Али-Баба и Куриная фея - Краузе Ханс (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
В среду утром капает со всех крыш. На дворе тает. Снег превратился в сплошное мокрое месиво. Работники из полевых бригад вязнут по колено в грязи.
— Ну и зима! Любая погода лучше такой слякоти! — слышится повсюду.
Юные агрономы потирают себе руки от удовольствия.
— До воскресенья всё отлично высохнет. Грязи совсем не много, — уверяет Факир.
Уже в тот же, день после обеда талая вода в канавах замерзает. Лужи и канавы покрываются блестящей кристаллической корочкой. В сводке погоды говорится о холодных потоках воздуха, которые захватывают всё большую территорию.
— Фу-ты ну-ты! Собачий холод! — жалуется Али-баба, согревая дыханием свои закоченевшие руки.
Мороз крепчает.
«К сведению автомобилистов! Соблюдайте осторожность! Гололедица!» — предупреждает диктор по радио в последних известиях.
Тротуары посыпают песком. В Катербурге песок возят ученики.
— С ванной мы зря торопились, — признаётся Факир. — На воскресенье нам больше нечего рассчитывать.
Настроение у учеников самое похоронное. Все надежды разбиты в прах. Никто уже больше не стучит по барометру, никто не слушает сводок погоды. К чему это? Всё равно бесполезно…
Но в четверг, во второй половине дня, погода так резко меняется, что этого не смог бы предугадать никто, даже такие предсказатели погоды, как лягушки.
Температура поднимается. Снег и лёд быстро тают. Всё вокруг течёт, капает, плещется, бурлит, плывёт и шлёпает. Тёплый ветер высушивает дороги и крыши домов.
Рената развязывает свой платок.
— Чувствуете? — говорит она в восторге. — В воздухе уже пахнет весной.
На помощь ветру приходит солнце. Оно быстро высушивает всё вокруг. В субботу небо над Катербургом проясняется.
Заноза вне себя от радости. Теперь уже ничто не может помешать их испытанию. Стрелка барометра стоит на «ясно».
В воскресенье весь интернат поднялся вовремя. Объединёнными усилиями ванна была перетащена на животноводческую ферму. Кабулке распорядился поставить её перед самым входом в коровник. Потом он приказал принести шесть толстых брусков и уложил их с двух сторон ванны, чтобы облегчить коровам вход в ванну и выход из неё. Получилось что-то вроде рампы.
— «По горам, по долам…» — сказал Кабулке. — Я уже предвижу, что когда-нибудь буду выступать со своими коровами в цирке.
Теперь можно было наполнить ванну водой. Решили на этот раз не добавлять в воду дезинфицирующие вещества.
Ученики вооружились всеми имеющимися в наличии вёдрами.
Чем больше наполнялась ванна, тем сильнее капало из всех щелей и пазов.
— Ну и замазка! Ни к чёрту не годится! — ругался Факир.
Папаша Боссиг, который тем временем тоже пришёл на ферму, не торопясь набил свою трубку.
— Ванна скоро перестанет протекать. Дайте только дереву разбухнуть, — успокоил он ребят.
Число зрителей росло. Эмиль Кабулке, который очень гордился ванной — ведь она испытывалась у него, в его коровнике, — разъяснял любопытным суть опыта.
— Это просто, как колумбово яйцо, — говорил он, надуваясь от важности. — В этой ванне мы утопим всех бактерий панариция.
Время шло. Эмиль Кабулке начал беспокоиться. И куда только запропастился директор имения? Когда он приглашал его вчера, выяснилось, что директор не имел ни малейшего представления о ванне. Кнорц даже не удосужился показать ему чертёж. Заведующий хозяйством ни слова не сказал Харнаку о предложении Занозы. По мнению Кабулке, это было неслыханным безобразием.
— Этот старый олух Кнорц ещё услышит обо мне! — клялся Кабулке. — Торопил меня, приставал ко мне с ножом к горлу, а потом сам замариновал у себя рационализаторское предложение…
Наконец-то! Кабулке вытянул шею. Появился директор в сопровождении Мукке и Кнорца.
Эмиль Кабулке взволнован.
— Поторапливайтесь! Всё начальство вас ждёт! — торопит он водоносов.
В ванну были вылиты последние вёдра. Вода дошла до отверстия, оставшегося от гнилого сучка, из отверстия хлынула струя толщиной с палец. От ванны, журча, побежал ручеёк.
