Толстый – спаситель французской короны - Некрасова Мария Евгеньевна (книги онлайн полные TXT) 📗
В автобусе было весело. Все, даже шофер и Гидра, оказались в костюмах. Гидра изображала придворную даму, она носилась по проходу, подметая пол длинным шлейфом и разглядывая туристов в лорнет без стекол.
Тонкий зря комплексовал насчет парика. Парики были почти на всех, желтовато-белые, свалявшиеся, с осыпающейся пудрой. Сашкин светло-русый аккуратненький паричок смотрелся вполне прилично.
Ленка долго не могла усесться – боялась помять платье. Сначала она потребовала от соседа впереди, чтобы тот поднял спинку кресла, потом ей показалось мало, и она разместилась боком на двух сиденьях, выставив ноги в проход. Тонкий устроился сзади, рядом с Жозе-фу. Гувернантка тоже была придворной дамой; ей достался лорнет со стеклами. Тонкий попросил посмотреть – стекла оказались непростые, они действительно приближали.
Настроение потихоньку улучшалось. Ну и что же, что паж. Пажом быть даже интереснее: им не обязательно блюсти правила этикета с той же строгостью, что королям. Можно позволить себе невинные шалости. Входя в образ, Тонкий обозвал Ленку «Ваше высочество» и с подчеркнутой тщательностью подтер ей нос одним из горничниных платков. Для этого ему пришлось перегнуться через спинку Ленкиного кресла. Ленка сказала: «Дурак», – и под дружный хохот туристов стащила с Сашки его приличный паричок.
Войдя в замок, Тонкий, как хороший мальчик, шепнул гувернантке: «Щас приду», а сам ломанул к выходу. Надо посмотреть, есть ли дыра в скале, хотя он почти не сомневался, что есть. От Амбуаза до троглодитской деревни пятнадцать минут бегом. Добежал за пять, посмотрел… Но, господа, скала длинная! Бежать вдоль нее, приглядываться, отодвигать каждый кустик…
Минут через сорок Тонкий сказал себе, что надо быть повнимательнее и что дыру он, должно быть, проскочил. Вернулся. Пробежал еще раз туда и обратно. Обшарил все кусты у подножия скалы.
Кусты были редкие, и было их мало. А дыры не было.
Глава XVIII
Призрак – душитель обезьян
Тонкий услышал голоса, сообразил, что его ищут, и настроение стало еще паршивее. Лоханулся начинающий оперативник Александр Уткин! Надо ж было такое придумать: Каменотес пробивался сквозь стену, чтобы подкинуть печать!.. О чем он думал, когда сочинял эту версию! Может, человеку просто кусок известняка понадобился в хозяйственных целях! Может, он вбивал свою железку в скалу, чтобы козу привязывать (козы в округе паслись, Тонкий заметил парочку). Сейчас еще от гувернантки по шее получит для полного счастья!
Тонкий вздохнул и побежал в замок. Соврать, что заблудился, – поверят, в Амбуазе это нетрудно. Прячась за низкими полулысыми кустиками, он прокрался к замку мимо орущей толпы туристов с гувернанткой во главе. Все искали его. Секунду потоптался в воротах, потом демонстративно шагнул на улицу и крикнул:
– Я здесь! Заблудился в замке, слышу – на улице кричат, вышел вот…
Жозефа повернулась на зов, а за ней и остальные.
– Ви часто пропадьаете, Александр, – больше она ничего не сказала.
Тонкий, расстроенный, подошел к Гидре и вручил ей портсигар:
– В замке нашел. Спросите, может, найдется хозяин?
Хозяин нашелся сразу. Упитанный француз, как успела шепнуть Гидра, менеджер по туризму, второй после директора человек в замке, долго благодарил Тонкого на мурлыкающем своем языке. Гидра не сочла нужным переводить, и так все было понятно.
В конце благодарственной речи Тонкому была протянута пухлая рука. На подушечке указательного пальца белел знакомый шрам, но от этого не стало легче. А вот ноготь пальца… Ноготь был черный, как уголек, такой бывает, когда сильно ударишь молотком. Тонкий вспомнил ночного каменотеса. Как он орал! Как он плясал! Голос, кстати, у менеджера был знакомый…
Нет, конечно, нельзя подозревать всех подряд. Это в музее хозяин портсигара – менеджер, в пиджачке при галстуке, а дома он, может, в протертых джинсах разгуливает и полки приколачивает. Почему бы ему не заехать молотком по пальцу? Это не преступление.
