Призраки графской усадьбы - Гусев Валерий Борисович (книги онлайн полные версии TXT) 📗
– Прошу минуту терпения, – объявил он и вышел.
Вернулся он тут же и поставил на директорский стол резной деревянный сундучок.
Афанасий Иванович недоуменно взглянул на сундучок, на героя-орденоносца.
– Откройте его, – посоветовал Вовчик. – Смелее. Не пожалеете.
Директор, пожав плечами, побегал пальцами по замку, потряс сундучок за ручки.
– Саша, дружок, – попросил он, – попробуй.
Саша тоже с удивлением и досадой потрогал запор, достал из кармана перочинный нож и стал ковырять в замке шилом. Не получилось.
– Можно я? – попросил Колька.
– Валяй, отрок, – отошел от стола Саша.
Колька без труда отпер сундучок отмычкой, которую ему отдал Костик, когда они бродили подвалами. Замок тоненько звякнул.
– Профессионал, – усмехнулся Саша.
Афанасий Иванович поднял крышку. Нахмурился, раздумывая, достал пачку бумаг, свернутых в рулончик, развернул его с трудом – бумаги все пытались свернуться обратно. Стал читать...
– Боже мой! – ахнул он и оторвал от свитка глаза, словно не поверил им. – Боже мой! Это подлинные документы декабристов! Невероятно! Где? – набросился директор на Вовчика, отчего тот даже немного испугался. – Где ты их взял?
– В карете семнадцатого века, на полу стоял. Двести лет. У вас такие порядки в музее, – не удержался Вовчик от критического замечания.
Тут уже ахнули все. И в комнате настала тишина.
– А я на него ноги ставил, – раздался в этой тишине голос Михи. – Однозначно.
Глава XII
Налетчики
Когда Оля ушла, Костик долго сидел в кресле, растерянный и озадаченный.
Рассказ Оли внес полную ясность в историю с записками и телефонными звонками. Оказывается, уже несколько лет Оля и Саша поддерживали дурную славу рокового номера. Все, кому доводилось ночевать в нем, испытывали на себе их буйную фантазию: и телефонные звонки, и записки, и шаги в коридоре. Что касается Костика, то Саша, помешанный на тайне Оболенского, оскорбился недоверчивым отношением мальчугана к самой истории и к дурной славе комнаты. Они с Олей и придумали этот розыгрыш, который случайно наложился на действия Пижона и приобрел такой зловещий характер, да еще усугубился пропажей материалов.
Но это ладно, дело прошлое, вместе посмеемся за чайным столом. Но вот как теперь быть с Пижоном?
Выход один – рассказать все дяде Андрею. И Костик, минуя музей, где в это время происходило такое важное событие, помчался в горотдел.
Но дежурный сказал, что старший участковый инспектор Ратников «в данное время находится на выезде» и вернется не ранее завтрашнего дня.
– А ты, Чижик, – добавил он, – беги скорей в свой музей. Они звонили сейчас: клад там нашли. Чеши по-быстрому, – он улыбнулся, – а то тебе не достанется.
В музее Костику взахлеб сообщили радостную весть о находке, которую (элементарно, Ватсон) обнаружил все тот же шустрый Вовчик. В сундучке, кстати, под бумагами оказались и драгоценности – в основном женские украшения, которые нынче стоили очень много. Даже те двадцать пять процентов, которые по закону положены удачливому кладоискателю, были огромной суммой. К чести Вовчика надо сказать, что поступил он весьма благородно: сделал заявление (опять референдум), смысл которого сводился к тому, что он не считает себя вправе воспользоваться этой суммой, поскольку найдены драгоценности на территории музея, а значит, их следует употребить на ремонт здания и зарплату сотрудникам.
– Ты где бегаешь? – спросил Колька, когда Костик появился в кабинете директора. – Тут без тебя клад делят.
Костик окинул равнодушным взглядом цепочки, кулончики, сережки и колечки. Его больше заинтересовали найденные в сундучке бумаги. Он уже почувствовал вкус к исторической работе.
Все уже немного успокоились. Ждали приезда милиции, экспертов. Деловито обсуждали, как лучше употребить будущие средства. Саша сразу категорически заявил, что значительную сумму необходимо вложить в экспозицию, посвященную декабристу Оболенскому. Хотя бы потому, что он сберег эти средства и материалы. Никто ему не возразил. Афанасий Иванович помечтал о том, что неплохо бы привести в первозданный вид всю территорию усадьбы, все службы (каретный сарай, конюшню), запущенный парк, скульптуры, в том числе и Мегеру Милосскую. Оля потребовала отдать на реставрацию всю коллекцию бальных нарядов уездных красавиц. Словом, каждый высказывал свои пожелания и с уважением выслушивал пожелания других. И никому не пришло в голову воспользоваться такой возможностью в личных целях. Только Афанасий Иванович, катастрофически честный, заявил, что из первых денег, которые после сдачи клада поступят на счет музея, он выделит сумму на покупку колодезных цепей для села Оглядкино. Чем ничуть не испортил Вовчику настроение.
Через некоторое время распахнулись двери, и Оля с Сашей, выходившие ненадолго в разгар «дележки», одетые в бальное платье и в гусарский мундир, внесли подносы с шампанским и лимонадом.
Афанасий Иванович уложил драгоценности и бумаги в сундучок, запер его и торжественно водрузил в центре кабинета на журнальный столик.
Саша взял бутылку шампанского:
– Как открывать? По-гусарски?
– По-гусарски, – заорала Челюканова компания.
Саша свернул проволочку, чуть взболтнул бутылку, и пробка ударила в потолок пистолетным выстрелом.
И, словно эхо, прозвучал второй выстрел. Настоящий.
Все весело, еще не понимая нагрянувшей беды, обернулись с улыбками, держа в руках бокалы и стаканы.
В распахнутых дверях стояли двое в черных масках. Один держал в руке саблю, другой – пистолет. Сабля – старинная, пистолет – совсем наоборот.
– Всем оставаться на местах! – произнес тот, что с пистолетом. И причмокнул.
Сказано было так, что все сразу поняли: это не шутка.
Вооруженный пистолетом остался в дверях, а второй налетчик подошел к столику, налил себе полный стакан вина, выпил его залпом, взял со стола сундучок и направился к дверям.
Все оцепенели от неожиданности и нереальности происходящего. Только Саша сделал шаг навстречу бандиту, но тут же раздался второй выстрел, и у ног его взлетели щепки паркета.
– Стоять, я сказал! Еще раз шелохнешься – и стреляю на поражение. Вот в него, – бандит указал стволом на Вовчика. – Надеюсь, никто из вас не станет рисковать жизнью ребенка ради этих цацек, которые вам не принадлежат. А я забираю их по самому древнейшему праву – праву наследования. Всем оставаться на местах. Бонжур, господа!
Другой налетчик передал ему сундучок, взял Вовчика за ухо и повел за собой. Бандит с саблей шел впереди. А тот, что с пистолетом, пятился, держа всех под прицелом.
Но тем не менее никто не «оставался на местах». Все медленно, как завороженные, двигались за бандитами.
Налетчики вышли из здания, где у подъезда стояла машина, засунули в нее брыкавшегося Вовчика, сели сами. Хлопнули дверцы, взревел мотор, и машина рванулась к воротам. А вслед за ней рванулась, как граната, бутылка шампанского, которую Саша «по-гусарски» запустил в отчаянии ей вслед.
Бутылка грохнулась в заднее стекло, разнесла его вдребезги, но не остановила бандитов. Машина вырвалась за ворота, пронеслась аллеей и исчезла из виду.
Каркнула ей вслед ворона, скрипнула потревоженная створка, отчетливо, но пристойно выругался Саша.
Оля заплакала, Афанасий Иванович схватился за сердце и сел прямо на ступени крыльца.
А в конце аллеи прозвучала милицейская сирена и показались быстро идущие микроавтобус и несколько легковых машин. Это приехали на торжество журналисты, руководство города, милиция, директор банка.
Машины красиво развернулись, все дверцы распахнулись, все прибывшие – веселые и любопытные – высыпали наружу.
– Ну, – радостно воскликнул полковник милиции, начальник горотдела, – показывайте ваши сокровища! Где они?
– Примерно там, – грустно махнул Саша куда-то в сторону.
Полковник сориентировался мгновенно:
