Дом на горе - Мусатов Алексей Иванович (мир книг .txt) 📗
Гости тесным кругом обступили плясунов. То и дело слышались возгласы:
— На перепляс схватились!
— Нашла коса на камень!
— Теперь до упаду плясать будут!
А гармошка играла не умолкая. Не выдержав, пустились в пляс Вася Новосёлов и Ваня Воробьёв. Катя вытащила в круг упирающегося Пашу Кивачёва, кто-то потянул за руку Галину Никитичну.
Прогибались половицы, подпрыгивали на столе чашки и стаканы, и весь дом Ручьёвых ходил ходуном.
Дверь между тем то и дело открывалась, и из сеней в избу входили всё новые и новые школьники. Одни забирались на печь, другие теснились у порога и, подталкиваемые сзади, всё больше замыкали кольцо вокруг плясунов.
Встревоженный Колька вытащил Костю из круга и пожаловался:
— Куда они лезут!.. Их же не звали. Ещё печку нам развалят!
Он приоткрыл дверь в сени, где толпилось ещё десятка полтора школьников, жаждущих проникнуть в избу, и замахал на них руками:
— Нельзя, некуда! Своим гостям тесно!
Костя усмехнулся, отодвинул братишку и широко распахнул дверь:
— Все входи, чего там! Хватит места!
Школьники хлынули в избу.
Костя подошёл к окну и прижался разгорячённым лицом к холодному стеклу.
На улице было тихо, снег под фонарями горел голубыми огоньками, берёзы, опушённые инеем, стояли не шелохнувшись, и, казалось, всё село затаилось и слушало, как весело справляли праздник в доме Ручьёвых.
Марина и Варя подошли к окну и встали рядом с Костей.
— Хорошо тебе? — шёпотом спросила Варя.
— Хорошо! — радостно улыбнулся Костя и, оглянувшись, окинул взглядом собравшихся. — Только вот Фёдор Семёнович почему-то не пришёл…
— У него сегодня лекция в колхозе, — сказала Марина. — Но он тебя не забыл, не беспокойся. Целое послание прислал. — Она передала мальчику записку.
«Дорогой мой Костя! — прочёл он. — От всего сердца поздравляю тебя с днём рождения и желаю счастья. Ты хорошо прожил свои шестнадцать лет. Но тебе ещё предстоит далеко идти и высоко подниматься. Так запасайся же силами, умением, знаниями на долгие-долгие годы!»
— Что он тебе пишет? — Варя нетерпеливо заглянула мальчику через плечо.
— Не мне одному… Он всем пишет… Ребята, идите сюда! Слушайте! — Костя возбуждённо подозвал товарищей и прочёл: — «Но тебе… — и тут же поправился: — но вам ещё предстоит далеко идти и высоко подниматься. Так запасайтесь же силами, умением, знаниями на долгие-долгие годы!»
…Вскоре гости разошлись по домам. Сергей отправился в правление. Колька с Костей остались наедине.
— Вот это пир на весь мир! — устало потянулся Колька. — Вот это погуляли! Не хуже, чем тогда у Балашовых, на Вариных именинах. Гостей даже побольше собралось.
— Давно у нас такого праздника не было, — согласился Костя. — Вот досталось, поди, Сергею с подготовочкой!
— Не ему одному. Тут всё больше Марина хлопотала. Она за главную хозяйку была, а мы с Сергеем у неё за помощников.
— Марина?..
— Пока ты болел, она всё время по дому нам помогала. И рубаху мне сшила новую, и пальто починила… А какие у неё книжки есть дома! «Ты, говорит, Коля, любую выбирай, какая на тебя смотрит».
— А ты что, бываешь у Балашовых?
— Случается. Меня Марина часто зазывает. Про уроки спрашивает, про всё…
Колька покосился на «стену героев». Костя проследил за его взглядом и, подойдя ближе к стене, заметил, что на одной из фотографий картонка, закрывавшая лицо Сергея, была снята.
— Кто тут хозяйничал без меня?
— Это я, Костя, — признался братишка. — Зачем ты Марину с Сергеем разделил? Раз снимались, пусть уж вместе сидят… — Колька вздохнул, помялся. — А знаешь, чего мне хочется? Пускай Марина насовсем к нам жить переходит! Мы ведь с тобой не лежебоки какие-нибудь. Если надо, и воды принесём и пол выметем… и скандалить мы не любим… Давай скажем ей, Костя! И Сергею скажем.
— Так это их дело. Пусть сами решают, — улыбнулся Костя.
— А может, они нас стесняются?
