Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Маленький нахал не дрогнул, только слегка напружинил ноги. А растопыренными пальцами рук бессовестно показал дяде нос. Дядя взвыл и кинулся…
Степан Степаныч не учел в этот миг коварства другого скверного мальчишки. Пека успел подставить ногу, и Лошаткин полетел головой вперёд.
Это было похоже на удар чугунной груши, которой ломают старые дома. Степан Степаныч врезался в стеллаж со всякой аппаратурой, и на него посыпались доски, банки, ящики, приборы и мотки проволоки… Потом выяснилось, что ценные вещи не пострадали, но в этот момент звона и грохота было много.
Степан Степаныч, однако, сидел на полу не больше трёх секунд. Вскочил и вновь кинулся за Антошкой. Теперь Лошаткиным владели уже не коммерческие планы, а безоглядная злость. Поймать и р-разорвать на клочки!..
Антошка же наоборот – совсем пришёл в себя. Он проскочил мимо Пеки и крикнул на ходу:
– Рубильник!
Рубильник был выключен. Значит, его следовало включить! Держась за ушибленную Лошаткиным ногу, Пека на другой ноге допрыгал до щитка. Он понял: Антошка решил превратиться в капельку и ускользнуть в ближайшую щель! Пусть тогда Лошаткин совсем лопнет от ярости! И Пека толкнул вверх рукоятку с красным шариком.
На чердаке в это время творилось невообразимое! В вихрях пыли, мусора и обломков метался по кругу, вдоль стен, Антошка, а за ним – потерявший голову коммерсант. Антошка набирал скорость. Чтобы в решительный момент Лошаткин не успел ничего сообразить и “надавить на тормоза”. Потому что Антошка вовсе не собирался превращаться в Капа! Разве мог он оставить на разгром взбесившемуся врагу любимый чердак и не менее любимого Пеку?
Антошка сделал ещё один виток и с размаха влетел в преобразователь. Но не с того конца, с которого влетал, чтобы стать Капом. С другого! Поскольку был он уже мальчишкой, ничего ему, конечно, не грозило. Как ворвался в биокамеру Антошкой, так Антошкой и вылетел с другой стороны.
Степан Степаныч, полный неудержимого стремления догнать обидчика, ринулся следом. И вошёл в бочку, как поршень входит в трубу. Точно по калибру. Он мог бы даже застрять, но…
Ощутив обморочную легкость в теле и путаясь в непонятно обвисшей одежде, Степан Степаныч Лошаткин вылетел из бочки и обалдело встал на четвереньки.
Антошка рванул рубильник. Затем на всякий случай выхватил из “Проныры” картонку с программой и сунул под майку.
И не стало обратного пути для Степана Степаныча, который отныне сделался просто Стёпой.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Злоключения Стёпки Лошаткина по прозвищу Буца
О горькой судьбе Степана Степаныча, окунувшегося в детство, можно было бы написать отдельную книгу. О его ощущениях, переживаниях, приключениях и сложных отношениях с супругой Венерой Евсеевной. Но он всё-таки не главный герой этой повести, и потому ограничимся самыми основными событиями.
…Конечно, сперва Степан Степаныч ничего не понял.
Подхватил упавшие брюки и яростно засопел. И увидел, как два отвратительных мальчишки (которым место в спецшколе для юных преступников) нагло хихикают. И даже откровенно смеются. Он шагнул к негодяям, но запутался в обвисшем костюме. Грозно сказал:
– Я с вами разделаюсь!.. – Но получилось испуганно. и… почему-то очень тонкоголосо. Что такое?.. И вдруг до Степана Степаныча дошло! Разом, как удар по затылку! Какая ужасная с ним перемена!
Разве так бывает? Ай…
– Прекратите немедленно! – потребовал он. Тон был грозный, но голос – испуганного пятиклассника. – Прекратите сейчас же! Я… в милицию…
А эти двое уже совсем бессовестно: ха-ха-ха!
– Чтобы сию же минуту… назад! – пропищал бывший Степан Степаныч. И сообразил: в самом деле надо назад! В своё прежнее состояние! И суетливо полез в бочку.
