Зуб мамонта - Добряков Владимир Андреевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
— Но ведь когда-то, вначале, мы хорошо жили, — осторожно напомнил Вадим и посмотрел на сидящую Киру. — Мне казалось, любили друг друга…
— Наверное, любили, — после некоторого раздумья согласилась она. — Но после стольких лет начинать все сначала? После того, как официально развелись…
— Тем не менее я готов на это, — сказал Вадим и поднялся со стула. — Больше не стану задерживать. Спасибо, что позволила прийти. Об одном прошу: помни, что я здесь, что я очень хочу начать все сначала. Не станешь возражать, если я буду иногда напоминать о себе?
— Не стану, — ответила Кира и без улыбки подала руку. — Я провожу до калитки.
— Это тебе. — Вадим показал на сверток, лежавший на столе, и вышел из комнаты.
Она проводила его к калитке, слабо кивнула на прощание и вернулась в комнату. С минуту смотрела из окна, как он, словно истаивая, делаясь все меньше и меньше, удалялся от дома. Вот и поворот. Скрылся… Все сначала… Разве это возможно? Разве бывает так? Склеить разбитый кувшин… Разбитый или только треснувший?..
Нелегкие ее размышления неожиданно прервал вынырнувший из-за поворота мотоцикл с коляской. Кира не могла не узнать голубой «ИЖ» Петра. И его самого, широкоспинного, в красном шлеме. Но что это? Почему Петр вдруг круто развернул машину и вновь скрылся за поворотом?
«А что, если он ехал навстречу и узнал Вадима? — подумала она. — Нет, ничего плохого Петр себе не позволит. Не должен позволить. Впрочем, от него можно всего ожидать. Но почему, по какому праву?..»
Кира уже готова была побежать туда, узнать, в чем дело, но из-за темных кустов вновь показался голубой «ИЖ» с коляской.
«Что-то все же было, — решила она. — Не зря ведь он возвращался. Если это так, то визита долго ждать не придется. Петр не из тех, кто терпит рядом соперника».
Петр даже не стал заезжать домой. Лишь каску круглую снял, положил под брезент. Ей не хотелось, чтобы он сам открыл калитку. Поспешила навстречу.
— Можно к тебе на минутку? — подозрительно рассматривая ее, спросил Петр.
— Здравствуй, во-первых, — сказала она. — В гости? С визитом? Милости прошу.
Петр быстрым и цепким взглядом осмотрел комнату, цветы увидел, сверток, а на подоконнике даже окурки сигарет и пепел на бумажке приметил.
— Вадима сейчас твоего видел, — сказал он.
— Может быть, сядешь? — спросила она.
— Не узнал сначала. Без бороды. Развернулся, подъехал, смотрю — он. В обратном направлении двигает. От тебя, значит.
А Кира, как и при Вадиме, спокойно устроилась на тахте.
— Так ты присядешь все-таки?
Петр подошел к окну, брезгливо покосился на подоконник.
— Хотя бы пепельницу попросил. Ну, народ! Хамье! А туда же — цветочки! Подарочки! — Он ткнул пальцем в сверток на столе.
— В самом деле, что же там? — только сейчас по-настоящему обратив внимание на что-то завернутое в бумагу, удивилась Кира. Она вдруг подумала: не зуб ли мамонта?
Ничего похожего. Это оказалась высокая коробка конфет, на уголках перевязанная фиолетовой шелковой ленточкой.
Эх, выяснять отношения так выяснять! Она в одну секунду сняла ленточку и подняла крышку.
— О, прелесть какая! Не иначе как в Москве, в Елисеевском магазине покупал! Угощайся. — И сама взяла из бумажной клеточки высокую, похожую на графинчик шоколадную конфету.
Петр и пальцем не притронулся к коробке. Покривил губы:
— Угощайся! А ты подумала о том, что эта конфета в горле у меня застрянет?
— Ты чего, собственно, хотел? — посерьезнев, спросила Кира. — Чтобы я пинком выставила его за дверь? И цветы вслед швырнула?
— Да нет, зачем… — Петр сразу сбавил тон. — Дело, конечно, твое… Только хорошо ли это? Я руки твоей прошу, ты вроде не отказываешь, а сама цветы принимаешь, конфеты…
— Се ля ви. Такова жизнь, — сказала она. — Что делать, если кислороду не хватает.
— Кислород-то здесь при чем? — совсем сбитый с толку, спросил Петр.
— Ты так красиво написал про церковь Святой Анны. Я не ожидала… Обещал унести в Париж.