Немного подсластил пилюлю роскошный альбом «Замки Луары». Вручая его Тонкому, француз добавил к подарку свою визитную карточку и сказал, что, пока он работает в замке Амбуаз, Уткина будут пускать сюда бесплатно (это Гидра перевела).
Звали менеджера по туризму Огюст Перен.
В замке их давно ждали. Высокая дверь была украшена неподходящей яркой мишурой и «дождиком», как на Новый год. А внутри… Коридор – длиной с шоссе, зал – размером со стадион, а в зале – гирлянды, столы, лакеи в ливреях и короли с королевами.
Королей оказалось особенно много. Они чинно расхаживали вдоль столов, поблескивая коронами. Чтобы не перепутать, у каждого на спине было вышито имя: «Людовик XI», «Франциск I», «Карл VIII»… Непосредственная Ленка сейчас же подскочила к Карлу Восьмому и поинтересовалась:
– А это вы башкой о дверь треснулись?
На что король сейчас же позвал Гидру. Тонкий думал – будут ругать, а Гидра просто перевела королю Ленкин вопрос, а Ленке – ответ короля. Костюмированный Карл подтвердил:
– Да, я, и мне было очень больно, так, что я скоро умер.
А потом начал рассказывать, как перестраивал Амбуаз, как хотел сделать из замка город и не успел – дверь помешала.
Пока он рассказывал, а Гидра переводила, к ним подскочили еще несколько королей и королев и стали сплетничать: Людовик Двенадцатый заявил, что так-то оно так, но Карл увеличил налоги, чтобы перестроить замок, а это, само собой, не понравилось простым гражданам. А дама, не пожелавшая повернуться спиной, пожаловалась, что Карл обещал жениться на ней, но обещания не сдержал. В довершение всего к ним подошел человек в костюме рабочего и сказал, что он их вообще всех сверг во время революции, а в замке устроил казарму и пуговичную фабрику.
Гидра все это переводила и сияла, как начищенный сапог рабочего. Тонкий с Ленкой уже слышали эти истории, но повернуться и уйти было неудобно.
Из вежливости он спросил, доволен ли Карл, что нашлась Большая Королевская Печать. В ответ монарх разразился получасовой тирадой: печать-де – символ королевской власти, ее пропажа была бы сродни дворцовому перевороту. Король без печати – не король, потому что его указы будут недействительны. Ни войну начать, ни повесить министра. Народ бы творил, что хотел, а король ничего не мог бы сделать. Поэтому во времена Карла нашедший печать был бы спасителем французской короны. А сегодня – это полицейский, хорошо выполнивший свою работу.
Тонкий вертел головой: столы, лакеи, придворные дамы (одна – с собачкой), Леонардо да Винчи…
Так, минуточку! У нас тут, конечно, бал-маскарад, но позвольте спросить, где этот тип нашел такую хорошую маску, такую замечательную накладную бороду и парик, что они выглядят, как настоящие? Лицо точь-в-точь как у Леонардо – все морщинки будто скопированы с автопортрета, но это не грим и не маска. Волосы растут из головы, а не из подкладки парика, борода… Дернуть бы для верности.
Тонкий толкнул сестру в бок и кивнул на призрака. Ну да, это призрак, неужели не ясно?! Точь-в-точь как тот, который ночью бродил в окрестностях замка. Сейчас, при свете, он выглядел вполне по-человечески, даже разговаривал с придворной дамой. Но Тонкий-то с Ленкой знали…
– Он! – шепнула Ленка. – А народ веселится и ничего не подозревает! Сань, а если он тут всех передушит?! Они опасные бывают!
Не то чтобы Тонкий испугался, но когда среди живых людей расхаживает призрак, болтает с ними, пьет шампанское – в общем, втирается в доверие…
– Всех-то вряд ли, – задумчиво изрек он. – Хотя парочку, может, осилит. Только без паники, Лен. Давай тихонько понаблюдаем. Если начнет кого душить, скажем Гидре. Она страшнее любого призрака, враз шуганет этого Леонардо.
– Дурак!
Тонкий пожал плечами:
– Хочешь поднять шум? Выбирай варианты. Первый: нам не верят, мы настаиваем, тогда нас тихо провожают в гостиницу и укладывают спать. Второй: нам не верят, мы устраиваем погоню за почтенным пожилым человеком, призрак смывается, нас шумно отвозят в жандармерию и высылают из страны. Третий: нам не верят…
