Король живет в интернате - Добряков Владимир Андреевич (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Выйди на минуточку, — попросил Сергей Иванович.
Еще пуще удивился Андрей, услышав о том, чтобы после чая он никуда не уходил, — с ним хотят побеседовать родители Ромы.
— Да что со мной беседовать? — испугался Андрей. — Пусть лучше поговорят с воспитательницей. Она больше знает.
— С ней они, конечно, поговорят. Но и ты кое-что интересное можешь сообщить. Как, например, приучаешь Рому к порядку. Объяснишь, отчего он тебя слушается. Ведь слушается?
— Слушается.
— Вот и расскажи Льву Васильевичу. Сам должен понимать, как это важно для него. Так смотри, я на тебя надеюсь, — крепко взяв Андрея за плечи, заключил Сергей Иванович.
Как после этих слов директора было не взволноваться, не почувствовать ответственности за своего маленького беспокойного подшефного!
Долго будет помнить Андрей тот разговор. Они беседовали в конце коридора. Лидия Петровна слушала и смотрела на Андрея с таким уважением, словно он был если и не самим директором интерната, то по крайней мере его заместителем. Андрей говорил серьезно, обстоятельно (сам не подозревал, что может так говорить!), и Лев Васильевич слушал его тоже очень внимательно, не перебивал и время от времени произносил: «Я вот еще хочу о чем посоветоваться…» На прощание Лев Васильевич благодарно пожал Андрею руку.
— Выпадет в субботу или воскресенье свободный час — милости прошу к нам. Верно, Лидуша? — обернулся он к жене.
— Ой, да конечно! — сказала она. — В любое время…
По лестнице на второй этаж Андрей поднимался не спеша, походкой взрослого, немало пожившего на свете человека. Разведя руки, он остановил мчавшегося сверху во весь дух мальчишку. Спросил строго:
— Что, вторую голову про запас купил?
— А? — Мальчишка непонимающе разинул рот.
— Сбавь, говорю, скорость. И береги эту штуковину! — Андрей тронул рукой его лоб. — Понял?
— Ага! — обрадовался тот. — Понял!
А в коридоре на него чуть не наехал лихой всадник — Венька Кусков, отчаянный озорник и забияка. «Скакал» Венька на своем однокласснике, который и слабее был, и ростом меньше. Раньше Андрей равнодушно проходил мимо таких вещей, а тут возмутился — схватил Веньку за шиворот и сдернул на пол.
— Еще такое увижу — к старшему воспитателю отведу! Все понял?
Венька только засопел, как паровоз, но огрызнуться не осмелился.
В эти минуты Андрей казался себе большим, сильным, добрым и справедливым.
Премьера
Зима словно нарочно дожидалась, когда будет сорван последний ноябрьский листок календаря. Если до этого и выпадал снежок, то лежал день-два. Потом вдруг налетал теплый, влажный ветер, и снег превращался в серую кашицу, таял. Во дворе становилось так неприятно, мокро, грязь так прилипала к подметкам, что ребята, занятые кладкой низеньких стен теплицы, старались ступать по разбросанным обломкам кирпича.
Зато с начала декабря зима полновластной хозяйкой вступила в свои права. Надежно и, кажется, надолго укутала землю белым, пушистым ковром, а чтобы бесшабашные мальчики не забывали надевать шапки, велела морозу больно щипать их за уши.
Стены теплицы закончили до морозов, а вот узкий и длинный ров для газовой трубы прорыть не успели. Но ребята решили — не отступать! Да и осталось каких-нибудь пятнадцать — двадцать метров. «Сделаем!» — объявила пионерская дружина. И делали! Долбили мерзлую землю кирками, лопатами — метр за метром продвигались вперед.
Больше часа работал Андрей. Вспотели под шапкой волосы, ныли плечи и спина, а он все бил и бил тяжелым ломом по твердой, словно камень, земле.
— Андрей! — подойдя к работавшим, строго сказал Леонид Данилович. — Я же тебе говорил — довольно! Ну-ка, марш отдыхать! — И, похлопав рукавицами, уже с улыбкой добавил: — Иди, иди, вон как замучился. Дай-ка ломик — погреюсь немножко…
Приятно отдохнуть после тяжелой работы! Андрей сидел в пионерской комнате и читал журнал «Техника — молодежи», когда музыка, передававшаяся по радио, смолкла и знакомый голос девочки-диктора объявил:
— А сейчас, ребята, послушайте очередной репортаж наших постоянных корреспондентов Нытика-Сомневалкина и Оптимистиковой. Репортаж из цикла «С магнитофоном по кружкам».
