Дом ста дорог - Джонс Диана Уинн (книга жизни TXT) 📗
— Ваше Величество, зачем им понадобилось так много розовых лепестков? — задавала вопрос Чармейн.
— В то время всем нравилось устилать пол обеденных зал розовыми лепестками, — охотно отвечал король. — По-моему, расточительная и бестолковая привычка. А вот, моя дорогая, послушай, что этот философ сказал о верблюдах, — и он зачитывал отрывок из книги, который смешил их обоих. Тот философ, очевидно, за всю жизнь не видел ни одного верблюда.
Через какое-то время дверь приотворилась и в залу протопала Бродяжка, счастливая и довольная собой. Следом за ней вошёл Джамал.
— Ваше Величество, принцесса велела передать, — произнёс он, — что леди прибыла и устроилась в комнатах. Сим сейчас подаёт чай в Переднюю гостиную.
— С оладьями? — поинтересовался король.
— И пирожками, — ответил Джамал и покинул библиотеку.
Король решительно захлопнул книгу и поднялся с кресла.
— Думаю, мне следует поприветствовать нашу гостью.
— Конечно, — отозвалась Чармейн, — а я тут как раз закончу со счетами. Я отдельной стопкой сложу те, которые потребуют вашего внимания.
— Нет-нет, моя дорогая, — запротестовал король, — ты пойдёшь со мной. Возьми с собой собачку, она поможет сгладить неловкость и скованность при знакомстве. Наша гостья — подруга моей дочери. Никогда не встречался с ней прежде.
Девочка снова разволновалась. Принцесса Хильда казалась ей слишком грозной и царственной особой для дружеских бесед её подруги, наверняка, ничем не лучше. Но как можно отказать королю, когда он уже распахнул дверь и уступил дорогу? Бродяжка беззаботно протрусила в коридор, и Чармейн не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
Передняя гостиная оказалась просторной комнатой, уставленной выцветшими диванами с потёртыми подлокотниками и облупленными ножками. На стенах зияли бледные квадраты недавно снятых картин. Громадный прямоугольник нависал прямо над мраморным камином, где бодро и весело плясали огни. В гостиной, как и в библиотеке, было прохладно, хотя Чармейн леденела скорей от собственных переживаний.
Принцесса Хильда гордо восседала на диване у самого огня, а старый Сим подкатывал к ней большую тележку с чашками, заварочным чайником и разными угощениями. Взглянув на лакея, Чармейн тут же вспомнила, где она видала его прежде. Когда она выбиралась из зала конференций и очутилась в странном коридоре — там она увидела его впервые, он точно так же толкал тележку с посудой. «Вот так чудеса!» — подумала девочка. Сим, тем временем, подогревал на небольшой жаровне пышные оладья с маслом. Бродяжка тут же учуяла их и направилась прямиком к лакею. Чармейн едва успела схватить её и взять на руки. Собачка осталась недовольна таким обхождением и стала ёрзать и извиваться в крепких объятьях девочки.
— А вот и мой отец, король Верхней Норландии, — с достоинством объявила принцесса Хильда. Все встали.
— Отец, — сказала принцесса, — позволь представить тебе мою подругу, миссис Софи Пендрагон.
Король тяжело шагнул вперёд и распростёр объятья — комната тут же сделалась маленькой. До сего момента Чармейн толком не осознавала, насколько высок король. «Не ниже эльфов», — отметила про себя девочка.
— Миссис Пендрагон, — проговорил король, — очень рад с вами познакомиться. Друзья моей дочери — мои друзья.
Миссис Пендрагон покорила Чармейн с первого взгляда. Она оказалась совершенно не похожей на принцессу Хильду, начать с того, что была намного моложе её, совсем юная леди. Элегантное переливчато синее платье изумительно подчёркивало её огненно рыжие волосы и сине-зелёные глаза. «Красавица!» — очарованно и с толикой зависти подумала Чармейн. Миссис Пендрагон сделала небольшой реверанс, и они с королём пожали друг другу руки.
— Я прибыла в ваш дворец и сделаю всё, что в моих силах, Ваше Величество, — проговорила она. — Большего я пока обещать не могу.
— Замечательно, замечательно, — ответил король. — Прошу, присаживайтесь. Присаживайтесь все, и насладимся прекрасным чаем.
