Зачет по выживанию - Кузьмин Владимир Анатольевич (читать книги без регистрации полные txt) 📗
– Тут вода близко. Подземный пласт.
Настя понимающе кивнула, а Семен Кольцов заставил подземную воду вырваться наружу и размыть прямо под боком медведицы глубокую яму. Она сама в нее завалилась, сверху мигом нанесло толстый слой глины, смешавшейся с почвой. Семен заставил подземную воду вернуться на место, немного подсушил глину и молча развернулся к могиле спиной.
– Пошли, Настена Никитична. Вашего приемного медведя не позволите понести, сударыня?
– Вам, ваше благородие, завсегда доверю самое дорогое.
Семка подхватил медвежонка на руки и увидел, как его мех, бывший белым, пока он сидел на животе своей матери, ставший рыжим на фоне курточки Насти, стал зеленеть на фоне его зеленой в темную клетку рубашки. Даже клеточки обозначились.
Медвежонок оказался очень тяжелым, но он донес его до места их временной стоянки и уложил на свою циновку.
– Вот, – ответил он на немые вопросы Войцека и Алены, – усыновили сиротинушку. Будем воспитывать.
Объясняться оказалось очень непросто. Семка сумел лишь рассказать, как они разгромили военно-воздушные силы противника. А Настя сама на себя не была похожа, несколько раз повторила, что пообещала спасти ребенка, раз не сумела спасти мать. Семен толком ее не понял, а Войцек вообще ничего не понял. Только Алена кивала понимающе.
16
В течение этого и следующего за ним дня они собрали с ягодной поляны весь выросший на ней урожай. К вечеру второго дня окончательно пришел в себя Войцек. Он все еще кашлял, но выглядел вполне бодро. Настала пора трогаться в обратную дорогу.
Медвежонок проспал весь первый день, лишь вечером съел целый орех и несколько корешков, выкопанных для него Аленой.
– А ему можно? – забеспокоился Войцек.
– Ты его зубы видел?
– Видел.
– Судя по зубам, он всеядный, как и настоящие медведи. Мясо или рыбу я ему пока давать побоялась, потому что они хорошо просоленные. А вот корни съедобные, орехи там, всякую другую растительную пищу пусть ест. Что не понравится, сам выплюнет.
На второй день зверь увязался за Настей и Семеном на поляну и там слопал немереное число орехов.
Утром третьего дня, когда все было упаковано и приготовлено к походу, Войцек взял зверя на руки, но поднял с немалым трудом.
– Тяжелый! – вздохнул Войцек. – Вчера легче был.
Семен потребовал дать ему зверя на взвешивание.
– Точно тяжеленный! Я ведь его вон сколько нес к нам, и ничего. А сейчас и ста метров не протащу.
– И растет ребенок там не по дням, а по часам! – засмеялась Алена.
– Не смешно, – сказал Войцек. – Мы же его не прокормим с такими темпами роста! Он слопает все наши припасы еще в дороге.
Но вопрос с кормежкой отпал сам собой. На привалах медвежонок либо успешно охотился поблизости на все подряд, либо пасся. Он ел все. Траву, обгладывал кустики, выкапывал и грыз корешки и каких-то – не всегда успеешь рассмотреть каких именно – земляных червяков и жуков, ловил мелких зверушек. А на третий день путешествия нашел и принес им мясной гриб. Надкусанный, видимо не удержался, чтобы самому не полакомиться, но большей частью целый и пригодный к употреблению.
– А ты, Войцек, боялся, что нам его не прокормить! – развеселился Семен. – Да он нас сам прокормит.
Правда, возникла еще одна проблема – медвежонок на самом деле рос какими-то невиданными темпами и ему вскоре стало не хватать места на ковре-самолете. Впрочем, он и по земле бежал, не отставая, а порой даже обгоняя, так что и это перестало быть проблемой. Единственной проблемой было то, что он на земле становился почти невидимым, моментально принимая окраску фона.
Обратная дорога обещала оказаться еще менее сложной, чем дорога сюда. Но тут начались проблемы. Ну не удалось им без проблем обойтись, притом очень серьезных. Они рассчитывали вернуться в лагерь за семь-восемь дней, но начавшийся на третьи сутки к вечеру проливной дождь спутал все расчеты.