— Разве же мы им помеха?
— Помеха не помеха, а всё-таки… Ты иногда такой бываешь, не подступись…
— Да нет, Колька, это когда-то было…
— Значит, согласен? — обрадовался Колька. — Позовём Марину! Да? И Сергею скажем!
Костя посмотрел на фотографию отца с матерью, потом на карточку Марины с Сергеем и задумался.
— Ну чего ты, Костя, чего? — жалобно шепнул Колька.
Костя зажмурил глаза и немного помолчал, словно побыл наедине. Потом встряхнул головой и привлёк братишку к себе:
— Позовём, Колька… Вместе нам лучше будет…
Глава 30. САЛЮТ
На другой день Костя пришёл в школу.
Восьмиклассники встретили его восторженным гулом, кто-то выстучал на крышке парты весёлый приветственный туш.
В класс влетел Алёша Прахов и обрадованно закричал:
— Здоров, Ручей? Чего долго так? Не мог пораньше выписаться? — Он потрогал у Кости мускулы на руках. — А ничего… Есть ещё запасец!
— Будет тебе! — отмахнулся Костя. — Ты скажи, с математикой как? Опять запустил?
— Что ты! В гору лезу. Недавно четвёрку получил. Со мной ведь Кораблёв занимается. Ну и настырный он, Витька, тебе не уступит! — с удовольствием пожаловался Алёша. — Проходу не даёт, все часы расписал по графику. Вчера даже на день рождения к тебе не пустил. Я говорю: «Собирайся, пойдём!» А он своё: «Рано ещё нам по праздникам ходить. Давай-ка за дело! Завтра ведь математика».
Незадолго до звонка в класс вошёл Витя. Заметив Костю, он внезапно остановился, словно ошибся дверью и попал в другой класс.
Мальчики молча смотрели друг на друга.
«Ну, что вы молчите, в самом деле! — хотелось крикнуть Варе. — Языки приморозили?.. Подойдите друг к другу, поздоровайтесь».
Но она ничего не успела сказать, как прозвенел звонок и в дверях показался Фёдор Семёнович.
Обычно Алёша вёл себя на уроках математики сдержанно и тихо. Но сегодня он всячески старался обратить на себя внимание учителя: ловил глазами его взгляд, вытягивал шею, часто поднимал руку, порываясь выйти к доске. Когда же кто-нибудь из ребят долго не мог решить задачу, Алёша даже возмущался и сердито шептал:
— Шляпа, канительщик! Да это же яснее ясного!
Но Фёдор Семёнович как будто ничего не замечал.
Витя беспокойно ёрзал на парте. Вчера он занимался с Праховым до позднего вечера и отпустил его домой только тогда, когда убедился, что уроки подготовлены как следует. И ему очень хотелось, чтобы Алёшу спросили именно сегодня. Пусть Костя увидит, что и он, Кораблёв, что-нибудь да стоит!
Наконец, незадолго до конца урока, Фёдор Семёнович вызвал Алёшу к доске и попросил его доказать заданную на дом теорему. Громко стуча мелом и чётко, с нажимом выписывая буквы, Прахов довольно быстро справился с заданием.
Учитель озадаченно потёр бритую щёку, потом протянул мальчику учебник:
— А ну-ка, реши ещё вот это…
Алёша записал на доске условие задачи. Потом, улучив момент, обернулся к классу и даже немного растерялся: все ученики, как один, в упор смотрели на него. «Ты же можешь, Алёша, можешь! — казалось, говорили их взгляды. — Ну, постарайся, сделай!»
Костя весь подался вперёд, а Витя даже привстал с парты и кивал Прахову головой.
Мальчик вздрогнул и перевёл взгляд на доску. Он крепко сжал мелок и широко расставил ноги, словно ему предстояла трудная схватка.
Задача действительно попалась нелёгкая. Надо было помнить не только то, что хорошо выучил вчера, но и то, что проходили неделю тому назад, и месяц, и два…
Алёше стало жарко. Он торопливо чертил геометрические фигуры и писал буквенные обозначения и цифры. Он вспоминал теоремы и рассуждал вслух.
Тряпка выпала у мальчика из рук, и он стирал неверно записанные цифры прямо ладонью.
Фёдор Семёнович видел это, но не сделал Алёше ни одного замечания. Он внимательно следил за ходом рассуждений мальчика и вглядывался в чёрное поле доски, где пока ещё царили суматоха и беспорядок. Но вот мало-помалу цифры и знаки начали занимать положенные места, выстраивались в ровные ряды, всё лишнее убиралось.
