Раз улика, два улика! (Крик в ночи) - Вильмонт Екатерина Николаевна (список книг txt) 📗
– Но почему? Ведь в Германии у тебя могут быть отличные перспективы… В России сейчас сложная жизнь…
– Папа, хочешь я скажу тебе правду? – собрался с духом Гошка.
– Разумеется!
– Я не поеду в Германию! Я буду жить с мамой в Москве, мама вовсе от меня не устала, я ей нужен… А тебе… Ты прекрасно без меня обойдешься. А мама – нет. И еще… у меня своя жизнь, друзья, школа…
– Боже мой, друзья – дело наживное, найдешь себе друзей в Германии. Мы будем с тобой путешествовать…
– Мы с мамой тоже путешествуем. А иначе ты бы обо мне еще десять лет не вспомнил, – засопел Гошка. – Спасибо, что ты тут мной занимался и Никитой, спасибо, что научил кататься на серфинге, и я смогу приехать к тебе на зимние каникулы или на весенние, если ты захочешь. Только жить я буду с мамой.
– Это твое последнее слово?
– Да, – твердо ответил Гошка.
– Ну что ж… Я действительно очень виноват перед тобой и не заслужил прощения… Наверное, ты прав…
Гошке на мгновение показалось, что отец облегченно вздохнул.
– Но ты не думай, я больше не пропаду и обязательно буду помогать вам материально… И ты действительно приедешь ко мне в Германию, и мы все равно попутешествуем. Съездим в Голландию, во Францию, в Бельгию…
– Хорошо, папа.
Этот разговор уже тяготил Гошку. И вообще ему вдруг захотелось домой в Москву, к своей привычной жизни…
Они вернулись. Мама встретила их встревоженным взглядом. О чем они там говорили? Андрей Иванович опустился на песок рядом с ней.
– Ты хорошего парня вырастила, Юля. Настоящего…
– И что? – с замиранием сердца спросила она.
– Ничего. Он наотрез отказался перебраться ко мне.
Юлия Александровна просияла.
Так закончилось это волшебное путешествие. Прощай, Майорка!
Домой они добрались без всяких приключений. В аэропорту их встретил отец Никиты на машине и благополучно доставил Гошку с мамой домой. Была уже глубокая ночь, и мама сказала:
– Завтра можешь еще не ходить в школу, а то заснешь на уроках.
– Ура! – воскликнул Гошка. – А ты в мастерскую завтра пойдешь?
– Пойду, но не с самого утра. Надо же прибраться тут, кое-что купить, приготовить… Ох, Гошка, как неохота! – засмеялась мама. – Я на Майорке так разленилась…
– Мам, убраться я тебе помогу и в магазин сбегаю, а готовить ничего не надо. Сварим суп из пакетиков и яичницу сварганим.
– Я всегда всем говорю, что у меня сын – чистое золото. А сейчас иди спать, золото.
…Утром Гошка проснулся, взглянул на часы – девять. А на Майорке сейчас только семь, подумал он. Прислушался, в квартире все было тихо. Мама, наверное, еще спит. Как хорошо, что он остался с нею. Вчера в аэропорту Майорки, прощаясь с отцом, он слегка взгрустнул. Вот если бы отец и мама снова поженились… Но надежды на это никакой не было, и пришлось сделать выбор. Он его сделал без колебаний. Между прочим, Саша и Маня Малыгины рассказывали, что, когда их родители разошлись, дочерей тоже поставили перед выбором и они тоже выбрали маму. Хотя очень любили отца. Интересно, как теперь поведет себя папа? Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Да что об этом думать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперь начинается московская жизнь. И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегать в магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, что делать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, он это занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры и сломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверь подъезда и сразу услыхал знакомый голос:
– Гошка, здорово!
– Привет, Леха! – удивился Гошка. – Ты что тут делаешь?
– Глупый вопрос! Тебя жду!
