Томка, дочь детектива - Грачев Роман (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Ольга Мякуш задержалась у меня в офисе. Выпила чаю. Томка вертелась рядом, заигрывала с ней, как почти со всеми взрослыми, попадающими в поле зрения. В какой-то момент седая женщина усадила ребенка на колени и долго с ней говорила. Я не прислушивался, у меня было полно дел.
Когда пришло время прощаться, Ольга сказала одну вещь, о которой я все время думаю:
– У тебя уникальный ребенок, Антош. Она чувствует людей и мир вокруг себя. Очень тонкий инструмент.
– Откуда вы знаете?
– Я же ведьма, – рассмеялась Ольга, – я все эдакое знаю. Береги свою Зайку.
По сути, она не сказала мне ничего нового. Я догадывался, что у меня необычный ребенок (когда мы с Томкой входим вечером в ближайшую к дому «Пятерочку», продавцы и кассиры бросают работу, чтобы поздороваться). Но мнением постороннего человека, особенно экстрасенса, я по-настоящему дорожил…
…«Зайка» доела свой гамбургер и навалилась на картошку. Я пил чай.
– Пап!
– Да?
– Знаешь, что я хочу?
– Не знаю. И не хочу знать. Для сегодняшнего утра я твоих желаний удовлетворил слишком много.
Она посмотрела на меня вопросительно. Опять сложная фраза.
– То есть это «нет»?
– Ага.
Томка наигранно вздохнула, запихнула в рот картофельный ломтик и рассеянно огляделась. А я продолжал думать.
Я уже знал, что возьму дело Кормухина (точнее, «дело Марины»). Никому из своих подчиненных не скажу даже о сути обращения клиента. Впрочем, Петру объяснять ничего не нужно, он парень понятливый, а остальных парней в офисе почти никогда не застанешь, они вечно в работе.
Я мог бы отказаться выполнять заказ из этических соображений, но очень уж мне интересно стало, что за скелеты могли храниться в шкафу моей бывшей возлюбленной. Тем более что Маришка все еще оставалась матерью моего ребенка, а уж тут никаких белых пятен быть не должно.
6
Для начала я набрал номер ее телефона. Марина не отвечала. Я уже начал к этому привыкать. Мне все чаще приходилось буквально гоняться за бывшей женой, чтобы напомнить о материнском долге, но это не могло продолжаться вечно. Не хочет – не надо, тем более что Тамарка вовсе не страдает без нее.
Я набрал второй ее мобильный номер, затем домашний, который мне оставил Виктор Кормухин. Оба щедро одарили меня длинными гудками, хотя, по данным клиента, объект должен был находиться дома.
Я обернулся к дочери, сидящей на заднем сиденье.
– Том, у меня много дел. Сейчас я отвезу тебя в офис, посидишь с тетей Настей.
– Не-а.
– В каком смысле?
– Я поеду с тобой.
– Уверена?
– Да. Я лучше тут посижу тихо-тихо, ладно?
Мне это не нравилось. Вести себя тихо Тамарка не умела с рождения. Кроме того, ее неуемное любопытство могло помешать.
– Тома, я еще раз говорю…
– Пап!
Она посмотрела на меня «честными глазами».
– Ладно, сиди. Но если услышу хоть один звук…
– …ты дашь мне пинка!
Я тронулся с места в полной уверенности, что в ближайшие полчаса услышу за спиной много самых разных звуков.
Путь к городской квартире Кормухина не занял много времени. Минут через двадцать я уже аккуратно парковался возле изгороди новой высотки. Я купил свою нынешнюю «хонду» уже после ухода Марины, так что она не должна меня узнать. Зато я сам прекрасно видел, что ее машина, подаренная Виктором, стояла на месте. Внезапно я опять почувствовал укол ревности, к счастью, гораздо слабее предыдущих. Мое сердце уже отпустило эту женщину на все четыре стороны, разум вот-вот подтянется и окончательно решит все оставшиеся проблемы. Возможно, Кормухин был мне послан свыше, чтобы я, наконец, расстался со своим прошлым.
Ярко-красная «тойота» стояла на самом видном месте. Номер соответствовал указанному. Значит, Марина сидела дома. По словам Кормухина, она никуда не отправлялась пешком, даже до ближайшего магазина. Быстро же поменялись ее привычки!
Я снова набрал ее номер. Длинные гудки.
