Пленники Барсова ущелья (илл. А.Площанского) - Ананян Вахтанг Степанович (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
— Саркис, как дела, Саркис? — кричали товарищи, и голоса эти наполняли мальчика бодростью.
Он чувствовал, что они привязывают его к жизни, что он погиб бы безвозвратно, не будь поблизости этих добрых, хороших ребят.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
О том, что в трудные минуты ум человека работает быстрее
В эту тринадцатую ночь своего плена наши ребята почти не спали и утром вышли из пещеры в дурном настроении. Да и природа не обещала хорошего дня. Небо было мрачное, затянутое тучами. Есть нечего, топлива нет. Что могли они отнести товарищу, оставшемуся на скале?
Молча, нехотя начали они вырывать с корнем кусты, ломать обжигающие холодом ветви деревьев. Сил ни у кого не было, а ветви еще и сопротивлялись, словно не хотели сдаваться и боролись за жизнь.
Понемногу ребята разогрелись, но настроение у них не повышалось.
Что они должны были делать теперь? Как спасти товарища, попавшего в большую беду?
Неожиданно запротестовал Гагик.
— Звеньевой, — обратился он к Ашоту, — ты ведешь нас по неверному пути.
— Почему?
— Не знаю почему, знаю только, что по неверному. Так мы все можем погибнуть. Пока снег снова не закрыл тропу, мы только об одном и должны думать — как выбраться отсюда.
— Но как же Саркис? — не понял Ашот.
— Саркис? А он о нас много думал? — неожиданно вспыхнул Гагик. Голод и лишения издергали и этого всегда спокойного мальчика. — Пусть потерпит, пока мы попробуем открыть тропу. Тогда и его вызволим.
Слова Гагика взволновали товарищей. Ведь и в самом деле из — за этой истории все они могли навсегда остаться в ущелье.
Собрав наломанные ветви, ребята молча поднялись на тропу.
— Как дела, Саркис? — крикнул сверху Ашот.
— Все болит… вытащите меня отсюда… Скажу отцу — богато всех одарит.
Услышав эти слова, ребята нахмурились. Ну поди от дай жизнь за этого парня! Будто кому-нибудь из них нужны подарки Паруйра!
— Ты о подарках лучше помолчи! — разозлился Ашот. — Не то ни топлива не получишь, ни еды… — И, понизив голос, добавил: — Ишь ведь какой! Вроде своего лавочника — отца, взятки сулит. Фу!
— Не говорил ли я, что гораздо важнее сейчас про — должать нашу работу? — возмутился Гагик.
— А ты, Асо, что скажешь? Ты все молчишь, — Что мне сказать, Ашот, не ясно разве?
Шушик вопросительно подняла на Асо свои большие глаза. Любопытно, что же таится в груди этого скромно го, молчаливого парня?
— Ясно, конечно, — подтвердил Гагик. — Берите лопаты, будем расчищать путь, а там уже и им займемся.
— Ты меня не так понял, Гагик, — смущенно возразил Асо. — Мы, курды, или спасаем товарища, или умираем вместе с ним. И откладывать этого нельзя.
И, словно он совершил какую — то неловкость, с похвалой отозвавшись о своих единоплеменниках, Асо, опустив голову, начал сбрасывать с обрыва ветки, приготовленные для Саркиса.
Шушик смотрела на пастушка с такой нежностью, что тот все время чувствовал на себе ее теплый взгляд. Вот она смотрит на его щеку, вот он повернулся, и она смотрит на его ухо, на затылок, шею…
А на Ашота эти слова произвели совсем иное впечатление. Он бросил лопату и, гордо подняв голову, спросил:
— Ты что же, Асо, думаешь, что мы меньше, чем курды, любим своих товарищей? — С подчеркнутой торжественностью заявил: — Мы не выйдем из Барсова ущелья, пока не освободим нашего товарища. Ясно?
— Ясно! — хором отозвались ребята.
— Ну, а теперь к Дубняку.
Но Гагик вдруг остановился, вытянул шею, поднял кверху нос и понюхал воздух.
— Чудеса! — пожал он своими узкими плечиками. — Снизу шашлыком тянет! Эй, Саркис, не позабыл ли ты, случаем, в огне свою ногу?
Саркис не отозвался. Однако запах шашлыка явно доносился с площадки, на которой лежал мальчик, и запах этот становился все явственнее, все нестерпимее для голодных ребят.
Только Ашот и Шушик знали, в чем дело, и едва сдерживали смех, видя Гагика таким растерянным и изумленным.
