Толстый – спаситель французской короны - Некрасова Мария Евгеньевна (книги онлайн полные TXT) 📗
Ленка еще на что-то надеялась:
– Давай сразу последний. Тот, где нам верят.
– Пожалуйста! Нам верят, но просят не поднимать панику. Спасибо, мол, спасибо за помощь, мы уже вызвали специалиста, за призраком следит детектив в штатском, а вы, пожалуйста, пройдите в директорский кабинет.
– Это зачем? – не поняла Ленка.
– Рассказать все, что знаем. Мы же ценные свидетели. Сидим, рассказываем, Гидра переводит… А потом приезжает вызванный специалист по привидениям. И с ним санитары с двумя смирительными рубашками нашего размера.
– Как знаешь, – обиделась Ленка, – но если он задушит Карла…
– Ты этого не переживешь?
– Переживу, куда ж я денусь, – философски заметила Ленка. – Но сам подумай, жалко ведь человека. То башкой об дверь, то призрак…
Ленка уже дурачилась. В окружении брата и королей ей было нестрашно. Подумаешь, призрак! Ежели что, и впрямь можно позвать Гидру, она же должна отвечать за вверенных ей туристов. Прогонит призрака. Может, еще и повышение по службе получит.
– Следим! – скомандовал Тонкий.
И они стали следить.
На фоне костюмированных королей, придворных дам, известных архитекторов и художников призрак Леонардо смотрелся вполне естественно. Во всяком случае, никто, кроме Ленки и Тонкого, его не испугался. Призрак вальяжно прогуливался по залу с бокалом шампанского, время от времени останавливаясь поболтать с каким-нибудь королем.
– Смотри, – шепнул Тонкий. – Они его знают!
– Ага, – ехидно подтвердила Ленка. – А мы с Карликом вообще лучшие друзья. Помнишь, как долго мы разговаривали!
– Думаешь, они все ему лекции читают по истории?
– Может, они ему, может, он им. Тебе же Гидра давала читать книжку про пажей. Как одевались, как себя вели… Чтобы ты вошел в образ. И ему, наверное, дали. Если он живой, а не призрак. А теперь все делятся полученными знаниями, а то выйдет, что они как дураки зря книжки читали.
Сашка успел пролистнуть книжку про пажей, пока Жозе-до-ре-ми-фа-соль наводила марафет. Не то чтобы он теперь все знал о них, но мог бы минут десять поговорить на эту тему. Может, и Леонардо, если он костюмированный, оказался в той же ситуации. Вот и ходит теперь, всем рассказывает. Пускай ходит, это социально неопасно, как сказал бы папа.
Леонардо вздрогнул. И Ленка тоже, и Тонкий, потому что заиграл оркестр. Музыканты были без париков, но в костюмах, почти таких же, как у Тонкого. Оркестровый угол был огорожен низким парапетом. Что именно играли, Тонкий сказать не мог, он только слышал, что громко.
Оркестр перекричал Франциск Первый, который взял микрофон и восторженно залопотал на родном языке. Когда он закончил, микрофон перехватила Гидра и объяснила, что его величество приглашает гостей в зал Средних веков на ужин. «Любопытное названьице, – подумал Тонкий. – Интересно, как этот зал назывался в Средние века – «Зал современности»?»
Гости организованной толпой проследовали за Франциском. Толпа собралась приличная, но все равно, потеряться в замке можно было запросто. Если оторвешься от своих, начнешь искать и заблудишься в огромном замке, да еще с призраком. Тонкий взял Ленку за руку, а Жозе-фу сгребла брата с сестрой сзади в охапку и пошла, прокладывая себе путь воспитанниками.
Коридоры были длинные и темные, как и положено в замке. На стенах – светильники, их света вполне хватало, чтобы не споткнуться и разглядеть десяток-другой голов впереди себя. А стены из камня, как в пещере. Бр-р… Призрака Тонкий потерял из виду, но не особенно волновался. Раз Леонардо решил сегодня потусоваться с народом, то скорее всего он и сейчас здесь, с толпой, никуда не делся.
– Жуть! – шепнула Ленка.
Тонкий был с ней согласен. Еще какая жуть! А не посвященная в тайну Леонардо Жу-Жу поняла Ленку по-своему:
– Та, орьганизяция могла быть лучше. Из-за вандальов не успели отрепетьировать.