– Пап, за кем ты следишь?
– С чего ты взяла, что я слежу?
– Разве это не твоя работа – следить?
– Моя работа – разбирать бумажки на столе в кабинете.
– А где тогда твой кабинет с бумажками?
Я обернулся… и расхохотался. На меня с довольно глупым выражением лица смотрело странное существо в очках для подводного плавания. За маленькими стеклами в синей оправе глазки дочери были похожи на две игрушечные бусины. Я целый месяц искал эти очки и даже не подумал, что они могли валяться с прошлого лета в машине.
Впрочем, смешного на самом деле было мало. Томка смотрела в сторону двора, где в любой момент мог появиться мой «объект».
– Томыч, я, кажется, просил не мешать мне работать. Тебя отвезти в офис к тете Насте?
– Не надо.
– Тогда молчи.
– Я и молчу.
– И очки сними! От них на лице следы останутся.
– Потом.
Я взглянул на часы. Скоро полдень. Нормально работать с дочерью, сидящей на заднем сиденье, никак не получится, к бабке не ходи. Я решил, что мне все-таки придется подключать кого-то из ребят – тех, кто пришел на работу недавно и еще не успел погрузиться в нюансы моей биографии.
Только я собрался позвонить Петру, как дверь единственного подъезда распахнулась со страшным визгом. Во двор вышла Марина. В очень красивом летнем платье, обтягивающем ее упругую фигуру, и с сумочкой на плече. Я не видел ее несколько недель. Она изменилась, похудела, отпустила волосы, приоделась. При редких встречах со мной Марина производила впечатление человека, испытывающего постоянную нужду, просила у меня денег, будто не я остался с ребенком на руках, а она. Теперь же я видел перед собой совершенно другую женщину – эффектную, уверенную и вполне довольную жизнью.
– Пап…
– Томыч! – Я обернулся. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы мама и дочь встретились хотя бы взглядами. Если Тамара сейчас промолчит, то Марина спокойно сядет в машину и уедет, не обратив на нас внимания. Стекла моей машины тонированы. – Ну-ка, покажи мне свою мордашку!
Я снял с нее очки, схватил за подбородок и стал крутить, изображая поиски следов шоколада на физиономии. Боковым зрением наблюдал за Мариной. Та не спеша открыла машину, села на водительское сиденье, завела двигатель. Когда дверца красной «тойоты» захлопнулась, я отпустил дочь.
– Все нормально, страшила.
– Мог бы просто спросить, – проворчала Томка, – я бы тебе и так сказала, что все чисто.
Кажется, она ничего не заметила.
Мы последовали за «тойотой». Моя бывшая жена казалась слишком беспечной, чтобы заметить слежку, поэтому я особо не маскировался. Томка молчала. Я включил «AC/DC», одну из любимых ее групп. Попытки перекричать музыку, чтобы задать мне очередной глупый вопрос, не принесли успеха, и Томка замкнулась в себе, стала задумчиво смотреть в окно.
«Тойота» шла ровно, не выше шестидесяти километров в час. Я легко удерживал ее на перекрестках и даже мог увидеть лицо Марины, отраженное в боковом зеркале. Лишь однажды «тойота» проскочила на желтый сигнал светофора, а я остался ждать «зеленого», но уже на следующем перекрестке Маринка застряла сама, и я ее догнал.
Она была вальяжна, расслаблена. Это совсем другая женщина, в том не оставалось никаких сомнений. Я, конечно, удивлялся неожиданной метаморфозе, но не настолько, чтобы перестать соображать. Очевидно, в нашей общей семейной жизни Марина Гамова была каким-то другим человеком. Ведь я до сих пор прекрасно помнил ее реакцию на мой вопрос «Ты хочешь этого ребенка?». Она дернулась… всего на мгновение, но задержка не осталась незамеченной. Подмечать реакцию собеседника – моя профессия.
«А ты его хочешь?» – спросила она в ответ.
По сути, на том разговор и закончился.
«Интересно, – думал я, держась на два корпуса от красной «тойоты», – а как бы сложилась наша жизнь, если бы тот разговор закончился иначе? Она бы сделала аборт, мы разошлись, и сейчас у меня на заднем сиденье не сидела бы эта маленькая чума, по чайной ложечке выпивающая мою драгоценную кровь. Все случилось бы именно так?».