Андрей отложил журнал. Эти репортажи ребята слушали всегда с интересом.
— Итак, — бодрым голосом начала Оптимистикова, — куда же нам отправиться? Я думаю, начнем знакомство с нашего замечательного духового оркестра.
— Эге! — недовольно ответил Нытик-Сомневалкин. — Охота была тащиться на третий этаж! Тебе-то хорошо, а я магнитофон несу. А знаешь, сколько в нем весу? Десять пудов!
— Ничего, зато услышим чудесную музыку!
— Как же, услышим! Они, поди, еще и нот не выучили.
— Ты ошибся! Слышишь, какая доносится прелестная музыка!
— Вот так прелестная! Коровы в стаде и то лучше мычат.
— Приготовь магнитофон! — распорядилась Оптимистикова. — Мы не будем им мешать, а только приоткроем дверь и запишем эту волшебную мелодию.
По радио зазвучал вальс «Дунайские волны». «Это и Олег там дует в трубу», — засмеялся про себя Андрей.
— Ах! — воскликнула Оптимистикова. — Закрой скорее дверь! А то я до утра не смогу остановиться! Меня будто на крыльях несет эта музыка! Как прекрасно играют!..
— Ну, а теперь куда пойдем? — хмуро спросил ее компаньон. — В этот, что ли, кружок пойдем… Как его?.. Шью-порю?
— Ты все на свете перепутал! — сказала Оптимистикова. — Не «шью-порю», а «Комбинат красоты»! Ты бы видел, какие там шьют вещи! Бежим!
— Ишь, бежим! А магнитофон? Потащила бы сама эту махину! В ней — двадцать пудов!
— Ах, стоит ли такому геркулесу говорить о подобных пустяках!
В пионерской комнате засмеялись. Ребята знали, что Нытик-Сомневалкин — это Костя Шкуркин из седьмого «А» — худенький, слабосильный парнишка в очках.
— А вот и «Комбинат красоты»! — радостно сказала Оптимистикова. — Видишь, над дверью плакат?
— Ничего не вижу.
— Ах, еще не успели повесить. Ничего, скоро здесь будет висеть плакат: «Приходите сюда учиться!».
— Мучиться? Правильно! Тут помучаются с нашими неумешками.
— О, замолкни, неисправимый нытик! Известно ли тебе, что изумительные мастерицы этого замечательного комбината будут демонстрировать свои образцы одежды на школьном празднике юных швей?
— А на этот праздник можно прийти с подушкой?
— Зачем тебе подушка?
— Чтобы хорошенько выспаться!
— Ах ты, лентяй! Бери лучше магнитофон! Я открываю дверь! Обрати внимание, как все увлечены работой! Как стучат машинки! А взгляни, какие чудесные вещи создаются руками мастериц! Приготовь магнитофон! Сейчас мы пригласим выступить одну из них. Вот, будьте добры, не можете ли вы на секунду оторваться от работы и сказать нашим радиослушателям несколько слов?
— Я охотно скажу, — услышал Андрей голос Светланы. — В нашем кружке занимается тридцать восемь человек. Мы шьем платья, халаты, рубашки, передники, нарукавники. После зимних каникул состоится демонстрация наших изделий. Мы, конечно, готовимся к ней и, конечно, волнуемся. Но я думаю, краснеть нам не придется.
— О, благодарю вас! — сказала Оптимистикова. — Мы желаем вам большого, громадного, космического успеха!
— Уф! Все, — отдуваясь, проговорил Нытик-Сомневалкин.
— Как все! Разве ты не желаешь взглянуть на будущих Щепкиных и Улановых? Мчимся туда!
— Не жела-а-аю!
— Ну, Нытик, ну, Сомневалкин, ну, миленький! Скорее! Мы можем опоздать!.. Вот, так и есть — никого. Сцена пуста. Ой, кто-то сидит. Смотри, лохматый, как настоящий режиссер… Скажите пожалуйста, вы не имеете отношения к драматическому коллективу?
— Я главный режиссер! Что вам угодно? Это было сказано таким важным тоном, что и сама Оптимистикова стушевалась.
— Вы бы не могли сказать, как идут дела с новой пьесой? Скоро ребята смогут увидеть ее?
— Премьера готова — следите за афишами!
Все, кто был в пионерской комнате, хохотали. Старшая пионервожатая даже вытирала платочком глаза.
