Колдовская вода - Влодавец Леонид Игоревич (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— Обабок! — сказала бабушка чуть ли не с презрением. — Да еще червивый весь. Даже на сушку не годится. Брось его, не пачкай корзину.
— Какой же это обабок? — возмутился Петька. — Это настоящий подберезовик! Он съедобный!
— По-вашему, по-московски — он подберезовик, — пояснила бабушка, — а по-здешнему — обабок! Хоть и съедобный, да никудышный. Червивеет быстро. Мы их только молодыми берем, пока червяки не забрались.
Бабушка вытащила из корзинки ножик, разрезала гриб и показала, как внутри шляпки и ножки шевелятся мелкие червячки, проточившие в грибе множество дырочек.
— Нельзя такой гриб брать! — сурово сказала бабушка. — И в корзину лучше не класть. Червяки эти какую-то отраву выделяют, заболеть можно. А в корзине они могут с этого гриба на здоровые переползти. Да, и вот еще что. Запомни наперед: у нас тут с корнями грибы не выдирают. Ножичек у тебя в лукошке положен. Подрежешь под корень, гриб заберешь, а корешок в земле оставишь, чтоб грибница в земле осталась и на следующее лето новые грибы росли. Ну а если такой, как этот, попадется, раскроши его да разбросай — споры в землю попадут, и на тот год тут больше грибов вырастет.
Конечно, Петька немного расстроился, потому что невдалеке от дачного поселка в прошлом году нашел три подберезовика ничем не лучше этого. Бабушка Зоя просто отрезала от них все червивые места, а чистые зажарила с картошкой. Получилось очень вкусно, и никто не заболел. Но та же бабушка Зоя научила Петьку одной старинной пословице: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Раз здесь не принято червивые грибы собирать, значит, надо слушаться.
Прошли еще шагов пятьдесят, и Петька увидел в траве две красивые сыроежки. Он подбежал к ним, аккуратно срезал, как учила бабушка, и принес показать.
— Смотри, эти совсем не червивые! — похвастался он.
— Не было заботы всякую труху собирать! — проворчала бабушка. — Пока до дому донесешь, они все разобьются и рассыплются. Выкинь, пусть их лучше лоси съедят.
Петька вздохнул и выкинул сыроежки. Все-то этой бабе Насте не угодишь!
Больше до самого болота ни одного грибочка Петька не увидел, а бабушка вообще по сторонам не смотрела, а глядела только на тропинку, где по-прежнему виднелись следы Трясучки.
Дальше тропинка пошла по краю болота, а потом попросту пропала во мху. Бабушку это не смутило. Конечно, на мху крестик на каблуке не отпечатывался, но вмятины от каблуков все-таки можно было разглядеть. По этому следу они удалились от болота вправо. Наверное, на полкилометра или больше.
Но тут след совсем потерялся. Зато появились грибы.
— Вот они, мои хорошенькие! — воскликнула бабушка, будто кого-то знакомого увидела. — Красивенькие вы мои, красноголовики!
И быстро зашагала куда-то в сторону. Петька пошел за ней и увидел, как бабушка, присев на корточки, срезает три крепеньких красноголовых подосиновика.
— Вот, — сказала она. — С почином! Таковы-то грибы надо брать! Шляпку отрежем… Видишь? Ни одной червоточинки!
— А вон там — еще два! — когда Петька присел на корточки, то увидел, что метрах в пяти, под листом папоротника маячат две красные шляпки.
— Добро, добро! — похвалила бабушка. — Прибери! Только с корнем не дергай, срежь, как я учила!
Когда Петька в точном соответствии с бабушкиными наставлениями срезал подосиновики и уложил их в лукошко, то поглядел по сторонам и почти сразу же увидел в зарослях папоротника еще четыре красноголовика, намного больших по размеру, чем первые. У самого крупного шляпка была диаметром аж с чайное блюдце, а ножку у корня Петька с трудом обхватил кулаком.
— Во какие! — подбежав к бабушке, которая тоже нашла еще один подосиновик, похвастался он. — Красивые, да? И без червяков совсем!
— Хорошие, хорошие, — сдержанно произнесла бабушка. — Только вот странно что-то…
— Что странно? — удивился Петька.
— Да странно, что Трясучка мимо этих грибов прошла. На виду ведь стояли, можно сказать, а она не тронула…
— Может, она сюда не дошла? — предположил внук.