Ориентироваться стало труднее, шагать по раскисшей земле, а то и по колено в воде тоже. Сильный и холодный ветер дул не переставая и со всех сторон разом. Приходилось чаще, едва находилась небольшая возвышенность, устраивать привалы, чтобы просушиться и не заболеть. Устройство ночевок требовало много больше времени и сил. Собранные припасы тоже приходилось постоянно проветривать и просушивать. Правда, оказалось, что придуманное Семеном средство от запаха еще и от воды продукты защищает. Но это была единственная добрая новость.
Спустя пять дней непрерывных осадков передвигаться стало почти невозможно.
Семен попробовал дотянуться туда, где проходит граница дождевого фронта, и не сумел. Конца этому разгулу стихии не предвиделось в ближайшем будущем.
Ручеек, на берегу которого они устраивали один из первых своих привалов, превратился в бурную и грязную речушку. Все низинки оказались залиты водой.
К тому же Семен страшно боялся промахнуться мимо лагеря, все его топографические засечки были водными. Озера и реки. Но сейчас озера встречались на каждом шагу, да и речек прибавилось. Приходилось чуть не каждые пять минут искать самые большие из тех водоемов, которые он наметил в качестве ориентиров еще до выхода из лагеря и с которыми сверялся по пути туда и в начале обратного пути.
И все равно он очень боялся промахнуться. Тем более что лагерь все не появлялся и не появлялся, хоть по всем расчетам и должен был появиться.
Земля. За два с половиной месяца до описываемых событий.
– Товарищ генерал-полковник, разрешите вам представить профессора Зуева Николая Петровича, – отчеканил полковник Ковалев.
– Весьма рад, – ответил генерал на рукопожатие ученого. – Присаживайтесь. Никита Владимирович, ты тоже не возвышайся тут над нами, садись. Николай Петрович, понимаю, что задам вам вопросы, на которые вы уже устали отвечать. Опять же, ваш отчет я читал. Но вы мне, солдафону, в высших математиках не смыслящему, попытайтесь объяснить человеческим языком все… да, все, что вам известно.
Профессор понимающе кивнул и полез в карман за очками. Видимо, по привычке, потому что носил контактные линзы, что Володин отметил с первого на него взгляда. Уж такая у него выработалась привычка – замечать любую мелочь.
– Мои сотрудники, – начал профессор официально, но улыбнувшись, чуть изменил тон разговора, – под моим непосредственным руководством и при посильном моем участии, – он заговорил с легкой иронией, чем сразу заслужил расположение генерала, – в момент инцидента были заняты разнообразного рода замерами физических параметров. Не в первый уже раз нам, видите ли, интересно прояснить до конца физическую сущность порталов.
– И научиться создавать их научно-техническими методами? – хмыкнул Володин.
– Само собой. Так вот, можно считать научно доказанным тот факт, что по ту сторону портала должна находиться планета, размерами схожая с Землей. Это обязательное условие для создания портала.
– То есть в космос их не могло зашвырнуть?
– Не могло.
– А Венера, стало быть, подходит? Или Меркурий? Или другая планета, где выжить невозможно?
– Александр Александрович, будет быстрее, если я изложу основные факты самостоятельно, – вежливо, но весьма настойчиво остановил поток вопросов профессор.
– Виноват, – тут же согласился генерал.
– Не извиняйтесь, все мы на нервах, – отмахнулся профессор Зуев. – Так вот, во-первых, по ту сторону портала непременно должна быть планета. Только Меркурий с Венерой здесь ни при чем – точка открытия портала располагалась в параллельной Вселенной. Во-вторых, портал не был двухсторонним, то есть не был рассчитан на одновременное перемещение физических тел в обе стороны. Это слишком сложно и чрезмерно опасно, получается нестабильное… Впрочем, неважно, вам от наших терминов и формул понятнее не станет. – Профессор глянул на генерала, мол, не обидел ли я вас таким заявлением, Володин в ответ махнул рукой. – Э-э-э. Да. Но портал никогда не является односторонним в абсолютном смысле этого слова. Что-то успевает перетекать за время его работы и в обратном направлении. А работал он довольно долго, около получаса. Так вот, наши датчики зафиксировали выброс с той стороны газовых субстанций. По-простому – воздуха. Нам удалось исследовать его химический состав, и можно эту газовую смесь именовать воздухом в самом привычном для нас понимании. Чуть больше кислорода, чуть больше водяного пара, чуть меньше азота и двуокиси углерода.
