Рыбалка на живца - Кораблев Артем (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Дядя Гена помолчал, нахмурясь,
— А-а, читал или смотрел, что ли?
— Я говорю-то к чему? Прямо как у нас. Прямо как Коломенцева. Тот тоже деньги под проценты давал.
— С чего ты взял это? — удивился дядя Гена.
— Сема рассказывал, да и так знаю.
А сам я в это время все краем глаза на Залыгина поглядываю. Сидит Угрюм, слушает, но и бровью не ведет. Я продолжил:
— Я вообще про это убийство много чего знаю, хоть детектив пиши.
— И что ж ты знаешь-то, сыщик? — усмехнулся дядя Гена.
— Да почти все.
— Это как?
— А вот так. Труп-то ведь я нашел, мне поэтому больше всех и известно. Я даже знаю, кто его убил, — неожиданно для себя ляпнул я.
Залыгин резко повернул голову и остановил на мне свой тяжелый взгляд.
— Да ну-у, — насмешливо и недоверчиво протянул дядя Гена. — И кто же?
— Пока не скажу, еще не время. А сейчас могу отметить только то, что живет он в Узорове.
Залыгин медленно отвернулся, но я чувствовал, что уши у него аж оттопырились под капюшоном, так он прислушивался, а дядя Гена, сам того не желая, помогал мне в задуманном.
— Да с чего ты взял, что он местный, да еще узоровский? Говорят же, к нему за день перед убийством гости из города на машинах приезжали.
— Ну и что, а убил местный.
— Да с чего ты взял?
— Ас того, что я знаю то, чего никто не знает.
— Это что же?
— А-а-а, не скажу. Улика у меня есть.
— Не выдумывай, Саня, какая еще улика. — Дядя Гена засмеялся, а Залыгин вновь повернул голову и уставился на меня из-под капюшона.
— Улики бывают разные, — хитрил я, — прямые, косвенные. А у меня улика неопровержимая! По ней точно можно сказать, кто преступник. Убийца ее на месте преступления оставил.
— Темнишь ты, Саня, ничего у тебя нет, — усмехнулся дядя Гена. — Да и не поверит тебе никто.
— Отец поверит, сами знаете, кто он у меня. А улика есть, и верная. Такая примета, которая только у этого человека есть. Вот, к примеру, как ваши фирменные поплавки. Ведь, кроме вас, дядя Ген, никто таких в Узорове, да и вообще во всей округе не делает, верно?
— Верно, это меня в Сибири на Енисее один дружок научил. Знатный был рыбак.
— Ну вот. И моя улика такая же. У всех есть свои приметы. У тебя поплавки, у дяди Коли его плащ и еще кое-что, у меня бультерьер, — засмеялся я.
— Это точно, такого поросенка в окрестностях больше не водится, — усмехнулся и дядя Гена. — Кстати, Сань, ты все еще не купил своему псу нового поводка?
Разговор перетекал в другое русло, но я свое дело уже сделал и теперь ждал, когда хищник заглотит наживку. Ясно было, что прямо сейчас, при свидетеле, этого не произойдет.
— Так купил или нет? — повторил свой вопрос дядя Гена.
— Нет пока.
— Ну и не покупай. Помнишь, я тебе стропу обещал, так я ее нашел. И тебе ее отдам.
— Спасибо.
Вдруг Залыгин встал и молча стал собираться.
— Коль, ты что?
— Не клюет.
— Уходишь, что ли?
— Да. Завтра в Ильинское поеду.
— Опять на живца?
Залыгин только что-то буркнул в ответ и пошел прочь.
— Угрюм, он и есть Угрюм, — подвел итог дядя Гена. — Да, о чем это мы? Ах да. Так ты завтра утром сюда же приходи рыбу ловить, я тебе стропу-то принесу. Придешь?
— Приду.
Я был доволен. Угрюм явно заглотил наживку. Только что он теперь будет делать?
Мы еще половили минут сорок с дядей Геной и тоже собрались, действительно клевало неважно, не то что под Ильинским.
Остаток утра прошел спокойно, я общался с Женькой, катался на велосипеде, но теперь меня все больше охватывали сомнения. Я все больше волновался, чем для меня кончится эта авантюра. Мрачный Залыгин маячил в моем воображении все чаще и чаще. До меня все яснее доходило, что удочку-то я закинул и живца, то есть себя, насадил, как полагается, но должен еще быть рыбак, который вытащит эту удочку вместе с опасной рыбой. А рыбака-то и нету. Мне стало необходимо открыть свой план еще кому-то. И я знал кому. Вечером я решил обо всем переговорить со своим отцом с глазу на глаз.
