Учитель Так-Так и его разноцветная школа - Аким Яков Лазаревич (книги хорошего качества .TXT) 📗
КАРТОШКА С ГАЗИРОВАННОЙ ВОДОЙ
— Вот, скажем, — продолжал учитель, — когда пахнет укропом, мне ясно видится дом, в котором жили мои родители. И кадка с посоленными огурцами. Она стоит в сенях, рядом с полными ведрами, а на крышке лежит медный ковшик, весь во вмятинах — мы его часто роняли… А впрочем, укроп — это, пожалуй, из другого урока: запахи мы еще не проходили. Кстати, вы положили в костер картошку?
— Давно! — закричали ученики.
— Так-так, друзья мои… — Учитель задумался. — Возьмем другой пример. У каждого из вас есть близкие люди. Их лица вы можете увидеть даже в темноте, даже тогда, когда эти люди далеко.
— А что делать с картошкой? — спросил Ушастик.
— Ах, да, — спохватился Так-Так, — картошку надо есть. И запивать газированной водой.
— Кажется, я понял, — сказал Понимальчик, перекидывая с ладони на ладонь дымящуюся картофелину. — Вот еще бывает важный, толстый, щеки надувает, а скажет что-нибудь — и сразу видно… ну, как это называется… в общем, дурак. А некоторые его уважают. Это потому, что не видят, да?
— Или вот наша бабушка, — заговорил Мультик. — Очень обыкновенная бабушка, хоть и не давала мне попрыгать на матрасе. А только уехала она на неделю, сестру проведать, и сразу у нас молоко утром пригорело, папа сердится, что ботинки не найдешь, мама его ругает, да и мне достается. Выходит, мы не знали, что дело в бабушке. Значит, не видели, какая она у нас хорошая.
— И у меня бабушка… — начал было Ржавая Пятка, да осекся и махнул рукой.
Костер между тем догорал. От печеной картошки остались только обугленные шкурки. Зато в ведре еще пузырилась малиновая вода.
— Добрый лимонад, — сказал Фок, облизывая губы. — А ты, Щетка, не вертись, у нас урок.
Но Щетка, скуля, все прыгала вокруг ведра. Крышка тихонько погромыхивала и вдруг мягко покатилась по траве. Костер зашипел и погас. Это Щетка опрокинула ведро.
ВЕДЬ ВЫ МНЕ НЕ РОДСТВЕННИК
И тут раздался звонок. Учитель снова достал его из кармана. В кромешной тьме все взялись за руки. Фока учитель поставил впереди как штурмана. Фок поправил на голове бескозырку и, гордый, шагнул в темноту.
— До завтра! — крикнул им вслед учитель Так-Так.
Он вернулся к костру, чтобы раскидать головешки, и увидел перед собой белую фигурку.
— Это кто? Ты почему не ушла домой?
— Я… я хотела… — прошептала, запинаясь, Ленточка.
В эту минуту разорвались облака, и первая звездочка открылась на фиолетовом небе. Они стояли рядом: растерянный учитель и маленькая девочка.
— Я хотела спросить… Вот вы про лица сегодня говорили, про лица родственников, да? Почему же, например, я вас все время вижу… когда и не в школе тоже… Задумаюсь и вижу, как очки протираете, как звоните в звонок, улыбаетесь или сердитесь… Ведь вы мне не родственник?
ДЛЯ КОГО ПЕРЕМЕНА
Перемена как перемена. Ничего особенного.
Учиться в разноцветной школе было весело, вот школьникам и не хотелось, чтобы урок кончался. Но перемена была необходима учителю. Посудите сами, легко ли почти целый час рассказывать, да так интересно, что учеников не выгонишь из класса. Конечно, учитель Так-Так уставал и рад был услышать звонок.
Больше всего на свете учитель любил качаться на качелях. По крайней мере так казалось ученикам. Вот и сейчас, сбежав с крыльца, Так-Так устремился к площадке, где на двух столбах легонько подрагивали качели — большая лодка на металлических штангах.
Учитель сначала прошел мимо качелей. Потом вернулся и сказал:
— Так-так, а может быть…
— Чего уж там, садитесь! — закричали школьники.
Учитель закинул в лодку одну ногу, подтянул другую, сел поудобнее, снял очки и спрятал в футляр.