— Шуток не понимаешь.
— Шутка… — Она вздохнула.
— Не в том смысле, — поправился Петр. — А вообще, с милым удовольствием. Вот куплю машину — хоть и правда в Париж махнем. Если, конечно, разрешат… Ты Вадиму-то что сказала?
— Вадиму?.. — Она с недоумением пожала плечами. — А что я могла сказать ему? Ничего… Впрочем, сказала, что есть у меня Илья Муромец, Жаботинский, сказала, что обещает унести на богатырских своих руках в Париж.
— Вот и умница! — Петр подошел к ней и хотел обнять, но Кира отстранилась.
— Ничего ему обещать я не могла… Так же, впрочем, как и тебе. Пойми, Петр, ну нет настоящего чувства. Кислорода нет.
Опять о кислороде! Петр взглянул в окно. Там возле мотоцикла уже крутились босоногие малыши — осваивали седло и коляску.
— Эй, эй! Отойдите от машины! Я вас! — строго крикнул Петр. — Ну, а как он там на Севере? Не рассказывал? — убедившись, что угроза подействовала и малыши неохотно отошли в сторону, поинтересовался Петр.
— Ты о чем? — спросила Кира.
— Ну, о заработках, например.
— Господи! — с тоской выдохнула она. — Опять одно и то же! Нет, он не рассказывал! А я, представь, не расспрашивала! Я ни о чем не расспрашивала. И о чем расспрашивать? Неужели снова о машине? Вы все — и Алька тоже! — все помешались на машинах! Но ведь есть же что-то еще, кроме этих дурацких ваших машин!
Петр опешил — так это было неожиданно. Что он такого сказал? Чего она злится?
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал он. — Надо еще за матерью съездить. Да корзины привезти…
После его ухода Кира лежала на тахте и грустно смотрела в потолок, на извилистую сеть тонких трещинок.
В таком положении и застал ее вернувшийся Алька. Он тоже, едва вошел в комнату, как и Петр, в одно мгновение увидел посторонние вещи. Только в обратном порядке: сначала конфеты, потом цветы.
— Ого! Были гости? — спросил он. — Кто был?
— Вадим приходил, — устало проговорила тетя Кира.
— Вадим?! — завопил Алька, словно был не в комнате, а в лесу или на речке. — А зуб принес?
— Ну, конечно, только о твоем зубе я и должна была спрашивать!
— Не о моем. О зубе мамонта!
— Ах! Какая разница.
— Сравнила! Мой зуб и зуб мамонта!
Тетя Кира невольно улыбнулась:
— Не переживай, в следующий раз спросим.
День 156-й
В кино с Валеркой договорились идти на три часа. Хороший фильм — про наших разведчиков. Мишка два раза уже ухитрился посмотреть. И еще, сказал, пойдет.
После обеда Алька зашел за приятелем. А тот вместе с матерью малину на кустах обирает. Даже бабушка им помогала.
— А в кино? — спросил Алька. — Надо раньше пойти, а то билетов не достанем.
— Раньше! — сказал Валерка. — Знаю, что надо, да видишь сколько еще кустов?
— Успеешь. Посмотришь и завтра. — Мать лишь на секунду покосилась в их сторону — проворно обрывала и опускала ягоды в корзину, привязанную к поясу. — Сегодня надо закончить. Осыпается ягода. Последняя.
— Смотри же, рубль обещала дать! — напомнил Валерка.
— Дам, дам, отвяжись! — сказала мать. — Руками-то гляди, потише. Не роняй. С земли ягоду не поднимешь.
— Я сегодня тогда, наверное, не пойду, — пряча глаза, сказал Валерка и вздохнул. — Видишь, дело какое — осыпается ягода.
Алька с пяток минут помогал Валерке собирать малину. И правда, совсем спелая. А сладкая, как мед. Он всего лишь несколько ягод решился положить в рот. Вдруг Валеркина мать увидит? Если и не скажет ничего, так подумает. Жадная. Алька и еще бы немножко помог приятелю, если бы не его мать.
— Тетя-то твоя, — вдруг спросила она, — так ничего в саду и не делает?
— Почему не делает! — обиделся Алька за тетю Киру. — За цветами ухаживает. И я помогаю. Поливаем, бечевкой подвязываем.
— За цветами! — с неодобрением проговорила мать Валерки. Она еще хотела что-то добавить, но Альке совсем не хотелось слушать ее, и он поспешно сказал Валерке:
