Трагический иероглиф (с иллюстрациями) - Коршунов Михаил Павлович (версия книг .TXT) 📗
Мама обещала — вечером будут вручены подарки. Намекала на что-то важное.
И вдруг… подарки рухнут! И пироги с музыкой!
Славка поторопился. Определённо. Не хватило выдержки. И мудрости тоже. В борьбе надо проявлять мудрость. Кто-то предупреждал из этих… древних.
А может быть, всё ещё обойдётся?
И не беда, что мудрости не было. Плевать на мудрость!
Славка представил себе Стаську с зелёной головой и не удержался — засмеялся от удовольствия.
— Ты что? — спросил Виктор Борисович. Он Доставал из ящика напильник и металлическую заготовку. — Становись к тискам — вот и будешь трудиться.
— Задвижка?
— Навеска. А что мы делали на прошлом занятии?
— На прошлом?
— Да.
— Совки. Нет, скобки.
— Совки или скобки?
— Сверлили что-то. Нет, хотел сказать — пилили.
— А всё-таки пилили или сверлили?
Славка испугался — двойку закатает. Надо же было удрать с прошлого занятия! И куда-то бездарно удрал с Вовкой Зюликовым. Чуть ли не в ларёк пить воду и разглядывать на афишах эстрадных певиц. Подрисовывать им бороды и усы.
— Мы повторяли устройство дрели, Шустиков.
— Правильно… Дрели, — быстро согласился Славка.
Виктор Борисович среди прочих журналов нашёл журнал пятого «Ю».
— Шустиков, ты поступил разумно, что явился на дополнительный урок. Займёшься навеской, а потом ответишь устройство дрели. И о совках и скобках выясним вопрос.
— У меня день рождения, — окончательно испугался Славка. — Вы же сами сказали.
— Получишь приличную оценку, и будет тебе подарок от меня. — Виктор Борисович открыл журнал.
— А если двойку?
— Это огорчит твоих близких и меня в том числе.
«Да, — подумал Славка. — Близкие уже огорчены».
Славка прислушался… В коридоре тихо. Лишь бы Виктор Борисович не поднялся в учительскую. Заправил в тиски навеску и взял напильник.
«Н-да, товарищ ученик, — сказала бы учительница географии Марта Николаевна, — странно у вас начинается день рождения».
По улице идёт человек в большом почтовом конверте на голове. Конверт надет как шапка.
Это Стаська. Он идёт в конверте, чтобы никто не видел его зелёной головы.
Стаська спешит, и он знает куда: есть только одно место, где ему могут помочь.
Екатерина Сергеевна посоветовала. Она добрая и всегда посоветует что-нибудь доброе, не то что Нина Игнатьевна: срез коры, срез чуба — для неё безразлично. А для Стаськи вовсе не безразлично.
Где тогда его преимущество?
Дунул ветер, и у Стаськи с головы улетел конверт. Стаська кинулся догонять. Конверт погнало ветром прямо на перекрёсток.
Стаська бежит между троллейбусами и автобусами. Грузовиками и такси. Сверкает зелёной головой. Надо скорее догнать конверт. А то посыплются насмешки. Он уже хлебнул горя, пока шёл без конверта.
Стаська выскочил на тот самый перекрёсток, на котором они со Славкой дрались, когда вывалились из «пикапа». Вдруг заметил того самого милиционера…
Этого ещё не хватало!
Милиционер приготовился было свистеть, но Стаська успел схватить конверт, надеть на голову и скрыться за троллейбусом.
Вот так день рождения! Ничего себе денёк. Не соскучишься!
С братом он как-нибудь рассчитается. И с его дружками-приятелями.
Наступит его час. Пробьёт его час. Или как правильно будет — Стаська даже запутался, — чей час должен пробить? Его час или их час? Славкин и его дружков? В общем, неважно.
Стаська шагает по тротуару и читает вывески и объявления: пирожки, котлеты, фотоателье.
Не то.
Перчатки, соки, книги. Кулинарные изделия, комплексные обеды, выставка-распродажа колбасных изделий. Всё не то, что ему надо.
Месячник распродажи пуговиц.
Стаська остановился. Смешно. Целый месяц можно покупать пуговицы. После сражений в классе всегда летят пуговицы. Такие месячники просто необходимы.
Стаська натолкнулся на Лёльку. Лёлька покупала в палатке эскимо.
— Стасик! — закричала Лёлька. — Твой портфель в школе остался.
Стаська махнул рукой. Ему было не до портфеля и не до Лёльки. Но Лёлька шла уже сзади.
— А на день рождения приходить? — Она развернула эскимо и откусила первый кусочек. От удовольствия зажмурилась.
— Приходить. — Он хотел поскорее отделаться от Лёльки.
— А на дне рождения ты будешь в этом конверте? Где ты его взял?
— На почте купил. Некогда мне. Понимаешь? — И Стаська прибавил шагу. Но и Лёлька прибавила шагу.
— Ты опять в битники записался?
— Отстань!
Возле бакалеи Стаська и Лёлька увидели детскую коляску. В коляске лежал измазанный зелёнкой Марусин брат. Стаську передёрнуло: Марусиного брата он сейчас просто видеть не мог.
Лёлька вошла в бакалею, чтобы узнать, что там, может быть вкусное, покупает Маруся. А Стаська отправился дальше. Наконец он увидел то, что искал, — химчистка.
Робко открыл двери и вошёл.
У прилавка стояла очередь с узелками, сумками и чемоданами. Стаська спросил, кто в очереди последний. Ему сказали.
Очередь продвигалась медленно. Из сумок, узелков и чемоданов люди доставали кофты, свитера, пиджаки, брюки. Сдавали приёмщице в чистку.
Кто-то достал ковёр. Ничего, приняли.
Стаська внимательно прислушивался, о каких пятнах говорят. Что здесь выводят, а что не выводят.
Сливочное масло выводят, а подсолнечное не выводят. Красную тушь выводят, а чернила не выводят. И кофе не выводят, и пиво не выводят, и мастику. А чай выводят.
Худой и высокий дядька в шляпе доказывал, что мокрая чистка лучше сухой. А другой дядька, с баулом, говорил, что наоборот — сухая чистка лучше мокрой. Потому что в сухой чистке вещи лучше гладят.
Стаська стоял и думал: а что это за чистка, в которую он пришёл, — мокрая или сухая? И вообще ему в какую — мокрую или сухую?
Дядька с баулом, когда наступила его очередь, раскрыл баул и вытащил одеяло. Приняли, как и ковёр. Ничего не сказали.
А худой и высокий дядька сдал шляпу: снял её с головы, и всё.
Стаську это взбодрило. С головы сдают шляпу, а он покажет голову.
Мимо окна химчистки прошли Лёлька и Маруся. Лёлька что-то жевала из бакалейных товаров. Маруся катила коляску с братом. Стаська присел на пол, чтобы они его не заметили.
Приёмщица наклонилась через прилавок, спрашивает:
— Гражданин, у вас что?
— У меня вот, — поднялся Стаська, снял с головы конверт. Смущаясь, вытянул шею и повертел головой. — У меня голова… Пятно на голове…
Приёмщица потрогала волосы.
— Чернила?
— Зелёнка.
— Это всё равно что чернила.
— А у вас какая чистка — мокрая или сухая?
— Тебя не спасёт ни мокрая и ни сухая. В парикмахерскую надо.
— Что? Наголо? — завопил Стаська, схватил конверт и выбежал на улицу.
В школе по коридору крадётся Славка. Он крадётся в свой класс, чтобы забрать портфель.
Все как будто бы разошлись. Но Славка соблюдает осторожность: человек никогда не гарантирован от непредвиденных встреч. Такова жизнь.
Славка пробирается от укрытия к укрытию перебежками. Так обычно пробираются опоздавшие. Они тоже не любят непредвиденные встречи — с учителями или с Алексеем Петровичем.
Славка благополучно добрался до третьего этажа. Повременил. Огляделся. Ему показалось — мелькнула вдалеке тень. Тоже вроде кто-то пробирается.
Славка вскочил в класс, подбежал к своей парте. Вытащил портфель и начал укладывать тетради, учебники, альбом для рисования.
Вдруг дверь класса скрипнула и открылась.
