Дети горчичного рая - Кальма Н. (первая книга .txt) 📗
— Берегитесь, док, так недолго скатиться и до измены! — бушевал Сфикси.
— Ну, ну, все верно, Сфикси. Все совершенно правильно, и вы абсолютно правы, — поспешил согласиться с судьей Парк Бийл. — Только зачем же так горячиться? Что-то я не видел в вас такой горячности на прошлой партии в гольф.
— Вам всё шутки, — проворчал Сфикси, — а я знаю: мы живем на вулкане. Даже в Стон-Пойнте коммунисты тоже собираются выступать. И здесь работает агентура красных…
— Что такое? Что вы говорите? — раздались со всех сторон встревоженные голоса. — У нас в Стон-Пойнте?..
— А вот спросите у него, — показал Сфикси на редактора «Стон-пойнтовских новостей», — пускай он вам расскажет.
— В самом деле, Уорвик, в чем дело? — Все с тревогой взглянули на меланхолического джентльмена.
Тот пошевелился в кресле и отхлебнул глоток содовой.
— Ничего особенного, леди и джентльмены, — протянул он. — Действительно, я бы сказал, настроение у части населения довольно кислое. На Восточной окраине митингуют, на заводах митингуют, негры тоже начали митинговать… Конечно, послевоенное, так сказать, разочарование…
— Вы им расскажите о коммунистах, о местных агитаторах, о том, что в Горчичном Раю — целый осиный рой, — буркнул Сфикси. — Они думают о матчах, эти маменькины сынки, когда в городе полным-полно красных!
— Вы преувеличиваете, Боб, — зевнул редактор. — Конечно, есть несколько агитаторов — белых и негров, — которые шляются и смущают рабочих; есть этот крикун Цезарь Бронкс, за которого мы скоро возьмемся, есть, наконец, рабочие-славяне, которые тянутся на родину… Но все это еще далеко от настоящей опасности… И, кроме того, мы уже принимаем некоторые меры, — добавил он успокоительно.
Мак-Магон поднялся и многозначительно кашлянул. До сих пор он держался в тени и только внимательно прислушивался к тому, что говорили попечители. Однако сейчас настал удобный момент: директор ни в коем случае не желал его упускать.
— Попрошу на несколько минут вашего внимания, джентльмены, — начал он. — Я хочу сказать, что и здесь, в школе, на маленькой, так сказать, площадке, происходят тоже некоторые события и чувствуются настроения, подобные тем, о которых только что поведал нам мистер Уорвик — наш уважаемый редактор и попечитель.
Присутствующие с любопытством посмотрели на директора.
— Так выкладывайте, что там у вас случилось, Мак, — сказал директор банка.
— Я все скажу вам, джентльмены, но только когда явится наш уважаемый председатель, — заявил Мак-Магон.
Весь вид директора школы, его таинственность, его многозначительное покашливанье еще сильнее возбудили общее любопытство.
Впрочем, присутствующим не пришлось долго ждать: Хомер, выглядывавший в окно и карауливший прибытие Милларда, объявил торжественно, что машина председателя у подъезда.
В этот день Большой Босс выглядел особенно парадно. Его щеки были краснее обыкновенного и лоснились; сквозь коротко остриженные волосы просвечивала такая же красная кожа головы; жемчужно-серая пара крепко облегала его сухощавую фигуру с выгнутой по-военному грудью. Да и весь Босс напоминал надраенное до блеска военное судно.
Он сбросил пальто и шляпу на руки подоспевшему Хомеру, коротко поклонился присутствующим и занял председательское место за столом.
— Прошу извинения за опоздание, — сказал он, быстро взглянув на часы. — Меня вызывал Чикаго.
Дыхание гигантского бизнеса, громадных операций с акциями, кораблями и грузами как бы пронеслось по комнате, и каждый присутствующий, вообразив масштабы этих дел, невольно преклонился перед Большим Боссом.
А Босс, уловив это, бросил как бы невзначай:
— Начнем, Мак-Магон, потому что времени у меня в обрез: через два часа я должен вылететь на совещание алюминиевого треста.
— Слушаю, сэр, — поклонился директор. — Итак, леди и джентльмены, первым вопросом у нас стоит обсуждение программы праздника. Мы разослали всем вам еще на прошлой неделе предполагаемую программу, которая выработана при участии мисс Вендикс.