Но преобразователь-то был, разумеется, выключен, и Лошаткин вывалился из биокамеры всё в том же виде. Если не считать, что в бочке он окончательно потерял брюки и теперь стоял в мешковатом пиджаке до колен, под которыми виднелись обвисшие полосатые трусы. Толстый перепуганный пацан;
– Хватит. Я не хочу… – сказал он и вдруг заревел. Это было так неожиданно, что Антошка и Пека даже испугались. И стало им жаль этого Стёпу. Но тут с шумом влезла на чердак вся компания во главе с Маркони.
Долго объяснять не пришлось. Суть событий все ухватили сразу. И рассудительный Андрюша сказал ревущему Стёпе:
– Вы же сами виноваты.
Тот пыхтел и размазывал слёзы по пухлым щекам.
– В чём я виноват-то? Предупреждать надо было…
– Про что предупреждать? – не сдержал ехидства Сеня. – Что нельзя совать нос в чужие дела?
– Я не совал, а поговорить хотел… А они… сами довели человека, а теперь… – способность рассуждать по-взрослому явно покинула юного Лошаткина. Он опять в голос заревел.
– Чего теперь выть, – пряча смущение, сказал Матвей. – Раньше надо было думать.
– Сделайте обратно-о-о…
– Какой он хитрый, да? – сказал Олик. А Маркони проговорил задумчиво:
– Насчёт обратно надо крепко подумать. Айда, люди, на двор, посоветуемся. А вы… а ты, Стёпа, сиди здесь и ни-че-го не касайся. Если что сломаешь, никакое “обратно” не получится совсем.
На дворе много не спорили, единодушно решили: превращать Стёпу в Степана Степаныча нет сейчас никакого резона. Он может очень навредить и сорвать Антошкин старт. А с пацаном справиться легче. В случае чего можно и по шее…
Так Стёпе и заявили, когда вернулись. Он попробовал зареветь снова. Матвей сказал:
– Постыдился бы. Здоровый парень, толще всех, а слёзы льешь как дошкольник.
– Да-а… А как я буду… такой-то…
– Потерпишь, пока Антона не отправим. А там посмотрим на твое поведение.
– Каких-то четыре недели, – утешил Андрюша.
– Целый месяц! У меня же магазин, дело!.. А что я жене скажу! Да она меня и в дом не пустит…
Стёпе сказали, что жена – это его личная проблема.
– Я… я в милицию пойду! И всё про вас…
Стёпе наперебой объяснили, какой он дурак. Преобразователь без программы не действует, а она взрослым неизвестна. Кто поверит мальчишке, что его превратили из большого дядьки с помощью старой бочки, опутанной проводами? Решат, что удрал из дома, и для начала отправят в детприёмник. Или ещё хуже – на проверку мозгов.
–Так что, Стёпа, веди себя хорошо и не возникай, – подвёл итог Матвей.
Стёпа произнёс уже безнадежно:
– Но куда же я такой… Я так не умею…
– А как мы живём?! – возмутился Пека. – Всю жизнь мальчишки и то ничего, терпим, а он один месяц не может!
– Я уже отвык…
– Привыкнешь, – сказал Маркони. – Вот Антошка раньше вообще никогда не был человеческим ребёнком, и то привык… – Скрывать все эти дела не имело смысла. Всё равно слова Лошаткина никто не принял бы всерьёз, сколько он ни выдавай ребячьи секреты.
Стёпа посопел, поморгал, подумал. И прежний Степан Степаныч зашевелился в нём снова. Лошаткин запахнул пиджак, сел на топчан и заговорил уже иначе. Солидно:
– Только я вот чего не понимаю. Зачем вам от своего счастья-то отказываться?
И поведал свои планы.
Его, Лошаткина, пусть опять превратят во взрослого. Затем все они объединятся в одну торговую компанию. Антошка будет производить товар, а магазин “К Вашим услугам” товар этот станет продавать. За месяц без больших трудов станут все миллионерами.
– И не думайте, что обману. У меня в коммерции слово железное… А если надумаете заняться торговлей без меня, ничего у вас не выйдет. Нету у вас ни опыта, ни магазина…
Нельзя сказать, что все сразу и единодушно отвергли предложение. По правде сказать, было в нём немало соблазнительного. Антошка, сообразивший наконец, какими он обладает выгодными способностями, осторожно сказал:
– А что… Если вы хотите, можно попробовать. Мне это нетрудно…
Задумались, запереглядывались. Но без радости, со смущением. И наконец нарушил молчание Андрюша:
