Пошищение на двойку - Кораблев Артем (прочитать книгу TXT) 📗
— Я его видел по пути в школу. В тот день, когда он пропал. Мы от арки почти всегда вместе ходим.
— От какой арки? — спросил директор.
— Ну, от той, — Костя махнул рукой, — в соседнем доме. Как к лицею от Битцевского парка идти, я всегда прохожу этой аркой. А рядом с ней как раз живет Кактус. В соседнем подъезде.
Костя понемногу разговорился, и ему полегчало.
— Вот и тогда я утром шел в лицей. А когда арку прохожу, Глобус, то есть Кактус, ну-у, Митя Ежов, обычно выходит. А тут он что-то не вышел. Я даже удивился. А там еще "Сааб" стоял, цвета южной ночи. Ну, почти черный, только синий. Я остановился посмотреть. В нем кавказцы сидели. Один стал меня гнать, я пошел. И тут вдруг Кактус вышел. То есть Митя. И он развернулся и побежал не к лицею, а поджарку. Я еще удивился, куда он. А грузины, то есть кавказцы, ну эти, которые с акцентом говорили. Вот, эти кавказцы сразу же на "Саабе" развернулись и под арку за Митей поехали. Один из них крикнул: "Поехали! Быстрее!" А другого, того, что меня гнал, звали Алик. Они его так называли.
Костя замолчал, потому что больше он ничего сообщать не собирался.
— И все? — спросил Юрий Андреевич.
— Да, — ответил Костя.
— Ты ничего не напутал?
— Нет, ничего.
— Так когда это было?
— Позавчера, когда я шел в школу. Минут десять девятого, не позже.
— А отец где твой был?
— Дома.
— Разве вы не вместе в лицей ходите?
— Нет, не вместе.
Костя поднял голову и встретился с глазами Юрия Андреевича, но так и не понял: верит тот ему или не верит.
— И Кактус больше в школу не пришел, — добавил Костя.
— Я знаю, — устало вздохнул директор. — Ну ладно, иди. Что у тебя сейчас?
— Физика.
— Ах, вот что. Ну иди, иди. Костя повернулся к двери.
— Что ж ты не рассказал всего этого раньше? — спросил ему в спину директор.
— Я забыл, — обернулся Костя. — И не обратил внимания. А сейчас, после того как вы к нам заходили, подумал и вспомнил.
— А у Ежова была с собой сумка? — задал напоследок еще один очень неприятный для Кости вопрос Юрий Андреевич.
— Кажется, была, но точно не помню, — честно признался Костя.
— Ну ладно, иди. И не волнуйся, — вдруг сменил гнев на милость директор, — Никто твоего отца не подозревает. Думаешь, я не знаю? И сумку ему подбросили. Или Ежов сам забыл ее в классе. Ты, главное, не волнуйся. Просто надо во всем разобраться.
Костя кивнул и вышел. Юрий Андреевич его больше не окликнул.
Глава VII
ДВА ДЕТЕКТИВА, ИЛИ ДВА ДОПРОСА ЗА ОДИН ДЕНЬ
Когда Костя вернулся в кабинет физики, отец ничего не сказал ему по поводу его опоздания. Только кивнул головой, чтобы садился на место.
Жизнь пошла по накатанному лицейскому руслу, и Костя сразу забыл о разговоре в кабинете директора. Будто свалился с души тяжелый, почти неподъемный груз. Стало легче дышать, и улыбаться. Лицеисты вопросами не тревожили. Может, кто-то и шушукался у него за спиной, но Косте уже не было до этого дела. И на уроках все шло без приключений. Он даже получил "четыре" по-английскому и избежал двойки по биологии.
Разговор с директором он вспомнил только после окончания занятий. Костю опять вызвали в кабинет Юрия Андреевича. Сидел уже там и отец, и еще какой-то человек в сером костюме при галстуке. Костя почему-то сразу догадался, что это следователь. Но страха или смущения не почувствовал.
На столе стояла найденная Мотей сумка Глобуса.
— Вот и свидетель, — отрекомендовал Костю Юрий Андреевич, когда мальчик вошел в директорскую. И тут же подтвердил Костину догадку: — А это Сергей Михайлович, он ведет расследование по делу похищения Мити Ежова.
— Ну, о похищении пока говорить рано, — поправил директора Сергей Михайлович. — Здравствуйте.
Вежливо "на вы" он поздоровался с Костей. От этого Костя вконец смутился.