— А это что такое? Кажется, кто-то вынул из ванны затычку, — сострил Кнорц. Он так растянул свой рот в усмешке, словно собирался грызть орехи. — Замечательная конструкция! Великое изобретение! — сказал он ядовито. — Летом мы сможем прекрасно использовать эту ванну вместо передвижной оросительной установки.
Хильдегард Мукке, которая стояла рядом с ним, оглядела его с ног до головы — от войлочной шляпы до обмоток.
— Вы, Кнорц, ужасный человек, — сказала она сердито. — Мне кажется, что, когда господь бог распределял между людьми злобу, вы пролезли вперёд и один получили всю порцию. Вы и себя-то не уважаете и другим хотели бы испортить удовольствие.
Александр Кнорц повернулся к Мукке спиной. С бабами он принципиально не спорил. Он отошёл на несколько шагов и стал в сторонке.
Можно было приступать к испытанию. Эмиль Кабулке стал в дверях коровника. Юношей он уже заранее отослал в стойла. Теперь старший скотник подал знак, чтобы они отвязали коров и гнали их во двор.
Внимание! Зрители напряжённо смотрят на дверь, где уже появилась большая чёрная с белыми пятнами корова. Её кривые рога напоминают велосипедный руль.
Но корова обманула всеобщие ожидания. Она остановилась в дверях, тупо разглядывая неожиданное препятствие, которое преградило ей дорогу.
— Иди скорее, Цита! — уговаривает её Кабулке. — Чего ты раздумываешь?
Корова громко фыркает и не трогается с места.
Кабулке решительно хватает палку и слегка ударяет Циту по спине. Это помогает. Цита осторожно входит в ванну.
Остальные коровы следуют за ней. Некоторые животные отпрянули от воды. Но на них сзади напирают их товарки, заставляя идти дальше. Одна за другой коровы проходят через ванну, некоторые идут спокойно, другие торопливо, в зависимости от темперамента.
— Эй, эй, эй! — подгоняют их ученики.
В ванне образовался затор. Толстобрюхая Моника остановилась и стала пить.
— Вот дурища! — кричит Кабулке, размахивая палкой. — Иди дальше! Ну, подожди же, я тебе сейчас всыплю!
Однако палка у старшего скотника слишком коротка, и он не может дотянуться до коровы.
Моника, не обращая внимания на Кабулке, продолжает дуть воду. Корова, идущая за ней — она уже ступила передними ногами в ванну, — следует её примеру. Теперь Моника и Блесси пьют наперегонки.
— Фу-ты ну-ты! — возмущённо говорит Али-баба. — Так они, пожалуй, опорожнят нам всю посудину!
Недолго думая он с громким воплем: «Гей, гей!» вскакивает в ванну. Его голос прерывается. Он чувствует, как холодная вода проникает в его ботинки. Али-баба цепенеет от ужаса. «Какой я идиот! — думает он. — Ведь сегодня утром я надел не резиновые сапоги, а мои новые кожаные ботинки!»
Али-баба быстро выскакивает из ванны. Но Моника и Блесси обращаются в бегство. Они напуганы. Их страх действует заразительно. Всё стадо приходит в движение. Коровы торопливо проталкиваются через ванну. Толстые доски трещат под ударами множества копыт. Брызги воды летят во все стороны.
— Тише, не торопитесь! Тише, ти-ше!.. — ревёт Кабулке.
Он вынужден покинуть своё место у входа. Строптивая и злобная двухлетка Грета чуть не сбила его с ног. Она вращает глазами, сопит и угрожающе наклоняет голову. С её морды падают хлопья пены.
— Проклятая скотина!
Кабулке потерял самообладание, он крутит палку над головой, словно это турецкая сабля.
Грета опускает рога. Она нервно вздрагивает. От страха она совсем обезумела. Ей чудится, что палка уже опускается на её спину. Куда бежать? Воды Грета боится, но палка ещё страшнее. Вот она свистит уже совсем рядом. Грета прыгает в воду, бросается в сторону, ударяется о боковую стенку ванны. При падении она выламывает несколько досок. Ванна трещит и разваливается. Потоки воды, бурля и пенясь, растекаются по двору.
Начинается паника. Зрители удирают. Их крики ещё больше пугают коров. Стадо приходит в неистовство. Оставшиеся в стойлах коровы рвутся наружу. Кабулке не в силах ихудержать. Животные проталкиваются к выходу и, давя друг друга, кидаются в ванну, отламывая от неё доску за доской.