Но за обедом мама огорошила меня неожиданной вестью:
— Папа звонил. Он сегодня придет поздно, наверное, даже ночью.
Этого еще не хватало! Впрочем, я себя успокоил, сегодня еще не случится, Залыгину тоже надо будет подготовиться, а я буду держаться на людях. Так я и сделал. Вернее, просидел до вечера дома, а вечером, как обычно, мы собрались у Семы на тренировку. Пришла и Светка, хоть она по-прежнему не собиралась заниматься карате, но пообщаться с компанией за самоваром и послушать Семины байки была не против.
От Семы мы вышли часов в восемь. Уже начинало смеркаться, что поделаешь, август. Я повернул в сторону автобусной остановки, озираясь по сторонам, не маячит ли где-нибудь Залыгин. Мне теперь казалось, что он будет преследовать меня неотступно. Но Светка вдруг остановилась.
— Пошли, ты меня по речке проводишь. Я обрадовался, но спохватился.
— Нет, не надо. Сегодня уже поздно, — сказал я.
— Ничего себе поздно, ты меня проводишь и обратно еще на автобус успеешь. Ну, пошли прогуляемся, такой хороший вечер, я весь день сегодня дома сидела. Приехала сюда, а ты какой-то мрачный. Пошли, покажешь мне, где ты ловишь рыбу.
— Да какая сейчас рыба, — машинально ответил я, — рыбу будем ловить завтра. Вот хочешь, приходи сюда завтра утром, мы будем сидеть с дядей Геной на яме.
— Да я даже не знаю, где эта твоя знаменитая яма.
— Здесь недалеко, по берегу пойдешь — найдешь. Кроме нас, там никого не будет.
— Кавалер из тебя никудышный, — обиженно заметила Светка и пошла в сторону автобусной остановки.
Что я мог поделать, не втягивать же и ее в это опасное дело. Побежал ее догонять. Мы дошли до поворота, где узкая улочка изгибается, прячась за забором участка, через который темной волной свешиваются ветви сирени, акации и жасмина.
— Стой, погоди… — Я дернул Светку за рукав и остановился.
— Что такое?
— Нет, ничего… — Мне показалось, что впереди у забора на противоположной стороне улицы, прячась в тени под ветвями кустов сирени и жасмина, стоит Залыгин. — Ладно, пошли.
— Да ты чего, Саша? — Светка повернулась ко мне. — Опять что-то случилось?
— С чего ты взяла?
— Ты какой-то не такой сегодня.
— Да все я такой, пошли — на автобус опоздаем.
Я проводил ее до дома, на прощание мы поцеловались. Она еще раз пристально посмотрела мне в глаза и сказала:
— Все-таки ты не такой сегодня, что-то случилось.
Ну что ты будешь делать!
Теперь мне предстояла обратная дорога, а ведь я даже не взял с собой Тамерлана, это я сглупил. Но делать нечего, надо было спешить на автобус, не по речке же возвращаться.
…Когда я доехал до Узорова, уже окончательно стемнело, народ разошелся по домам, и окна светились теплыми желтыми квадратами, а на улицах от этого казалось еще темнее. Идти мне было недалеко, и я надеялся, что все пройдет удачно.
Я сошел с автобуса. На остановке никого не было. Но нет, сердце у меня екнуло… В самом дальнем ее углу, прижавшись, стояла темная фигура. Она дрогнула и колыхнулась в мою сторону. Человек сделал шаг. Я похолодел от ужаса. Брезентовый плащ! Это был Залыгин. Я обернулся, чтобы броситься в автобус, но двери закрылись, и, пустой, он уехал в сторону Сметанина.
Залыгин медленно приближался, я молча прошагал мимо, от Узорова меня отделял широкий пустырь, и никого вокруг…
— Саша, — глухо окликнул меня Залыгин.
Я сделал вид, что не расслышал и прибавил шагу. Наверное, надо было сорваться и побежать, но ноги не слушались. Я боялся даже обернуться, но чувствовал, что Залыгин следует за мной.
— Саша, стой, — еще раз, уже громче окликнул он меня.
Я побежал. Пустырь был неровный, заросший дикой травой, весь в кочках и ямах. Я спотыкался, но не падал. Сзади бухали немецкие сапоги Залыгина, он гнался за мной.
Оказалось, он здорово бегает. Как только ему это удавалось в сапогах и в таком тяжелом плаще. Мне бы только успеть добежать до улицы, прижаться к забору, позвать на помощь. Я чувствовал, что Залыгин догоняет. Прибавил еще, сколько было сил. Вот и спасительный забор со свешивающимися через него ветвями. Но и Залыгин уже рядом. Я остановился, развернулся к нему лицом и встал в стойку, которой уже научился у Семы.