В зале Средних веков оказалось не веселее. Та же темень, каменные стены да свечи в канделябрах, тускло освещающие зал-пещеру… И еще столы, а на столах, по стенам, на полу в больших вазах – везде, где только можно, были белые лилии.
– Склеп! – хором охнули брат и сестра.
Темный зал, убранный белыми цветами, действительно походил на склеп. А вон и могильщики: костюмированные лакеи (или как они там называются?) расставляли на столах блюда с зажаренными целиком поросятами и птичками. Тонкому сразу расхотелось есть.
– Лилии – символ францюзской королевской власти, – запоздало объяснила Жозе-фу.
– А че так много? – угрюмо спросила Ленка.
– Так ведь и король здесь не один, – объяснил за гувернантку Тонкий. – Ты их считала? На каждого по букетику придется, не больше. Мадемуазель Жозефа, а фотографировать можно? Напишу со снимка картину: «Могильник старого замка», – добавил он вполголоса.
– Сегодня можьно, – милостиво позволила Фрёкен Бок, – но потом, если будьете приходить одни без гида – нельзья.
Сашка полез за фотоаппаратом. Да, французский паж с рюкзачком начала двадцать первого века смотрится нелепо, но молодому, подающему надежды художнику Александру Уткину было просто необходимо сфотографировать замок изнутри. Для этого нужен фотоаппарат, а для фотоаппарата – рюкзачок. Можно, конечно, и так на шею повесить, но паж с фотоаппаратом – это будет еще нелепее.
Тонкий вслепую шарил по дну рюкзачка. Ого, среди горничниных платков оказался один с начесом. Здорово! Можно будет потом Ленку напугать: бросить в нее лохматый платок, крикнуть: «Крыса!» Ленка купится, как пить дать. Она уже ученая, дома, в Москве, крысу видит каждый день, а когда плохо себя ведет, Тонкий ее пугает: «Крысу натравлю!»
Тонкий нашарил фотоаппарат и отошел к двери снимать, чтобы весь зал попал в кадр. Это оказалось трудно, потому что зал был большой и еще потому, что его величество пригласило всех за стол и не собиралось повторять дважды, тем более для пажей с фотоаппаратами. Тонкий щелкнул второпях, что попало в кадр, то попало, и плюхнулся на высокий стул между сестрой и Фрёкен Бок. Фотоаппарат он повесил-таки на шею.
Франциск встал во главе стола, и всем остальным тоже пришлось встать. Он поднял бокал и начал говорить по-французски. Потом эстафету взяла королева, а уж за ней – Гидра, она прочла две речи на русском языке, надо полагать, перевод того, что говорили король с королевой. Речи сводились к тому, что Амбуаз – древний памятник французской истории и что король с королевой ужасно рады видеть здесь всех гостей.
Есть в этом могильнике Тонкому не хотелось, и он стал пялиться на непонятное сооружение из искусственных булыжников в пяти шагах от стола. Сооружение напоминало сцену, только без занавеса.
Ленка поперхнулась и закашлялась, потому что из-за каменной кулисы сооружения вышла ее любимая обезьяна. Тонкий угадал – сцена. А обезьяна сейчас будет петь.
– У меня завивка не разошлась? – шепотом спросила Ленка и, не дожидаясь ответа, попросила: – Дай, я его сфотографирую!
Тонкий протянул ей фотоаппарат, и счастливая сестренка принялась отщелкивать свою обожаемую обезьянку. Обезьянка старательно вымурлыкивала слова французской песни. Если бы еще Ленка их понимала, было бы вообще здорово.
Тонкий угрюмо пялился на обезьяну и думал, что ни красивым голосом, ни приятной внешностью она не отличается, а вот поди ж ты, Ленка и Леонардо смотрят на нее с обожанием, как будто она им родная. А молодой, подающий надежды художник Александр Уткин в тысячу раз талантливее и симпатичнее, ан нет, этим двоим обезьяна нравится больше…
Так, минуточку! Ленка и Леонардо?! Ну да, вот он, в трех стульях от Тонкого, сидит и не дыша смотрит обезьяне в рот. Что тут удивительного? Если это призрак, то, может, он хочет задушить обезьяну первой (то-то Ленка расстроится!), а если человек… Нет, люди его возраста предпочитают другую музыку. Значит, все-таки призрак!.. Пока Тонкий рассуждал, обезьяна заткнулась, сорвала аплодисменты и удалилась за каменную кулису. А призрак… ПРИЗРАК ВСТАЛ И ПОШЕЛ ЗА НЕЙ!
