Судьба Илюши Барабанова - Жариков Леонид Михайлович (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Он растолкал всех, кто окружал Каретникова, и медленно подходил к Олегу.
— Так вот где мы встретились, ваше благородие! Вот где я тебя нашел! — почти с радостью повторил Сережка.
Все, кто находился поблизости, замерли.
— Ты моих вот этих рук боялся. Так ими я тебя и покараю. Ребята, хватай его. Это офицер врангелевской контрразведки. Я это в два счета докажу. Вяжи его!
— Прекратите беззаконие! — потребовал иеромонах Антоний.
Откуда-то выскочил дьячок и крикнул:
— Вот их свобода! Честных людей среди белого дня хватают!
— Господа! — поддержал его толстопузый нэпман. — Нас заманили в ловушку.
— Не знали, как нас посадить в тюрьму, так диспут придумали! — истерически закричала Подагра Ивановна.
Комсомольцы готовы были скрутить Олега, когда на сцене появился святой Фофан.
Потрясая лохмотьями, повисшими на его костлявом теле, он подпрыгивал, кривлялся и хриплым голосом выкрикивал заклинания.
Неизвестно, как долго бы продолжался этот «спектакль», если бы на сцене не появился милиционер.
— Эй, гражданин святой, брось ваньку валять. Подымайся и уматывай.
Юродивый взглянул на представителя власти, проворно поднялся и, боязливо оглядываясь на милиционера, засеменил к выходу.
Толпа на галерке навалилась на перила. Илюшу придавили так, что невозможно стало дышать. Все молчали, пораженные необычайной встречей комсомольца Сережки с белогвардейским офицером.
Воспользовавшись общим замешательством, Гога Каретников прибежал с галерки, ловким ударом сбил с ног паренька, державшего за руку Олега. Но убежать Олегу не удалось.
«Так вот кем оказался брат Гоги, о котором писали в школьной стенгазете», — думал Илюша, глядя, как комсомольцы связывают руки Олегу Каретникову.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
МЫ ВСЕ КОММУНАРЫ
Глава двадцать пятая
БОГИ В ОГНЕ
Настал час борьбы. Но для борьбы нужны союзники. Илюша решил начать со Степы.
Сгорбившись, Степа сидел над задачником, когда Илюша с порога насмешливо окликнул его:
— Здравствуй, владыко!
— Здорово, бродяга, — ответил Степа мирно.
— Молитвы зубришь?
— Задачка не выходит.
— А я думал, долбишь молитвы: господи еси, бородой тряси…
Степа подозрительно покосился на товарища и сказал:
— Вижу, тебе поругаться хочется.
Илюша продолжал задираться, он разглядывал Степи-пы иконы и хмыкал:
— Слушай, почему твой Иисус такой худущий?
Степа не почувствовал ловушки.
— Обыкновенный Иисус. Крестная на базаре на кусок сала выменяла.
— Я не про то… Пятью хлебами накормил пять тысяч голодных, а сам не наелся.
— Хватит бузить… Выкладывай, с чем пришел.
— Степа, а я знаю, как сделать, чтобы люди перестали молиться богу.
— Ишь ты! Никто не мог, а ты придумал.
— Вот послушай. Если собрать все иконы, сколько их есть на свете, и сжечь, на кого ты будешь молиться?
— Кто даст тебе иконы жечь?
— Сами. Соберем огольцов и скажем: несите богов. Сегодня один притащит, завтра другой, и так постепенно перетаскаем все иконы. Сначала из домов, потом из часовен, а там люди и до церквей доберутся.
Степа взглянул на строгий лик Николая Чудотворца, прибитого над столиком, потом на Иисуса, из ног которого сочилась кровь, и лишь тогда ответил хрипловато:
— Хорошо, что крестной дома нет, она бы за одни такие речи нас с тобой самих сожгла.
— Чудак-человек, мы потихоньку. Она не заметит… А когда хватится, икон уже не будет.
— Плохо ты знаешь мою крестную…
— Степка, не бойся… Ведь если не мы, кто же тогда будет бороться против бога… Шурик Золотарев или Фоня? Помнишь, как они тебе «диспут» устроили? Небось до сих пор шишка не прошла… А учительница Лидия Ивановна что говорила про ученого Циолковского? Хочешь, чтобы попы его на костре сожгли?
