Хонорик и семь чудес света - Сотников Владимир Михайлович (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Папа тоже улыбался. А вот ребятам почему-то было не до улыбок. Макар заметил, что и Соня, и Ладошка, да и он сам, – все они не смотрят вдаль, а оглядываются вокруг себя, особенно пристально изучая траву. Вот уж эта крыса! Испортила первое впечатление от встречи с дачным поселком… Макар непроизвольно погладил Нюка, которого нес на руках, потому что хонорик тоже не очень-то спокойно вел себя. Во всяком случае, бежать впереди, натягивая поводок, он не стремился.
Судя по тропинкам, которые извивались вдоль заборов, летом здесь кипела бурная жизнь. Эти тропинки были отшлифованы многочисленными подошвами до такой степени, что казалось, будто они асфальтовые. Но сейчас на всей коротенькой улочке, если можно было так назвать пространство между домами, никого не было.
– А где же шар? – удивилась мама, посмотрев на небо. – Улетел?
Ладошка засмеялся:
– Он же на веревочке! Улететь не может! Он же не ангелок и не кр…
Макару пришлось срочно вмешаться. То есть дернуть Ладошку за ухо, чтобы он не удивил маму странным сравнением воздушного шара с крысой.
– Кр-крылатый самолет! – смеясь, закончил за Ладошку Макар. – Да?
Ладошка молча кивнул, виновато опустив глаза. Вот так, увлекаясь, можно и проговориться. А мама ведь знает, что просто так, ниоткуда, слова не появляются. Если произнесено «крыса», значит, ее видели совсем недавно. Или говорили на эту тему. Во всяком случае, несколько назойливых вопросиков мама обязательно задала бы.
– Вон наш шарик, – показал рукой Макар. – Лежит себе на травке. Правда, он сдутый.
«Шарик» представлял собой огромную бесформенную кучу материи. Похоже было, что это туша поверженного великана, который делает последние вздохи.
– Вот и помощники! – воскликнул выскочивший из-за этой кучи маленький вертлявый человечек с торчащими в стороны усами.
Усы были настолько велики, что казалось, будто человек зажал между губой и носом пучок травы. Или целый веник – потому что усы были неправильной формы. С одной стороны ус был длинным, а с другой… Видно было, что с усом произошло что-то неприятное, потому что человек то и дело щупал его и отряхивал ладонью, сокрушенно вздыхая.
– Наконец-то появились помощники, – повторил усатый не очень-то радостным голосом. – Где же вы раньше были? Приезжаете, приезжаете, а ни разу не пришли помочь…
Веселовы растерялись и стали удивленно переглядываться между собой. Разве они о чем-то договаривались с этим человеком? И разве они вообще встречались раньше?
– Мы… первый раз здесь, – неуверенно сказала мама. – Может быть, вы нас с кем-то путаете?
– Жду-жду кого-нибудь, – продолжал ворчать усач. – Все летать хотят. А лебедку некому покрутить. А у меня управление заело. Сижу наверху в корзине, нажимаю кнопку – и ничего! Не включается лебедка!
– А как же вы спустились? – спросил Ладошка. – На парашюте?
Усатый опять потрогал свой неполноценный ус и вздохнул:
– Этого еще не хватало! Я не парашютист. На ручном управлении спустился, на аварийном. Можно было, конечно, просто ждать, и шар сам опустился бы. Но уж пришлось поспешить, потому что надо взглянуть на себя… Простите, – обратился он к маме, – у вас нет случайно с собой зеркальца?
– Нет, – удивленно ответила мама.
– Я так и знал! – воскликнул человечек, будто ему сообщили о чем-то страшно неприятном. – Ну ладно! Покараульте мой шарик, чтобы он не взлетел, а я сбегаю домой, посмотрю, как обгорели мои усы…
И человечек убежал. Веселовы, как по команде, фыркнули смехом. Совершенно одинаково.
– Как в цирке! – сказал папа. – Странный тип.
– Человек, летающий на воздушном шаре, и должен быть странным, – сказала Соня. – И смешным.
– Очень смешно, – хмыкнул папа. – Если у него обгорели усы, значит, не до смеха. Интересно, как это он умудрился свой ус в горелку сунуть?
– Ничего удивительного, – продолжая хихикать, сказал Макар. – Таких длинных усов я в жизни еще не видел…
– Уса, – подсказал папа. – Теперь уже надо говорить: такого длинного уса.
