Далеко ли до Сайгатки? - Перфильева Анастасия Витальевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Вот видишь, и получается. Ой, опять кричат!
— Я-а-а…
Лыжи с тихим шелестом огибали деревья, легко вспарывали мягкий снег.
Между стволами затемнело что-то. У дороги, около поваленного ещё летом во время грозы дуба стояли две девочки: старшая — в короткой плюшевой шубейке, маленькая — в больших валенках, с головой и плечами увязанная в платок. Приложив к лицу красные руки, обе нараспев звали:
— В-а-а-ря-а. Ты где в лесу-у-у?..
— Смотрите, Ганя! И Домка!
Старшая обернулась.
— Ой, Варечка, к нам в Сайгатку быстрей бежи! Из конторы телеграмма пришла, ваши приезжают. Быстрей!
— Быштрей! — крикнула и маленькая, ныряя в платок.
А поезд в это время уже подходил к станции Сайгатка.
В одном из вагонов у белого, скрипящего от мороза окна, стояла тоненькая девочка-подросток. Серый грубошёрстный свитер плотно обтягивал её плечи, две тёмные косички были по-взрослому уложены вокруг головы.
Девочка поставила ногу на трубу отопления, прижалась к стеклу и часто задышала: лёд на окошке стаял, в нём появился круглый глазок.
— Наташка, видно чего-нибудь? — спросила другая девочка, сидевшая на нижней полке.
Та, что у окна, дыша ещё быстрей, ответила:
— Снег один…
Дверь в купе отворилась; проводница, всовывая голову сказала громко:
— Товарищ лейтенант, через остановку — Сайгатка. Так что собирайтесь.
С полки напротив медленно поднялся военный в гимнастёрке с орденом.
— Ага, что, проспорили? — сказал он девочкам. — Говорили, никогда не доедем. Вот и доехали!
— Уже близко? Совсем близко? — охнула тоненькая в свитере.
— Ещё минут двадцать…
Девочки засуетились.
— Катя, чемодан вытаскивай. Пальто, пальто достань! Подъезжаем, слышишь?
— Ясно, слышу.
От прежней толстой Тумбы остался разве только голос — басовитый и спокойный.
— Проспорили? Придётся теперь одну папиросу разрешить! — погрозил длинным пальцем военный.
Катя фыркнула, Наташа согнулась над чемоданом.
Колёса выстукивали всё громче. Сквозь ледяные узоры окон мелькали частые деревья.
— Полотенца в чемодан, кружки в рюкзак! — командовал военный. — Платочки обе повяжите. Теперь прошу, сестрица, помогите.
Наташа подала ему руку, и он, припадая на левую ногу, распрямился. Наташа ловко и проворно застегнула ему гимнастёрку, ремень…
— Вот спасибо-то! Приеду, всем расскажу — меня каждый день, как маленького, сразу две няни одевали.
Наташа и Катя рассмеялись — в купе точно бубенчики зазвенели.
И сразу вспыхнуло, зажглось разрисованное морозом окно — деревья кончились, брызнуло солнце.
— А вдруг нас никто не встретит?
— Быть этого не может.
— Анатолий Иванович, и Маша обязательно-обязательно придёт? — морща нос, лукаво спросила Наташа.
— Обязательно. Пожалуйте папироску.
Она достала у него из кармана на груди пачку, он взял левой рукой папиросу, закурил, сел и откинулся на спинку сиденья.
— А бабушка, наверное, не сможет. Утром как раз уроки… — Наташа задумалась, вскрикнула. — Катька, а газеты и журналы? Где журналы?
— Я убрала. В чемодане.
Впереди гулко закричал паровоз. Мимо окна, мигая просветами, пронёсся встречный поезд. Проводница закричала в коридоре:
— Следующая — Сайгатка!
Военный положил перед собой на столик часы и сказал:
— Теперь присядьте, девочки. Надо решить один очень важный вопрос: кто будет вылезать из вагона первым?
Маша припала к серой шинели. Всхлипывая и смеясь, она прятала в ней мокрое от слёз, счастливое лицо. К окнам вагона уже приклеились любопытные пассажиры. Кто-то звонко кричал из тамбура:
— Меня бы к вам, братишки, а?
— Полно, Маша, будет… — Толя опустил костыль и притянул её к себе. — Живой ведь! А это — пустяки…
От станции, спотыкаясь, к поезду бежала Варя. За ней с лаем скакал Угрюм.
Наташа, схватившись за поручень, застыла на подножке вагона. Белый снег, голубое небо и солнце ослепили её, и она, растерянно улыбаясь, не двигалась с места.