Босс кивнул:
— Помню. Программа эта известна всем присутствующим? Да? Должен сказать вам, джентльмены, что в этом году я считаю подобный праздник особенно желательным. Надо, чтобы люди немного развлеклись, отдохнули, чтобы они не тратили все свое время на бесполезные и даже, я сказал бы, вредные собрания, какие-то митинги — словом, на всю эту возню, которая стала у нас такой распространенной за последнее время, Пускай лучше танцуют, смотрят фейерверки, катаются на каруселях… Вы согласны со мной? — Босс бегло оглядел присутствующих.
— Ну разумеется! Очень правильно! Отлично придумано! — раздались голоса.
— Гм… Дать ребенку пустую соску вместо молока — хорошо придумано, — пробормотал доктор Рендаль.
— Вы что-то сказали, док?.. — прищурился Миллард. — Нет? Тогда я продолжаю. Итак, мы устраиваем традиционный праздник в городском саду с бесплатным буфетом для народа, с двумя оркестрами, которые нам дает мэр города, с обычным парадом и выступлениями школьников. На этот раз, чтобы напомнить американскому народу его славное прошлое и освежить в нем чувство патриотизма, мисс Вендикс, — он слегка поклонился в сторону учительницы, — мисс Вендикс придумала устроить шествие сорокадевятников…
— Очень хорошо! Превосходно! — закивали попечители.
Мисс Вендикс раскраснелась от удовольствия и гордости.
— Это будет Подлинная Красота и Высокая Идея, соединенные вместе, — сказала она, едва дыша от волнения перед таким ответственным собранием,
— Хорошо, хорошо! — поспешно прервал ее Босс, боясь, что разговор о Красоте с большой буквы может затянуться надолго. — Я только не понял, мисс Вендикс, что вы подразумеваете под изменением состава выступающих? Это касается школьников?
Мисс Вендикс растерялась и что-то забормотала.
— Разрешите мне доложить собранию, сэр, — встал со своего места Хомер. — Дело в том, что за последнее время у нас в школе замечаются вредные настроения, и всему этому задают тон цветные ученики. Поэтому мы, педагоги, вместе с директором школы мистером Мак-Магоном решили, что лучше не выпускать цветных детей в праздничной программе. Они этого не заслужили. — И Хомер, эффектно разрубив рукой воздух, опустился в кресло.
Мистер Миллард повел глазами в сторону редактора Уорвика.
— Но почему же? — начал он как бы в нерешительности. — Почему так? Ведь я всегда был, так сказать, сторонником равенства… Вот и в газете об этом писали…
— Не беспокойтесь, сэр, — поднялся Мак-Магон, — все знают ваши прогрессивные воззрения и отдают им должное. Школа берет эту перемену в составе выступающих на себя.
— Ага, если школа берет на себя, то мы не можем возражать… Не правда ли, господа? — обратился Миллард к попечителям.
— Чем меньше черномазых будет торчать у нас на глазах, тем лучше, — сказал Сфикси. — Вот видите, что получается, когда их распускаешь! Даже в школе они устраивают бунты…
— Ох, Сфикси, вам бы жить на Юге! — сказал доктор. — Там вы могли бы себе позволить небольшое удовольствие — сжечь на костре какого-нибудь негра . Я чувствую, вам этого очень не хватает в жизни!
— Вы опять за свое, док! — Сфикси явно злился. — Целуйтесь с вашими неграми и лечите их бесплатно, если вам это нравится, а меня уж увольте!
— Джентльмены, джентльмены, призываю вас к порядку, — сказал тоном добродушного папаши Миллард. — Тем более, что директор школы хочет сделать нам какое-то сообщение… Говорите, Мак-Магон, — обратился он к директору.
Мак-Магон встал и откашлялся. Его очки блистали холодно и решительно. Он мельком взглянул на своих «верных» — Хомера и Вендикс — и начал:
— К сожалению, джентльмены, то, что сказал мой помощник мистер Хомер, правда: в школе у нас имеются нездоровые настроения. К моему величайшему огорчению, среди подобранных попечительским советом педагогов нашелся один, который поддерживает и разжигает в учениках эти настроения и всячески пропагандирует идеи равенства среди цветных школьников…
