Секрет лабиринта Гаусса - Имшенецкий Вячеслав Андреевич (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Петьку и Таню Булаховы взяли к себе. Жили впроголодь, но дружно. Помогали соседи. Делились последним. Весной, когда стало известно, что ребят за участие в поимке шпиона направят в пионерский лагерь, женщины в поселке обрадовались:
— Слава богу, — говорили они, — хоть не будете голодать.
В вагоне стало темно и душно, поезд проходил туннель. Быстро договорились: если в Пихтовой арестует милиция, Шурку не признавать и при первой же возможности постараться бежать. Пробираться всем к перевалу у Пихтовой и там ждать друг друга «хоть сто лет».
Поезд заметно сбавлял скорость. Тимка, уцепившись за борт, подтянулся:
— Кажись, Пихтовая.
Заскрипели тормоза. Мальчишки вышвырнули из вагона узел. Подняли Таню:
— Прыгай!
Вскочили сами на борт и, вскрикнув, упали обратно в вагон. Там, на песчаной насыпи, стояли военные, человек шесть и женщина с красной повязкой на рукаве. Слышно было, что кто-то лезет в вагон. Замерли. Сверху на ребят насмешливо смотрел пожилой милиционер:
— Станция Березай, ребятки, там залез, а тут слезай!
Таню, Тимку и Петьку милиционер повел в обход длинного поезда к маленькому зданию вокзала.
— Дядя, вы нас в поселок поведете?
— В поселок не поведу. Далеко, разбежитесь, пожалуй. Выясним все здесь и согласно инструкции в детский приемник отправим.
В комнате на вокзале ребята переглянулись. В углу на скамейке сидел Шурка Подметкин и молча плакал. Увидев друзей, вытер слезы, просиял. Но заметил Петькин кулак и сделал безразличное лицо. Отвернулся.
— Этих знаешь?
— Дяденька, я их первый раз вижу. Я бродячий и ничейный.
— Понятно, тебя, значит, в Иркутский приемник отправлять надо.
Шурка снова разрыдался.
— А как вы, ребятки, в вагоне очутились?
Петька, Таня и Тимка понесли такую околесицу, что Шурка перестал плакать и слушал, разинув рот. Милиционер тоже слушал внимательно. Потом сказал:
— Каждую неделю мне беглецы попадаются, сочиняют все подряд, но такую, простите, жуть слышу впервые. Мое дежурство до самого вечера, с удовольствием выслушаю до конца. А сейчас некогда.
Он вынул из ящика синий лист бумаги со штампом «железнодорожная милиция» и мелким почерком стал писать.
Он заполнил пол-листа, когда в коридоре раздался топот. Распахнув дверь, женщина с красной повязкой на рукаве крикнула:
— Сержант, быстрей, рычаг у семафора заклинило.
Милиционер, позабыв обо всем, побежал вслед за женщиной. Переглянувшись, ребята схватили свой узел, кинулись в коридор. Через запасную дверь вылетели на улицу и, не оглядываясь на вокзал, бросились в лес.
Глава 7
Перевалив скалистую гору, беглецы спустились в распадок, заросший темными елями. Почувствовав себя в безопасности, упали на землю и, раскинув в сторону руки и ноги, смотрели в синее небо.
— Шмутки надо разложить, а то узлом тащить не сподручно, как вы думаете? — угодливо спросил Шурка.
Ему не ответили. Тогда он ни с того ни с сего веселым голосом сообщил:
— А я в вагоне овчарку гладил и нисколечко не боялся.
Ему опять ничего не сказали.
— Почему молчите?
— Потому что ты в вагон испугался прыгнуть.
— Я сначала сдрейфил, а потом-то сиганул, как рыба.
— Не ври, мы все видели.
— Чего вы злитесь, все же обошлось.
— Ну да, обошлось. Он приметы записал и нас поймать запросто смогут.
— Ха, поймать, — Шурка вскочил на ноги и ловким движением выдернул из-за пазухи синий листок. — Во, видели. — Подражая голосу милиционера, Шурка стал читать:
«На перегоне Тунка — Пихтовая охраной задержаны беспризорные дети. Девочка лет 12–13. Волосы светлые, глаза синие большие… Мальчики…».
Шли такие точные описания, что ребята удивились. Графа «осмотр вещей» была пустая.
Петька забрал у Шурки протокол.
— Ты солдатам говорил про нас?
— Не-е. Я сказал, что я один. Они мне дали пошамать. Ломтик хлеба с маслицем поднесли.
— Ну ладно, хоть не проболтался.
