Дар Змеи - Кобербёль Лине (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Сперва никто из мужчин не хотел отвечать. Но потом один из них, сидевший на чалом коне, явно похожем на жеребца хозяйки постоялого двора, откашлявшись, произнес:
— Нас тебе, ведьма, не запугать! Мы здесь, чтобы свести с тобой счеты!
Он хотел, чтобы голос его звучал сурово и неумолимо, но это ему не совсем удалось.
— О каких счетах идет речь? — спросила мать.
Не знаю, чего ей стоило, чтобы слова звучали так спокойно, но голос мамы совсем не дрожал.
— О правом деле! Тебе это хорошо известно!
— Если ваше дело правое, почему вы в масках? Вы что, не смеете предстать открыто?
Мужчины беспокойно зашевелились.
— Катрин! — сказал один из них. — Малютка Катрин помирает. С твоим грязным ведьминым знаком на груди!
— Покажите мне ребенка! — сказала мама. — Быть может, я смогу ей помочь!
— Тебе никогда не позволят прикоснуться к ней!
— Где отец ребенка? — спросила мама. — Что скажет он?
И снова никто не ответил. Но потом раздался голос того, кто сидел на чалом:
— Он сидит возле ребенка.
— Может, и вам следовало бы быть там. Потому что причина ее хвори не во мне.
— Ну а знак? — спросил другой. — Ведьмин знак! Откуда он?
Голос его звучал так, будто его и вправду одолевало сомнение: кто виновен? Настал миг, когда могло случиться все что угодно. Быть может, даже восторжествует чистая правда.
Но тут всадник на чалом жеребце выпрямился.
— Ведьмины уловки! — прошипел он. — Разве вы не видите? Она сбивает нас с толку, чтобы настоящий мужчина не сделал свое дело!
Он поднял факел так, словно собирался ударить им матушку. Дина, сдавленно вскрикнув от страха, попыталась высвободиться из моих рук.
— Замолчи! — прошептал я, коснувшись ее волос, хотя меня самого одолевало желание заставить Кречета проскакать рысью среди всех этих негодяев в масках. Пусть хотя бы прикоснутся к ней… Я хотел быть рядом с матерью! Но не мог оставить Дину и Мелли. Я чуть не разорвался между ними.
— Оставайся с сестрами! — прошептал Нико и, выступив вперед, встал рядом с матушкой. Ничего, кроме ножа, чтобы защищаться, у него не было. Нет, уж трусом, у которого душа в пятках, он никак не был!
— Добрый вечер, Андреас! Добрый вечер, Петер-Трактирщик! Вижу, и Вильман-Столяр тоже здесь! Как идут дела у малыша Вильмана со счетом?
Оказывается, Нико ничего не стоило узнать их даже в масках, да еще и назвать их имена. Конечно, ведь он имел дело с сельчанами куда чаще, чем я.
Видно было, что им не по душе пришлось, что их узнали. Охотнее всего они остались бы неизвестными во мраке.
— Мне больно за Катрин! — продолжал Нико, и видно было, что так оно и есть. — Все, что мы можем сделать, чтобы помочь ей, мы сделаем.
— Ничего там не сделаешь, — сказал Вильман. — Она все спит да спит. И ее никак не разбудить.
— Дайте мне попробовать, — попросила матушка. — Дайте мне взглянуть, что я могу сделать.
Внезапно Петер-Трактирщик повернул своего чалого жеребца и помчался прочь, да таким бешеным галопом, будто все злобные лесные духи гнались за ним по пятам. Остальные было замешкались, но затем последовали за ним. Стук копыт становился все отдаленней и отдаленней, а свет факелов затерялся среди деревьев.
Я не смел поверить… Они ускакали прочь! И ничего нам не сделали!
Мелли заплакала, тихо и беззвучно, словно боясь: кто-нибудь ее услышит. Я соскочил с коня, чтобы поддержать их обеих — и ее, и Дину.
— Тс-с… — прошептал я. — Они ускакали! Все кончилось!
Но это было не так…
Внезапно мы вновь услыхали гром копыт, и трое всадников промчались по тропе вдоль трясины. Не останавливаясь и не произнося ни слова, они швырнули свои факелы на крышу хижины. На нашу соломенную крышу!
Оставив Дину и Мелли, я ринулся к колодцу.
— Помоги мне! — крикнул я Нико и дернул за веревку. Нетерпение не позволило мне взяться за ручку ворота. Крыша была старой и мшистой, может, мы успеем погасить огонь, прежде чем он разгорится всерьез. Один из факелов сам по себе свалился с крыши, и только два остались наверху.