– А почему не в школе?
– А в гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, а мне нельзя?
– И тебе можно, Леха!
– Я все рассчитал – ты говорил, что приедешь поздно, значит, скорее всего твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот за хлебом уж точно пошлет. Ну вот я и…
– Гениально все просчитал!
– Ну как там эта Капитанка?
– Чего?
– Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майорка твоя, как?
– Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, только давай быстренько в магазин смотаемся.
– А твоя маманя не рассердится, если я к тебе подвалю? – спросил Лешка.
– Да когда она на это сердилась?
Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствием предвкушая, как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли в квартиру, в прихожей на подзеркальнике лежала записка: «Гоша, я ухожу до вечера, у Лели неприятности, и я ей нужна. Целую, мама».
– Леха, свобода!
– А чего тебе маманя пишет! – полюбопытствовал Леха, он вообще отличался редким любопытством.
– Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего опять с мужем поссорилась. Ты ел?
– Есть-то ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать.
– Яичницу будешь?
– Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй, выкладывай, что там на этой Майорке было?
– Я отца встретил…
– Кого-кого?
– Отца, Гуляева Андрея Ивановича.
– Правда, что ль?
– Стану я такое выдумывать…
– И что?
Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.
– Ну ни фига себе заявочки! Офонареть! Слышь, Гошка, а вдруг они с твоей маманей все это так подстроили, а?
– Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундой заниматься. Но это, Леха, еще не все…
– А что еще?
– Там убийство случилось…
– Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули?
Гошка рассказал старому другу и об этом.
– Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое…
– А муж у нее Артем Дрюков.
– Тоже вроде что-то слыхал.
– Эх, жаль, все материалы остались у Никиты…
– Материалы? Какие материалы?
– Газетные вырезки.
– А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк?
– Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старых газетах и журналах, может, что и нароем.
– Давай, – сразу согласился Леха.
– Ты вот эти просматривай, а я эти…
Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, как вдруг Леха закричал:
– Есть!
В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью с бывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, а ныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко.
– Черт, до чего красивая, – восхищенно покачал головой Леха Шмаков. – Жалко…
– Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродиной была, все равно жалко, приехала отдыхать и отдыхает теперь…
– Что-то мне, Гошка, в маньяка не больно верится, – заметил Леха, разглядывая картинки в журнале.
– Почему?
– А ты погляди, как она жила… как королева. Представляешь, сколько народу ей завидовало?
– Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, что ли?
– И убивают, запросто. Ну, конечно, не сами, а нанимают этих… как они называются? Триллеры?
– Какие триллеры? Киллеры!
– Ага, киллеры, мне без разницы, ты-то меня понял? А насчет маньяка… Понимаешь, за каким чертом она в четыре часа ночи одна прогуливалась по пляжу, а?
– Ну, мало ли…
– Нет, Гошка… тут что-то другое. Тут надо бабу искать…
– Какую еще бабу?
– Которая ей завидовала, которая на ее богатого мужа зарится… Это, Гошка, точняк!
– Где ж мы ее искать будем, бабу?
– Кто ищет, тот всегда найдет, слыхал? Вы вон вообще незнамо кого и незнамо где нашли, а тут какая-то баба-стервозина! Шукать надо, Гошка, шукать! И не теряя времени! Кстати, убитую, может, и не похоронили еще…
– И что? – испугался Гошка.
– Тогда на похороны пойдем. Сыщики всегда на похороны ходят.
– А если похоронили?
– Тогда на кладбище пойдем, поглядим, кто к ней на могилку явится. На свеженькую…
– Что?
– Могилка свеженькая, она многих привлекает, я имею в виду, преступных элементов. Вот, представь, придет та самая злыдня и скажет: «Эх, Лена, Лена, ты вот красивая была, богатая, а теперь в могилке лежишь, а я хоть рожей не вышла, а скоро мужика твоего захомутаю!»