Ребята развязали узел, съели по толстому сухарю, поровну разделили поклажу и пошли вверх по распадку. Ельник кончился. Появились яркие цветы. На каменистых осыпях они казались пятнами крови. Солнце быстро садилось, кутаясь в розовую дымку. Тимка забеспокоился.
— Кажись, ураган будет, надо прятаться.
Сбросили мешки и, оставив Таню караулить, пошли искать какую-нибудь пещерку.
Прошарили склон, по ничего подходящего для ночлега не нашли. А ветер, разгулявшись, уже свистел по ущельям.
— Эй, мальчишки, идите сюда, — позвала Таня. — Я нашла. Мы все вместимся.
Танина пещерка оказалась узкой горизонтальной трещиной прямо под скалой. Запихнули туда мешки, протиснулись сами. Старательно засыпали вход щебнем и в кромешной тьме вытянулись на каменистом полу…
Сколько помнит себя Шурка, он всегда боялся пещер. Даже у себя на Байкале в пещеру, которая почти рядом с его домом, он никогда один не заходил. Ему казалось, что стоит только войти под темный свод, скала сразу же рухнет. Сейчас, лежа с ребятами, он незаметно поднимает в темноте руку и щупает шершавый потолок. Шуркина спина холодеет, ему кажется, что потолок становится все ниже и ниже. Шурка начинает представлять, как потолок сейчас пойдет вниз, выскочить не успеешь, и раздавит тебя в лепешку.
— Куда ты полез! — закричал на Шурку Тимка.
— Мне душно. Я возле дыры хочу лечь, рядом с Петькой.
— По шее получишь!
— Мальчишки, пусть он ляжет у входа. Он, наверно, боится.
— Ползи сюда, — позвал Петька.
Шурка протиснулся к выходу и лег на теплый щебень рядом с Петькой.
Ребята быстро заснули под монотонный гул ветра и шелест песка, сдуваемого с уступов.
Петьку разбудил стон и какое-то грубое бормотание. Он прислушался: Тимка, Таня и Шурка дышали ровно, почти не слышно. На улице ветер утих и из пещеры не доносилось ни звука. Во сне почудилось, — решил Петька. Он засыпал, когда наверху явно раздались человеческие голоса.
— Отдашь карту, отпущу живым!
— Карту захотел, да я тебя, стерва, сам задушу.
Послышался шум возни. Петька нащупал Тимкино плечо, затряс:
— Проснись.
— Я не сплю, слышу.
Шурка тоже зашевелился и в темноте пополз через ребят в глубь пещеры.
— Куда прешь?
Повизгивая от страха, Шурка забился в узкую щель. Проснулась Таня.
— Что случилось?
— Там дерутся.
Раздался выстрел. Затопали ногами, по-видимому, бандиты гнались друг за другом. Грохнуло подряд еще четыре выстрела. Тимка расслышал, как пули тенькнули о скалу. Потом где-то далеко опять выстрелили, и стало тихо. Ребята долго лежали молча, боялись не только шевелиться, но и дышать громко.
Петька разгреб щебень, высунулся наружу. У скалы, под которой прятались ребята, намело холмики рыжего песка. И на нем ясно отпечатались следы сапог с подковами и другие следы от охотничьих чирков с мягкой подошвой.
— Наверное, это мужики пьяные были, а вовсе не бандиты, — сказал Шурка.
— Глупый ты, они же о карте кричали, о лабиринте. Я с самого начала слышал, а потом Петька проснулся и тоже слышал. Это диверсанты, которые Мулекова ждали. И не трясись ты, а то врежу.
— Я тоже врежу, если надо, — запальчиво крикнул Шурка.
Тимка не успел его схватить, Шурка ловко увернулся и побежал вниз в зеленый распадок.
— Кончайте вы, собираться надо! — строго закричал Петька, — мешки вытаскивайте, завязывайте.
Тимка презрительно плюнул вслед Шурке и подошел к пещере:
— Сейчас, Петька, быстро управимся.
Снизу из распадка донесся пронзительный крик. Подскочили к спуску и окаменели. Навстречу им летел Шурка Подметкин. Лицо перекосил страх. Одним прыжком он взвился на уступ к ребятам.
Петька выхватил из кармана нож.
Щурка хлопал глазами, молчал, его трясло, стучали зубы.
— Там человек лежит, убитый насмерть, — едва проговорил Шурка.
Первым к трупу подошел Петька. Убитый лежал вниз лицом. Левая рука подогнута. В правой зажат пистолет. Пустая обойма валялась рядом.