— Здравствуйте, — глухо ответил он.
— Нам позвонил Юрий Андреевич, — следователь сразу перешел к делу, — и рассказал о вашем сегодняшнем разговоре. Вы не могли бы и мне пересказать все то, что уже поведали Юрию Андреевичу?
— Конечно, — сразу согласился Костя и уже хотел начать рассказывать, но Сергей Михайлович жестом остановил его.
— Я бы попросил вас рассказывать, не упуская мелочей, постарайтесь вспомнить все, что вы видели. Опишите, как выглядели люди, вызвавшие ваше подозрение.
— Да они не вызвали подозрение, — возразил Костя, — я только теперь подумал, что, может быть…
— Хорошо, хорошо, — опять перебил Сергей Михайлович, — вот об этом вы мне все спокойно и подробно расскажете. Без посторонних, желательно,
— Мне выйти? — догадался Виктор Викторович, поднимаясь с одного из знаменитых в лицее директорских кресел.
— Желательно, — кивнул головой следователь.
— И мне? — спросил Юрий Андреевич.
— Нет, вы лучше останьтесь.
Виктор Викторович вышел и притворил за собой дверь.
После этого Костя почти в точности, только более легко и уверенно, рассказал все то, что уже сегодня рассказывал в этом же кабинете.
Сергей Михайлович слушал внимательно, не перебивал, а когда Костя закончил, задал еще несколько вопросов. Опять, как и Юрий Андреевич, спросил: была ли у Мити с собой сумка, почему Костя все-таки решил, что кавказцы могли преследовать Глобуса; попросил уточнить время события, еще раз описать автомобиль, не запомнил ли Костя номер, не было ли еще кого-нибудь рядом на улице?
Костя как мог ответил на все его вопросы. После этого Сергей Михайлович взял ручку, чистый листок бумаги и протянул их Косте.
— А теперь сядь вот за этот стол и напиши еще раз то, что рассказал нам с Юрием Андреевичем — Костя исполнил и эту просьбу следователя.
Сергей Михайлович внимательно перечитал написанное, попросил Костю внизу листа проставить сегодняшнее число и расписаться под показаниями, после чего отпустил.
Отец стоял во дворе лицея и курил сигарету.
— Ты же не куришь! — удивился Костя.
— Иногда балуюсь, — криво усмехнулся отец,
— А откуда у тебя сигареты?
— У Васьки стрельнул, — опять усмехнулся он, — у будущего выпускника вашего.
Костя солидно кивнул. Они молча направились к выходу со школьного двора. Светило солнце, и чирикали воробьи. Будто не осень, а весна наступает. Только листья на деревьях желтые, многие уже совсем опали. Позднее в этом году выдалось бабье лето.
Отец ни о чем не расспрашивал, но Костя чувствовал, что ему хочется услышать от сына обо всем, что происходило без него в директорской.
Костя сам без принуждения в третий раз за день повторил свой рассказ. Отец не проронил ни слова, только потрепал его по затылку и обнял за плечи.
Так, в обнимочку, болтая уже совсем о другом, они и вошли в подъезд родного дома.
— Маме будем рассказывать? — спросил Костя, когда перед ними открылись автоматические двери лифта.
— А почему нет? — беспечно ответил отец.
Мама уже вернулась с работы. Она снова пребывала далеко не в лучшем настроении.
— Чего так поздно? — сказала она вместо приветствия.
— Да вот, — ответил отец, — Коську теперь в свидетели записали.
— Я сам записался, — не согласился Костя.
— И этот туда же, — сокрушенно вздохнула мама и пошла смотреть телевизор. — Обед на плите. Разогреете сами, — услышали они уже из комнаты.
Пришлось похозяйничать. Когда Костя нарезал хлеб, а отец уже разлил в тарелки слабо подогретый суп, в кухню заглянула мама.
— Тебе мужик какой-то обзвонился, — обратилась она к папе. — Не знаю, что ему надо.
Сказал, еще звонить будет. Кстати, и тебе тоже какой-то мужик звонит, по-моему, твой Сема. И тут же раздался телефонный звонок.
— О! Уже, — отметила мама.
Папа выскочил из кухни, так и не съев ни крошки. Мама села за стол рядом с Костей. Настроение у нее не улучшалось, небось опять в магазине поругалась или на работе зарплату задержали. А может, достали ее эти телефонные звонки и все события последних двух дней.