— Не хочу.
— Вот и соглашайся бороться. Раньше попы ученых на кострах сжигали, а теперь мы самих богов в печку.
— Да я ничего… Если ты будешь бороться, то и я не отстану.
— Вот и хорошо… Нам ребята помогут. Левка попов не любит, а Егорка и подавно. Соберем кружок. Скауты говорят: долой красных, а мы — долой монахов… Комсомольцы будут рады. Тина и та скажет — молодцы!
Стоило завести речь о Тине, как Степа сдавался.
— Так и назовемся: кружок «Долой монахов!» Согласен?
— Пускай будет так.
Решили, что на первый случай такая борьба с богом годится.
Илюша присматривался к ребятам с Солдатской улицы. Ему нравился Левка, по прозвищу Шаляпин. Мать у него работала прачкой. Любимым занятием Левки было драться. Он всегда ходил с засученными рукавами. Рассказывали, как однажды во время молебна у себя дома Левка забился под кровать, чтобы поп не кропил его святой водой. Сколько ни просила мать, Левка не вылез.
С таким можно воевать против попов!
Скоро представился случай встретиться с Левкой. Тот шагал по улице на высоких деревянных ходулях и пугал людей, заглядывая через заборы.
— Левка, дай постоять на ходулях, — попросил Илюша.
— Становись. Свалишься — не отвечаю.
— Левка, а ты богу молишься?
— А ты что, поп?
— Нет, я бороться хочу с ними… В общем, против бога.
Левка пристально поглядел на Илюшу: правду говорит или врет?
— Как же я буду бороться? Возьму попа за бороду? А он меня Евангелием по кумполу?
— Зачем? Нарядимся святыми. Сделаем кадило из консервной банки, нальем туда нефти. Знаешь, как задымит? Все попы в церкви задохнутся… А еще будем свечки гасить у верующих.
— Спасибо… Я один раз погасил, голову не мог потом повернуть — так шея болела.
— А мы скажем: дяденька, не верь в бога и свечки не покупай.
Несмотря на очевидную нелепость, предложение казалось Левке заманчивым, и все же он медлил.
— Ну что, трусишь? Соглашайся! — уговаривал Илюша.
— Бороться я люблю. Хоть сейчас давай поборемся, а то и вдаримся один на один.
— Еще чего выдумал… — Илюша достал из кармана свернутую трубочкой тетрадку и стал записывать туда Левку. Он не знал его фамилии и вывел «Левка Шаляпин». Тот подозрительно следил за карандашом.
— Ты меня за упокой записал или за здравие?
— В кружок «Долой монахов!» я тебя записал. Мы всех сюда будем заносить.
— Кто — мы?
— Я и Степа.
— Какой Степа? Святой? Он же в церкви прислуживает. Нашел борца…
— Теперь он не верит в бога.
— Врет небось.
— Слово даю.
Вместе с Левкой стали думать, кого еще записать в кружок «Долой монахов!». Егорка Бантиков подойдет — он воровал у дьячка пасхальные яйца. Пошли к Егорке. Тому было все равно, куда записаться, лишь бы побольше набедокурить…
Зато с Варькой пришлось помучиться. Илюша спросил у нее:
— Веришь в бога?
— Верю, — сказала Варька и прицелилась хитрым взглядом в Илюшу.
— Тогда катись колбасой, — сказал Левка.
— Почему?
— Потому, что веришь в бога.
Варька рассмеялась.
— А я нарочно сказала, я неверующая.
— Так и говори! Запишем тебя в тетрадку.
— Зачем?
— Будешь в кружке «Долой монахов!».
— Ишь хитрый… — Варька попятилась. — Хочешь, чтобы господь бог меня молнией поразил?
— Не поразит, не бойся.
— Так я вас и послушала… Одна бабка сказывала, что всем, кто с большевиками, крестик будут на лбу выжигать.
— Уходи отсюда! — Егорка толкнул сестру.
Но от Варьки нелегко было отделаться.
— Что дадите, если запишусь?
— У меня ничего нет, — сказал Илюша.
— А карандаш? — Варька жадно глядела на огрызок.
— Чем же я записывать буду, если отдам?