Все расселись, и завязалась вежливая учтивая беседа. Чармейн чувствовала себя не в своей тарелке, словно её пригласили сюда по ошибке. Она уселась на краешек самого дальнего диванчика и оттуда разглядывала собравшихся в гостиной людей. Нескольких человек она не знала и пыталась понять, кто они такие. Бродяжка перестала вырываться и теперь тихо и скромно сидела у девочки на коленях. Её глазки неотрывно следили за джентльменом, стоявшим подле оладьей с маслом. Он не привлекал к себе внимания и казался бесцветным, Чармейн тут же забыла его лицо и фигуру, едва её внимание переключилось на что-то другое. Девочке снова пришлось взглянуть на джентльмена у оладий, чтобы напомнить себе его внешность. Другой господин, который всё время сидел с закрытым ртом, даже когда говорил, был королевским канцлером. Казалось, он рассказывал миссис Пендрагон кучу разных секретов, а та кивала ему в ответ и лишь временами удивлённо вскидывала брови, будто канцлер поведал ей нечто ошеломляющее. Незнакомая леди, ровесница принцессы Хильды и, вероятно, её фрейлина, бесподобно умела поддержать беседу о погоде.
— Не удивлюсь, если к вечеру опять пойдёт дождь, — щебетала она.
Рядом с Чармейн вдруг очутился бесцветный джентльмен и предложил ей отведать оладья. Нос Бродяжки с жадностью потянулся к тарелке.
— Спасибо, — проговорила девочка, радуясь, что про неё не забыли.
— Возьмите ещё штучку, — посоветовал бесцветный джентльмен, — а то Его Величество съест все остальные, и ничего не останется.
Король как раз доедал два пирожка, сложив их вместе в один толстенный пирог, и с вожделением посматривал на оладьи. Своим аппетитом он вполне мог бы посостязаться с Бродяжкой.
Девочка поблагодарила джентльмена и взяла ещё одну оладью, щедро обмазанную маслом. Проворный нос Бродяжки немедленно приблизился к угощению и деликатно ткнулся в руку Чармейн.
— Хорошо-хорошо, — прошептала она, пытаясь разделись оладью и не капнуть маслом на диван. Масло потекло по пальцам, и тонкая струйка скользнула за рукав блузки. Чармейн кое-как выудила платок и принялась вытираться. Фрейлина тем временем, наконец, исчерпала тему о погоде и повернулась к миссис Пендрагон.
— Принцесса Хильда рассказывала, что у вас чудесный сынок, — произнесла она.
— Да. Морган, — кивнула миссис Пендрагон. Ей тоже не удавалось справиться с маслом, и она то и дело взволнованно вытирала пальцы своим платком.
— Сколько ему сейчас, Софи? — поинтересовалась принцесса. — Когда мы встретились, он был младенцем.
— Ох, почти уже два года, — ответила миссис Пендрагон, вовремя успев перехватить летящую на юбку каплю масла. — Я оставила его с…
Дверь в гостиную распахнулась, и в комнату вбежал пухленький малыш в перепачканном синем костюмчике. По щекам градом катились слёзы.
— Мама-мама-мама! — заверещал он, едва появившись на пороге. Но, как только он заметил миссис Пендрагон, его лицо озарила улыбка. Он бросился к ней, уткнулся носом в её юбки и обнял их.
— МАМА! — завопил он радостно.
Следом в комнату вплыло синее каплеобразное существо, на его лице, зиявшем в центре, отражалось сильное беспокойство. Существо испускало язычки пламени, от которого в гостиной делалось теплее. Синее пламя неожиданно вспыхнуло, и от его вида некоторые не на шутку перепугались. Следом вбежала чрезвычайно обеспокоенная горничная.
Последним в залу прошествовал маленький мальчик неземной красоты. Никогда Чармейн не доводилось видеть таких прелестных детей: белое ангельское личико с розовыми щёчками обрамляли бесчисленные золотистые локоны, в глазах плескалась морская синева и детская робость, точёный подбородок покоился на беленьком кружевном воротничке, а небесно голубой костюм с серебряными пуговицами изысканно подчёркивал грацию походки. Как только мальчик вошёл, его губы, — два розовых лепестка, — расплылись в застенчивой улыбке с очаровательным ямочками на щеках. Чармейн никак не могла понять, отчего миссис Пендрагон так свирепо глядит на этого ангела, такое ослепительное и бесподобное дитя. Да только посмотреть на эти длинные загнутые ресницы!
