Раз улика, два улика! (Крик в ночи) - Вильмонт Екатерина Николаевна (список книг txt) 📗
– Как ты думаешь, какие у него дела? – спросил Гошка.
– По-моему, ясно как день, – пожал плечами Никита. – Женщина!
– С чего ты взял?
– Гошка, где твоя дедукция? Ты разве не заметил, что все вечера он проводит без нас?
– Да, вообще-то верно…
– И потом, он ведь когда сюда ехал, не предполагал тебя тут встретить, и, вполне возможно, приехал не один, между прочим, он нас к себе в гостиницу ни разу не пригласил.
– Черт, а я и не подумал… точно!
– А сегодня этой бабе, наверное, надоело ждать, ну и вот… Но ты, Гошка, не расстраивайся, это даже к лучшему…
– Почему?
– Ну, ты же боялся, что он захочет тебя к себе переманить, а теперь можешь быть спокоен.
– Ага, я тоже так подумал… Раз она не пожелала со мной познакомиться, значит, про это и речи не было! Ну и отлично! Мне она тоже не больно-то нужна… Но зато мы ей точно отдых испортили…
– Даже не сомневайся. Сам не знаю почему, но мне кажется, что она противная.
– Мне тоже. Вертлявая дура. И злючка.
– Просто мегера! Скандалистка и наркоманка!
– Нет, подлиза и притворка! Слезливая уродина!
Они переглянулись и покатились со смеху.
– А вдруг она красивая, как ангел, – предположил Никита, – скромная, тихая и преданная.
– Щас! А вообще, ну ее к черту, какое нам до нее дело? У отца – своя жизнь, к нашей отношения не имеет. Разъедемся в разные стороны, и опять он пропадет на много лет…
– Нет, не думаю! Стал бы он столько времени на нас тратить, если бы не хотел, чтобы ты его простил.
– Поживем – увидим. Слушай, по-моему, надо сейчас сходить в наш «супермаркет».
– На фиг?
– Посмотреть газеты.
– Гениальная идея, идем!
Они не раз уже смеялись над тем, что на Майорке крохотные магазинчики, торгующие всякой всячиной, съедобной и несъедобной, гордо именовались «супермаркетами». Однако в газетах ничего похожего на сообщение об убийстве не было.
– Скорее всего, в вечерних выпусках будет, – сказал Гошка.
– Придем после ужина.
Мамы появились только в начале седьмого. Загорелые и сияющие.
– Зря вы с нами не поехали, было так здорово! – захлебывалась Юлия Александровна. – Так приятно было на пароходе… нас кормили фантастической паэльей. И вообще там такая красота, совершенно другой ландшафт.
– И знаете что забавно? – подхватила Ольга Александровна. – У нас в прошлой поездке испанскую экскурсоводшу звали Мария, а шофера Хуан, и сегодня тоже – Хуан и Мария, но совершенно другие!
– Какая Марья без Хуана, – вспомнил известную песню Гошка.
– Ну, а как вы? – спросили мамы в один голос.
– Все отлично! – бодро отозвался Гошка.
Они с Никитой решили ничего не говорить о своих догадках и соображениях.
За ужином Юлия Александровна вздохнула:
– Завтра у нас последний полноценный день на Майорке, а послезавтра в двенадцать надо выселяться.
– Почему в двенадцать? – удивился Гошка. – Самолет же у нас только в шесть?
– Так полагается. В двенадцать заканчивается расчетный день. А чтобы задержаться, надо платить за полный день. Это дорого и не имеет смысла.
– Юля, это чепуха. В двенадцать сдадим вещи в камеру хранения, погуляем напоследок, посидим в кафе и не заметим, как время пройдет. А в четыре за нами придет автобус.
– Действительно, – улыбнулась Гошкина мама, – просто так еще в Москву не хочется, что все, связанное с отъездом, огорчает.
«Интересно, а папа нас проводит?» – подумал Гошка.
После ужина мамы никуда не пошли, слишком устали, а мальчики решили немного погулять и заодно посмотреть газеты в «супермаркете». Но опять-таки никаких сенсационных сообщений не обнаружили.
– Значит, вчера он никого не убил, твой маньяк! – заключил Никита.
– Еще не факт! Может, он только ранил жертву или напугал, а про это поместят какую-нибудь небольшую заметку на двадцать третьей страничке. Мы же ее никак не найдем и тем более не прочитаем.
– Ну и прекрасно! Я лично очень рад, что никого больше не убили и что нам не надо переться в полицию. Только все равно тот дядька очень подозрительный… Ой, смотри, оказывается, наша улица называется…
– Улица Тита Ливия, – прочитал Никита. – Слушай, Тит Ливий, что-то ужасно знакомое?
– Ага, это что-то из истории. Император какой-то, наверно. Вроде римский…
– Нет, молодые люди, вы немного ошиблись! – раздался приятный мужской голос.
Перед ними стоял пожилой господин с добрым интеллигентным лицом.
– Тит Ливий – римский историк, а просто Тит, тот действительно был императором из династии Флавиев. Прошу извинить меня за вмешательство.
– Да нет, что вы, спасибо, – смущенно забормотали ребята. Они уже не удивлялись обилию русских на этом чудесном острове.
– Волик! – позвала мужчину пожилая дама в клетчатых брюках-бермудах. – Посмотри, что я купила!
– Всего доброго, молодые люди!
– До свидания! Во как историю знает мужик, офигеть! – заметил Никита.
– А может, ему самому кто-то только вчера это рассказал? – засмеялся Гошка. – Может, он вот так же стоял и вспоминал, кто такой этот Тит Ливий?
– Нет, у него на лбу написано, что он какой-нибудь профессор.
– Да почему? Спорим, наши мамы тоже не помнят, кто этот Тит Ливий!
– Запросто! – хмыкнул Гошка. – Но моя мама художница, и твоя пока тоже не профессор.
– Она доцент, и до профессора ей не так уж далеко!
– Все, Никита, пошли спать, прошлую ночь не спали…
– Слушай, а во сколько прошлой ночью тот маньяк появился?
– В начале пятого вроде… А что?
– Эх, был бы у нас будильник…
– И что тогда?
– Проснулись бы опять в четыре и посмотрели, появится он или нет.
– Думаешь, он каждую ночь тут шатается?
– Да, скорее всего, он поджидает жертву. Попадется кто-то, убьет… Только, наверное, не каждую ночь они ему попадаются.
– Может быть, очень даже может быть, только нам, Никита, всего две ночки остались, и мы ничего уже не успеем выяснить, так что давай спать.
С этими словами Гошка плюхнулся на постель, укрылся простыней и мгновенно уснул. А через две минуты уснул и Никита. Они спали до самого утра и не слышали под балконом тяжелых шагов неизвестного.
Глава VII
ТЕ ЖЕ И ШМАКОВ
И вот настал последний день. Гошка с Никитой вскочили рано и принялись укладывать вещи. До двенадцати времени было еще более чем достаточно, но сегодня они намеревались купаться до упора.
– А давай еще до завтрака сбегаем искупаемся, – предложил Никита.
– Давай, – сразу согласился Гошка. – Наверняка нам такое купание еще много лет не обломится.
И они помчались на пляж, где, к великому своему удивлению, сразу заметили мамашек, которые уже плескались в воде.
– А мы думали, вы еще спите! – обрадовалась Гошкина мама. – Молодцы, сегодня уже нельзя время терять… Неизвестно ведь, когда еще доведется искупаться в Средиземном море.
После завтрака они опять вернулись на пляж, где к ним присоединился Андрей Иванович.
Накупавшись и накувыркавшись с серфингом, он тихо сказал Гошке:
– Вот что, сын, нам надо поговорить. Давай-ка пройдемся по пляжу.
У Гошки упало сердце.
– Давай, – согласился он.
И они пошли по самой кромке песка. Андрей Иванович довольно долго молчал.
– Вот что, Гоша… ты уже взрослый парень… Тебе пора уже думать о будущем…
«Начинается», – с тоской подумал Гошка.
– Я тут кое-что прикинул, покумекал и пришел к выводу, что тебе следует перебраться ко мне в Германию.
– Нет, – сразу и решительно ответил Гошка. – Нет.
– Но почему?
– Потому что… Во-первых, я маму не брошу, это раз!
– Чудак-человек, зачем же становиться в позу? Никто не говорит о том, чтобы бросать маму… Просто теперь ты поживешь у меня, а мама, мама отдохнет от тебя, может быть, устроит свою жизнь, она еще молодая, красивая женщина…
– Нет, папа.