— Р-раз! — Ученики подняли лодку-качели на вытянутых руках и отпустили, пробежав под ней.
— Два! — снова подхватили лодку и качнули.
— Хватит! — зажмурился от удовольствия Так-Так. — Теперь я сам!
— Еще раз! — завопили школьники и с разбегу еще выше подкинули лодку.
— У-ух! — застонал учитель. — Перевернете!..
— Ничего! — галдели ученики.
Лодка взлетела так высоко, что учитель сложился пополам, достав коленями подбородок.
— Перевернусь! — радостно выкрикнул Так-Так.
— Нет! — хором ответили ему с земли.
Выхода не было. Учитель изловчился, выхватил из кармана колокольчик и затрезвонил во всю мочь. Ученики опомнились и перестали раскачивать лодку. Фок отдышался. Ленточка поправила бант.
Перемена кончилась.
С КОРЗИНКОЙ ПО ВОДУ
— Я тут изобрел стихи, — сказал Ушастик. — Вот написал по-письменному, пусть теперь напечатают по-печатному и скажут, что я писатель. Они, писатели, бывают рассеянные, я тоже ходил по воду с корзинкой вместо ведра.
Он важно уселся за парту, прижав ладонью одно ухо. Кончик другого уха шевелился.
— Дай почитать, — робко сказала Ленточка. — Ну дай, пожалуйста!
— Вслух читай! — закричали остальные.
Ушастик даже ухом не повел. Потом объявил громко:
— Стихи мои, читать их буду сам. Так делают настоящие писатели.
И, достав из кармана сложенный листок, разгладил его на парте. Потом встал, напыжился и уставился в потолок, как будто увидел муху.
Вслед за ним и слушатели тоже подняли глаза, но ничего на потолке не разглядели.
— Тихо! — приказал Ушастик, хотя все молчали. — Начинаю!
Он шмыгнул носом, напыжился еще пуще и погрозил кому-то кулаком.
— «Вакса». Стихи. Посвящаются учителю Так-Таку.
Слушатели замерли.
Ушастик сверху вниз поглядел на притихший класс, поднес листок близко-близко к глазам и что было силы заорал:
И сел.
— Все? — осторожно спросила Ленточка и вскинула брови к челке.
— Пока все, — небрежно ответил Ушастик и спрятал листок в карман. — А вообще могу сочинить про что хочешь, потому что я…
ЧЕТЫРЕ СТРОЧКИ
Но тут отворилась дверь и вошел учитель. Хлопнули крышки парт. Последним лениво поднялся Ушастик.
— Что с тобой? — встревожено спросил учитель. — Ты болен?
— Он здоров, как десять кашалотов, — ответил за Ушастика Фок. — Просто он стихи изобретает.
— И про все на свете может сочинить, как настоящий писатель, прибавила Ленточка.
Ушастик молчал.
— Вот оно что, — сказал учитель Так-Так. — Это интересно. А ну-ка покажи.
Ушастик достал из кармана все тот же сложенный листок и протянул учителю. Пока учитель про себя читал стихи, все внимательно смотрели на него. Особенно Ушастик, который в щелочку между пальцами незаметно наблюдал за выражением учительского лица.
— Так-так… — сказал учитель и, заложив руки за спину, прошелся от стола к окну. — Во-первых, спасибо тебе за посвящение.
Ушастик опять кивнул.
— Ты действительно сам сочинил четыре строчки, — задумчиво произнес учитель, вышагивая по классу. — Стихи. Да, Действительно четыре строчки.
Ушастик опять кивнул.
— А теперь, — учитель обратился к классу, — скажите мне, понравились ли вам стихи?
— Очень! — заволновалась Ленточка. — Они такие складные: Крым — моим, ночь — помочь… Мне ни за что не сочинить!
— А ты что хочешь сказать?
— Конечно, — начал Понимальчик, — конечно, ботинки блестят, если их начистишь ваксой… — И он взглянул на ботинки учителя. — Но раз он и про другое может…
Понимальчик сел и стал рисовать тигра, разгуливающего в пампасах.
— Я давно хотел поговорить с вами о стихах… — Учитель Так-Так снова зашагал между партами. — И о тех, кто стихи сочиняет. О поэтах.
