Я и Тёмка - Яралёк Ольга (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
– Как паузой можно акцентировать?
– Ещё как можно! Когда человек делает паузу, все начинают прислушиваться.
– Я не знала.
– Я и говорю, есть определённые правила, о которых ты не знаешь. Поэтому вместо стихов у тебя получается «бу-бу-бу». Но это ещё не всё.
– Да?
– Конечно. Зачем тебе дан голос? Им можно прекрасно пользоваться. Где-то нужно читать ровно, где-то тише, а где-то громче.
Это называется «окрашивать речь интонацией».
– Мам, ты столько всего знаешь…
– А ты думала, я только уху хорошо варить умею?
Я засмеялась.
– Ну, а ещё чего-нибудь? – я села рядом, поджав коленки к подбородку.
– А ещё не стой, как деревянная. Стоять нужно раскованно, – мама подумала и тут же добавила: – Не развязно, а раскованно. В исполнении стихотворения должны принимать участие руки, лицо и даже весь корпус, когда это нужно. Ну и, конечно, глаза. Не надо их таращить! Совершенно не нужно! Гляди так, словно видишь, о чём читаешь. Всю эту науку ты один раз прочувствуешь и никогда больше не забудешь. Так что бояться нечего: это разговоров много, на деле быстрее.
Мы с мамой тренировались весь вечер. Она поправляла меня. Взмахивала руками, если нужно было читать громче, опускала руки, когда нужно было читать тише. Наконец, она сказала, что всё вполне нормально. Я легла в кровать, но никак не могла уснуть, всё думала: «Ну как я завтра прочитаю? Что наши скажут? У нас ещё никто так не читал».
Литература была вторым уроком: я еле дождалась.
– Первый… Может, кто-то сам желает? – подняла глаза от журнала Любовь Ивановна. – Тогда Арсёнова. Ты у нас по алфавиту первая. О! Ты и руку тянешь! Прости, не заметила. Что ты будешь читать?
– Маяковского. Стихи о советском паспорте.
– Немного не по возрасту, но…. Иди к доске и начинай.
Я вышла, ужасно волнуясь. Встала лицом к классу. Все занимались своими делами. Андрей что-то перекладывал на столе. Таня с Леной тихо разговаривали, Лёшка рисовал в тетради. В общем, как всегда.
Я начала звучным, твёрдым голосом. Выдерживая паузы, гордо подняв голову вверх. Мне самой нравилось, как я читаю. То вверх, то вниз. Пауза. Громче. Ещё громче. Совсем тихо. Стихи лились так, словно это были не стихи. Как будто я жарко и воодушевлённо кому-то рассказываю о себе. Я ничего не видела, пока читала. А когда закончила, то все тридцать пар глаз неотрывно смотрели на меня. В классе была тишина.
– Ты просто молодец! – воскликнула Любовь Ивановна. – Пятёрка. А в дневник – с двумя плюсами!..
Я села на место, а учительница всё никак не могла успокоиться. У меня же словно гора с плеч свалилась – так хорошо и легко стало.
– Кто следующий?
Тут руку подняла наша отличница Таня.
– Иди, Танечка, к доске.
– Любовь Ивановна… Я сегодня читать не буду, можно?
– И я! Ия! – тут же стали раздаваться голоса со всех сторон.
– Понятно, – улыбаясь, ответила Любовь Ивановна. – Сегодня больше никого не спрошу, но учтите. Планка поднята. Пятёрка теперь – это так, как читала Оля, а вовсе не за знание текста. Понятно?
Когда мы возвращались из школы домой, Андрей сказал:
– Слушай! Тебе ведь в театральный институт надо! Я просто обалдел. Нет, сначала даже не понял, что это ты! Вроде ты, а вроде не ты. Классно читала. Я, как и Танька, подумал, будто сегодня лучше не выходить даже. В общем, молодца!
А я шла и думала, как это приятно, когда тебя хвалят, и вдвойне приятно, когда удивляются не учителя, а твои же одноклассники. И чего я раньше так не читала?
Ольгины рассказы
Какой-то кошмар!
– Вас, наверное, на профессиональных уборщиц готовят? – как-то спросил меня дед. – Вы что там каждый раз драите? То класс, то холл… Вы не забудьте попросить вместе с аттестатом об окончании школы хотя бы свидетельство о прохождении многолетней практики уборок помещений, причём промышленных: их размеры наши квартиры превышают…
– Ну чего ты кипятишься, дед? – отшучивалась я.