— Откуда у Саркиса шашлык? — ломал он голову и, не удержавшись крикнул, склоняясь над пропастью: — Не орла ли ты там ощипал, Саркис?
— Какого орла? Птичек, — слабо донеслось из — под скалы.
— Птичек? Как к тебе попали птички?…
Но, перехватив улыбку Шушик, Гагик все понял.
— Ах ты, предательница! — погрозил он девочке пальцем и тихо добавил, словно самому себе: — Да можно ли полагаться на женщину? Разве не Алмаст [21] отдала врагу ключи от крепости Тмкаберт?
Ребята направились к Дубняку — так назвал Ашот уголок под правым кряжем ущелья, где среди камней в беспорядке росло несколько десятков деревьев.
Когда они пришли, Ашот сказал:
— Нужно найти для Саркиса дерево с длинным и тонким стволом.
Задача была трудной. Откуда здесь, в этом каменистом, обвеваемом ветрами месте, такое дерево?
Искали долго и наконец остановились перед двумя молодыми ивами. Одна из них была несколько выше, стройнее другой, и, указывая на нее, Ашот сказал:
— Не так уж она высока, но выбора нет… Да и почва под нею мягкая — легче будет выдернуть с корнем. — Он поплевал на руки и полез на иву. — А вы следуйте за мной.
— И мне взбираться? — спросила Шушик.
— Нет, ты пойди поищи ягод.
Ашот добрался до самой верхушки дерева и, уцепившись за нее, повис высоко над землей. Ива прогнулась под его тяжестью, но даже не скрипнула.
— Ой, упадешь! — вскрикнула Шушик.
— Иди, куда тебе велено! — рассердился Ашот. — А вы, Асо и Гагик, хватайтесь за макушку и тоже подвесьтесь, как я.
Втроем повисли они на верхушке дерева. Ива, зеленая и гибкая, склонилась почти до земли, но, видно, корни у нее были крепкие — выдерживали напряжение.
— Ашот, я не могу больше! — взмолился Гагик. Ему казалось, что руки его вот — вот оторвутся от туловища.
— Бросьте, не вышло! — сказал Ашот товарищам и вслед за ними слез с дерева.
Усевшись под ивой, мальчики стали раздумывать.
— Не корни у нее сильные, а мы слишком легкие, — с грустью констатировал Гагик.
Ашот поковырял палкой в земле.
— Вот что ее держит, — показал он на толстый корень — надежную защиту дерева от налетающих с гор ветров. — Асо, принеси «топор первобытного человека».
Когда пастушок ушел, Гагик обратился к Ашоту:
— Скажи по совести, стоит этот Саркис того, чтобы мы из — за него столько мучились?
Ашот ничего ему не ответил, лишь посмотрел с укором. И только после долгого молчания не без пафоса сказал:
— Он не человек, но мы обязаны быть людьми! Всегда и во всем!
Вернулся Асо, и, сменяя друг друга, мальчики стали упорно бить каменным топором по толстому корню ивы.
— Разве это топор? — возмущался Гагик. — Не рубит, а жует, словно беззубый буйвол!
Немало пришлось им помучиться, пока не перерубленный, а скорее размолотый корень наконец сдался.
— Ну, а теперь полезем снова.
Когда они опять повисли на верхушке ивы, заставив ее прогнуться, из глубины земли послышались какие — то глухие стоны, скрипы. Дерево гнулось, но все еще сопротивлялось смерти. Наконец, не выдержав тяжести, оно жалобно застонало и рухнуло на землю.
В этой борьбе ребята немного пострадали: Асо растянул ногу, у Гагика посинела кисть руки, ушибленная о камень, а Ашот расцарапал руку. Однако все были обрадованы этой маленькой победой.
— Ветви мы обломаем на топливо, а из ствола соорудим лестницу, — объявил Ашот. — Ну, начнем.
Вскоре они очистили ствол ивы от ветвей и волоком дотащили его сначала до ущелья, а оттуда с большим трудом — и на Дьявольскую тропу.
Попытка спустить эту импровизированную лестницу под обрыв не удалась: ствол оказался слишком коротким. Не помогли и привязанные к нему пояса. Дерево вырвалось у ребят и, ударившись о выступ у елки, остановилось. Один конец его уперся в площадку, где ютился Саркис, другой — в стену.
— Саркис! А ну попробуй подняться по этой лестнице! — крикнул Ашот.
21
Алмаст — героиня поэмы О. Туманяна «Взятие Тмкаберта».