Нико выхватил наше собственное ведро из поклажи на спине Вороной, а я вылил в него воду из колодезного ведра. Затем стал набирать воду снова. Краем глаза я видел, что Нико пытается плеснуть воду на крышу. Но, увы, вода не доставала огонь. Отставив ведро в сторону, он исчез из виду среди деревьев.
Что он делал там? Неужто он отказался тушить пожар?
— Нико!
Но вот он вернулся назад с каурой кобылой. Вскочив в седло, он ловко, что твой ярмарочный скоморох, встал во весь рост на ее спине.
— Роза, ведро! — крикнул он.
Роза протянула ему ведро с водой. Плеснув воду наверх, на соломенную крышу, он погасил один факел. Только бы нам погасить и другой…
Вдруг из леса выскочили еще три всадника, а может, те же самые, с новыми факелами. Каурая кобыла испуганно отпрянула в сторону, так что Нико соскользнул и уселся верхом. На этот раз только один факел остался на крыше, но зато он лежал у самого конька, и огонь тотчас же начал жадно пожирать сухую солому. А из темной лесной чащи мы услыхали уже новый стук копыт.
Мама коснулась моей руки.
— Пусть горит! — устало вымолвила она. — Нам все равно нельзя оставаться здесь!
Мы, пав духом, уныло стояли, глядя, как языки пламени лижут конек крыши. Лайка визжала, а Мелли по-прежнему плакала, беззвучно и робко.
— Вот! Видишь, чего нам стоил твой хахаль! — прошипел я в лицо Дине. — Может, хоть теперь выложишь нам, кто он?
— О, Давин, как же ты глуп! — тихонько сказала Дина. — Никакого хахаля у меня нет!
— Это не я глуп! Это не я улизнул в лес на закате после письма от какого-то пролазы-молокососа!
— Письмо? — спросила мать. — Какое еще письмо?
Дина не ответила.
— Дина! Какое письмо?
Дина дышала так тяжело, как тогда, когда ее ужалила змея.
— Он написал, что не желает меня пугать. Что это не он убил Страшилу. Что он всего лишь хотел познакомиться со мной.
Я глуп! Да, Дина была права. Глуп, как пробка, дурак, вот кто я! Сецуан! Письмо в яйце — от Сецуана!
Глаза матери вспыхнули от страха и отчаяния.
— О Дина! — сказала она. — И ты поверила ему!
— Нет! Нет! Не сразу! И вообще не… Но только… Все так радовались, что живут здесь. И я не хотела, чтоб нам пришлось уехать… еще раз. Из-за меня!
Мама ужасающе долго молчала.
«Не ругай ее, — мысленно молил я. — Не ругай Дину теперь». Потому что мне прежде никогда не доводилось слышать, чтобы моя сестра говорила таким слабым голоском. Он звучал так, будто Дину можно убить одним грубым словом.
— Сколько времени он пробыл здесь?
Голос матери звучал спокойно, но на такое спокойствие нельзя полагаться. Оно, будто маска, прикрывало либо страх, либо гнев, либо то и другое.
— Не знаю. — Голос Дины был едва слышен. — Однажды в школе он что-то написал на одной из глиняных досок. Я увидела это, когда мне пришлось раздавать доски детям. Пожалуй, нынче уж неделя прошла.
— Почти две! — хрипло выговорил я. — Это было в тот день, когда ты пришла домой и сказала, что у тебя болит живот.
Дина кивнула.
Из леса донесся резкий крик совы. Очень похожий на совиное уханье, но едва ли это кричала птица.
— Нам надо уезжать! — сказал Нико. — Здесь, на свету, мы прекрасная мишень, если хоть у одного из них есть лук!
Они словно услышали его. Внезапно в нескольких шагах от нас в землю вонзилась стрела. Она предостерегающе дрожала…
— Убирайтесь! Чтоб духу вашего здесь не было! — раздался голос из мрака. — Нам в Глинистом ведьмы не нужны.
Это кричал сын Минны-Трактирщицы, но стрелял-то не он, где ему с его-то косоглазием.
— В лес! — скомандовал Нико. — Если они захватят еще и лошадей, мы пропали!
Это подстегнуло матушку, и она заторопилась. Прижав Мелли к бедру, она, неуклюже сорвавшись с места, помчалась к опушке леса. Нико поднял на руки Дину и последовал за ней.
