенская девчонка! «Я охотно вам помогу. И моя тачка тоже!» Это самый длинный ее монолог. Во всей пьесе появляется лишь два-три раза. «Может быть, — сказала я, — вы мне предложите роль пса Мастино, чтобы я прыгала по сцене и лаяла, как настоящая дворняжка!» Я им категорически сказала: или мне дают другую роль, или я ухожу из кружка. И знаешь, они мне заявили: кроме роли Вишенки, ничего нет. «Но Вишенка же мальчик! — сказала я. — Дайте мне роль Землянички». — «Земляничку, — говорят, — будет играть Гусева». Король, ты представляешь, почти центральную роль отдать Гусевой! Но я им докажу! Я даже Вишенку так сыграю, что они ахнут! И еще пожалеют, что не дали мне главную роль! Хорошо, я буду мальчиком! Король, — подбоченясь, топнула Сонечка ножкой, — скажи, могу я сыграть мальчика?
Андрей поднял широкие, темные брови:
— Что за вопрос! Ты кого угодно сыграешь!
— Да! Я докажу! Они поймут, с кем имеют дело!
Личным примером
Ракету Ромка делал с удовольствием. А вот заправлять кровать, мыться и чистить зубы категорически не желал. Сначала Андрей пробовал ругать подшефного, однако Ромка не очень-то прислушивался к его словам. А то и вовсе не хотел слушать. Махнет рукой и — бежать со всех ног. Андрей сердился еще больше. Кричал, стыдил, а с Ромки это как с гуся вода. Андрей совсем растерялся. И наверняка краснеть бы ему перед директором, да выручил его… сам Ромка.