— А куда ж ей идти? Налево — болото, через него не пройдешь, а направо — так обратно к дороге выйдешь. Здешнее место я знаю, только удивительно, что в это лето тут грибы наросли. Раньше тут только в самые дождливые годы красноголовики появлялись. Глазами-то Трясучка не слаба, проморгать не смогла бы. Стало быть, решила от куста до куста не бегать, а пойти в такое место, где мост из грибов стоит.
— Мост? Из грибов? — Петька аж глазами захлопал. Он как человек городской, московский много всяких мостов видел — и стальных, и железобетонных, и каменных, и деревянных, но вот о мостах из грибов даже по телевизору не слышал. Он даже подумал, не шутит ли бабушка?
— Это у нас так говорится, — усмехнулась бабушка. — Встречаются у нас такие места, где грибы совсем рядом стоят — как камни в мостовой. Ну, как у вас в Москве на Красной площади. Вот такое место и зовется «мостом». Пришел, прополз на коленках метров пять — и лукошко набрал. Красноголовики и белые, так, конечно, не растут, а вот волнухи и рыжики — частенько. Из груздей, бывает, мосты нарастают, из серушек и белянок. Они все друг другу родня. Солить их хорошо, с картошкой да лучком репчатым — вкуснятина! Правда, в такой год, как этот, «мост» вряд ли найдешь… Слишком сухо было. Небось вся вода на Дальний Восток вылилась.
Бабушка с внуком пошли дальше, но грибов что-то больше не попадалось. Вскоре они вышли к небольшому овражку, по дну которого журчал маленький и очень чистый ручеек.
— Ох-ма! — вдруг воскликнула бабушка, увидев какие-то кусты. — Сморода красная! Не чаяла тебя тут увидеть, родимая!
Петька вообще-то красную смородину ел всегда с удовольствием. Но она на кустах у дедушки на даче росла, и кусты эти были невысокие. А вот того, как смородина в лесу произрастает, Петька никогда не видел. И о том, что ее ветки, будто тропические лианы, умеют обвиваться вокруг других деревьев и взбираться по ним на два-три метра вверх, — даже не слышал. И то, что со смородины могут такие гроздья свисать, как с винограда, только маленькие, — тоже в новинку было.
В общем, бабушка достала свой пакет и стала смородину собирать, а Петька решил поглядеть, нет ли здесь грибов поблизости. Он перепрыгнул через ручей и стал взбираться на противоположный склон оврага, заросший мокрой травой. Вот тут он и заметил под ногами первый гриб с оранжевой ножкой и желтой вогнутой шляпкой, на которой еще какие-то зеленоватые разводья просматривались. Неподалеку от этого в разных местах по склону Петька разглядел еще с десяток таких же — и побольше размером, и поменьше, и совсем маленьких — меньше пуговицы.
Под Москвой Петьке таких грибов видеть не доводилось, но у них дома имелась книга с цветными картинками, где всякие грибы изображались — съедобные, несъедобные и ядовитые. Этот гриб в книжке был точно, но вот на какой странице — Петька позабыл. Поэтому ему пришлось вернуться обратно и спросить у бабушки:
— Этот гриб можно брать?
— Конечно! — сказала бабушка. — Это рыжик! Бери на здоровье.
— Там их много! — сообщил Петька.
— Вот и собирай. Только гляди, от меня далеко не отбивайся да отвечай, если аукать буду. А то заблудишься!
Петька занялся рыжиками. Конечно, они росли вовсе не так густо, как лежит брусчатка на Красной площади, но все-таки так много грибов сразу Зайцев еще не видел. Хотя рыжики по размеру намного уступали подосиновикам, они за полчаса начисто закрыли их собой, и как-то незаметно оказалось, что у Петьки лукошко больше чем наполовину заполнено грибами. Правда, при этом Зайцев прошел, конечно, не пять метров, а довольно далеко вверх по ручью вдоль по склону оврага.
— Ау-у! — донеслось сзади. — Петюня-а!
Петя решил быть послушным и ответил:
— Ау-у! Я здесь!
Должно быть, после этого бабушка успокоилась и не стала окликать его еще раз. А Петька продолжил собирать рыжики. И все дальше и дальше уходил вверх по ручью, впав в настоящий охотничий азарт. Лукошко уже на три четверти заполнилось грибами, несмотря на то что Зайцев, как бабушка велела, оставлял корешки в земле и отрезал ножки от шляпок. А впереди все маячили и маячили оранжево-желто-зеленоватые шляпки…