Хотя, если честно, уборка школы не доставляла мне никакого удовольствия. И вот ведь какая штука: во дворе мне нравилось наводить порядок, а в школе нет. Почему?
– Потому что там нас заставляют, а во дворе мы по своей инициативе убираем, – как-то раз сказал Андрей.
Но почему-то мне разонравилось работать везде. И в школе, и во дворе. Нет, если всем классом с вениками и граблями в школьный двор, это ещё ничего. Но если ты дежуришь и обязан по расписанию что-то убрать, это совсем не то.
А тут как раз «классная» сказала:
– В течение полугода мы отвечаем за холл на третьем этаже. Разбиваемся на пятёрки, чтобы весь класс задействован был, и приступаем с завтрашнего дня.
А что такое холл в нашей школе! В нашей школе холл – это физкультурный зал! Так наша школа построена. Огромный холл прямоугольником – и в него двери всех десяти кабинетов на этаже выходят. Короче, холл – это и есть весь этаж, за исключением кабинетов. Уф! В первую пятёрку почему-то попали мы с Андреем и ещё три человека из класса.
Приходить на уборку нужно было после обеда, переодевшись. Не знаю почему, но меня такое зло взяло:
– Это же кошмар какой-то! Я что, уборщица профессиональная? Пусть тогда мне деньги платят! Я не хочу тратить своё время на эту дурацкую уборку! Она ещё бы сказала нам стадион убрать впятером! Это сколько там убираться, в этом холле? Это же целых двадцать классов!
– А я вообще никуда идти не собираюсь, – лениво сказал Андрей.
Я даже остановилась от неожиданности: такая мысль мне в голову не приходила.
– Как не собираешься?
– Так. Не собираюсь – и всё. Я ведь не нанимался.
– Как же? Что же ты завтра скажешь?
– Ничего не скажу. Я и тебе советую не ходить.
– Не ходить? Я не могу не пойти.
– Это почему?
– Не могу – и всё. Это неправильно!
– А кто тут орал про «дурацкую уборку», про «профессиональную уборщицу» и прочее?
– Ну, не знаю, – нерешительно ответила я. – Одно дело говорить, другое дело делать.
– Значит, пойдёшь? – возмутился Андрей.
– Конечно, пойду.
– Ну и кулёма!
– Сам ты… болван!
Я хлопнула дверью и разозлилась ещё больше. Так разозлилась, что даже дверь ногой пнула. Поела, переоделась и пошла в школу. Прихожу, а там вторая смена.
«Это ещё что за такое? Как тут мыть, если на перемене тебе опять всё затопчут?»
Пошла к классной. У неё урок.
– Пришла? – зачем-то спросила меня она: как будто не видит, что я пришла. – Вот тебе ведро, тряпка, порошок… и начинай.
Сказала. Дверь закрыла. А я стою с ведром и тряпкой, словно на площади, одна, и представления не имею, как мне это всё помыть! Налила в ведро воды. Села на корточки и стала мыть пол. А он такой грязный! Просто чёрный! Если трёшь тряпкой с порошком, в этом месте он становится рыженьким и блестящим…
«Ну, – думаю, – это мне здесь на месяц с небольшим работы. Домой я сегодня не попадаю. А наши-то хороши! Никто ничего не сказал. Не пришли – и всё! Андрей вообще болван! Это надо же придумать – не ходить! И вообще: знает, что я пошла, а сам на диване валяется. Ну и пусть! Никогда больше с ним разговаривать не буду».
Целый час пол тёрла, две перемены пришлось пережидать, а помыла я всего ничего, ну метр на метр, может быть. От такого эффекта у меня силы сразу закончились. Классная на переменах ко мне подходила и только головой качала. Примерно через час моей работы кто-то похлопал меня по спине. Я обернулась.
– Привет работникам физического труда, – радостно сказал Андрей.
– Чё надо? – стала ершиться я.
– Да вот, пришёл тебе помочь… У пластается ведь, думаю, и не придёт партию в шахматы доигрывать…
– Иди, давай-ка, отсюда. Не нужна мне никакая помощь. Раньше надо было приходить!