— Наташка, что же ты, прыгай! — кричала испуганно Катя.
Но Наташа всё улыбалась смущённо и тревожно, как будто не веря себе.
— Варечка? Сестрёнка, Ва-ря!.. — Голос у неё вдруг перешёл на шёпот…
Борис Матвеевич подбежал, снял её с подножки и поставил на снег.
— Наташка! Наташка!.. Наташка!..
Сёстры стояли, уткнувшись друг в друга лбами, схватившись за плечи, а Угрюм, бегая вокруг, обнюхивал Наташины ноги и радостно лаял.
— Уй, Тумба, худющая какая! Нет, Катя… Катька…
Теперь они молча прыгали по снегу втроём.
— Дядя! — Наташа опомнилась, бросилась к Борису Матвеевичу.
— Совсем большая стала! Взрослая. Ну, здравствуй!
— Мама велела передать вам с Верой Аркадьевной… И бабушке, и ещё Вадиму… — Наташа снова затихла. — Мама велела вам передать, что она тоже с нами… Думает о нас там, в Москве, понимаете?
— Всё понимаю, родная моя. Бабушка с Вадимом приедут вечером в Сайгатку. И Вера Аркадьевна вернётся, она уехала по одному срочному делу… Вот молодцы, как раз к Новому году успели!
— Наташка!
Варя опять налетела на неё, закружила.
— А там… там кто? Ой, Анатолий Иванович! — взвизгнув, она вырвалась, помчалась и к нему.
— Осторожно, я из починки. Здравствуй, разведчица! — Он схватил её здоровой рукой. — Ого, выросла! Как она, жизнь? Вспоминала?
Паровоз, дыша паром, ещё стоял у станции. Из тамбура вагона на них смотрела грустная женщина в белом полушубке и ушанке.
— Счастливо отдохнуть! — вдруг крикнула она и махнула рукой.
— Счастливого пути! — Варя с Наташей замахали в ответ.
Паровоз вздохнул и без гудка, стуча буферами, сдвинулся с места. Вагоны, раскачиваясь и скрипя, пробегали мимо.
— Тронулись тоже? — сказал Борис Матвеевич.
У станции под навесом, перебирая ногами, их ждали лошади.
— Спиря, тулупы давай. Боярыню ближе подводи!
Розвальни неслышно подкатили к полотну. Маша, поддерживая Толю, накинула на него поверх шинели меховую полость. Катя залезла на сено, уминала его, пристраивала чемоданы… Наташа всё озиралась вокруг с радостным изумлением, не выпуская Вариной руки.
— Дай-ка ещё раз на тебя погляжу, — сказал Борис Матвеевич, беря её за плечи и ставя перед собой. — Однако, возмужала! Кто бы мог подумать? Совсем невеста… А Варвару нашу как находишь? Вот бы мать на неё порадовалась…
С Новым годом!
— Всё ещё спят? — спросила шёпотом Варя.
Ганька подкралась к двери и затрясла косицей. Варя влезла на сундук и тоже, поверх Ганиной головы, стала смотреть в щель.
Окна в горнице были завешены и почти не пропускали света. На полу у печки, на сдвинутых сенниках, лежали две неясные фигуры.
— Нет, больше не могу, сейчас разбужу…
И Варя, скрипнув дверью, на цыпочках вошла в горницу. Разулась у порога, в одних шерстяных носках подкралась к сеннику…
Ганя от смеха страшно надувала щёки, двигала бровями. Варя нагнулась над спящей Наташей. Та лежала, вытянув по одеялу худые нежные руки; спутанные волосы, выбившись из косичек, рассыпались на подушке.
Варя взяла одну косичку и пощекотала Наташе нос.
— А я и не сплю, и вижу, — фыркнула из-под одеяла на соседнем сеннике Катя.
Варя, пискнув, навалилась на неё, заколотила кулаками… Наташа испуганно подняла голову:
— Катька, подъезжаем, слышишь? Ой, что это я? — Она, как маленькая, протёрла глаза, засмеялась и вдруг брыкнула Варю ногами.
— Куча мала! — заорала Варя, переваливаясь на неё. — Ганя, на помощь!
Несколько минут они барахтались на сенниках, расшвыривая подушки. Потом Варя вскочила, сдёрнула с окна занавеску и звонко закричала:
— Наташка, вставай, а то солнце убежит! Ганя, воды, самой прехолодной! Ой, до чего же я счастливая… Пойдёмте скорей Сайгатку смотреть!