– И вам не стыдно смеяться над человеческим горем? – сказала мама. – Если человек сумел отрастить такие усы, значит, дорожит ими. Хорошо еще, что все закончилось благополучно…
Ветра не было, и Веселовы с интересом осматривали корзину и горелку, которая, по всей видимости, была источником горя усатого пилота.
– Вот как плохо летать в одиночестве! – услышали они за спиной и обернулись. Веселый человечек смотрелся в маленькое зеркальце и подкручивал уцелевший ус. – Поэтому очень вас прошу: никогда не летайте в одиночку. В крайнем случае, по двое. Впрочем, моя «Красота» больше и не поднимет.
– А почему вы изменили этому правилу? – спросил папа. – Вы же поднялись в одиночку?
– В одиночку, – вздохнул усач. – Потому что уж больно скучно. Соседи не приехали, и вдруг так тихо и пустынно стало в наших «Чудесах»… Дай, думаю, поднимусь и окину взором всю эту осеннюю скуку! И вот, повернулся неловко, ус-то мой и обгорел. Сколько раз я думал о том, что рычажок дросселя надо подальше от сопла отвести! Вот потянул за рычажок, а пламя мне и фыркнуло чуть ли не в нос.
Папа недоверчиво посмотрел на пилота, потом на корзину с горелкой.
– Странно, – сказал он. – От рычажка до сопла такое расстояние, что даже с вашими усами сложно дотянуться.
– Сложно, но возможно! – засмеялся пилот, подняв вверх палец. – Жалко, но сегодня я никого уже прокатить не смогу. А вот если поможете мне сложить мой шарик, то в следующий раз…
– Нет-нет, спасибо, – поспешно сказала мама. – И в следующий раз не надо. Если ваш шар такой огнеопасный…
– Ничего он не огнеопасный! – даже обиделся веселый человечек. – Шучу я. А вы не поняли. Ус не от горелки обгорел.
– А от чего? – не удержался Ладошка.
– От молнии, – вздохнул усач. – Была гроза, и я не уберегся.
Папа повернулся, чтобы уйти. Наверное, ему надоело это шутовство. С человеком еще не познакомились, а он кривляется, как клоун!
– Цирк какой-то, – проворчал папа.
Но усач, сразу заметив это, поспешил представиться:
– Королев. Сергей Павлович Королев. Очень приятно познакомиться с новыми соседями. Я вас сверху самый первый увидел.
– А мы Веселовы! – весело, будто доказывая свою фамилию, выкрикнул Ладошка. – И мы вас первыми увидели, когда подъезжали. Над лесом. А вы каждый день летаете?
Папа все-таки фыркнул и отошел в сторону. К нему поспешила мама. А Макар стоял к ним близко и отлично услышал их разговор.
– Ну что ты так реагируешь на шутки? Пошли обратно, неудобно, – уговаривала мама.
– Королев! Сергей Павлович! – хмыкал папа. – Хоть бы придумал что-нибудь поинтереснее. Тоже мне, конструктор космических кораблей нашелся! Он что, издевается? Неужели надо начинать знакомство именно с таких идиотских шуток?
Макар вспомнил, как читал какую-то книгу о космонавтике. Конструктора первых космических кораблей действительно звали Сергей Павлович Королев. Вот почему, когда усач представился, Макару показалось, что ему знакома эта фамилия! А папа обиделся. Может быть, и правильно сделал? Если этот усатый не сумасшедший, то разве нормальный человек может себя так вести при первой встрече?
Зато Ладошка ничуть не обиделся. Ему усач понравился сразу.
– А вы каждый день летаете? – повторил он свой вопрос.
– Стараюсь, – ответил усатый. – Так легче поселок сторожить. Все вокруг видно. И тучи разгоняю, чтобы дождик лишний раз не пошел.
Тут даже Ладошка не поверил.
– Ту-учи? – протянул он. – Они же высоко.
– А у меня тросик длинный, – не унимался Королев. – На сто миллионов километров могу подняться.
Ладошка довольно захихикал.
– А от солнца у вас и второй ус обгорит! – воскликнул он. – И шар лопнет!
– А я поднимаюсь так высоко, когда солнце за тучами, – не растерялся усатый.
– А… сто миллионов километров – это выше туч! – не сдавался Ладошка.
Видно было, что ему нравится такой разговор.
– А я, а я… вечером, когда солнце заходит! И оно совсем не горячее! Тепленькое, это правда. Как тебя зовут?
