Мальчик со шпагой (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Они сами полезли, — возбужденно сказал Серёжа. — Понимаете, деньги им понадобились. Четверо на одного. Рыцари…
— Ай-яй-яй, — насмешливо произнес человек.
Младший мальчишка прошептал с опаской и почтительным восторгом:
— Это Гаврик…
— Молчи, дубина! — злым шепотом оборвал его Киса. И жалобным голосом объяснил: — Мы его по-хорошему попросили, а он дерется.
— Ай-яй-яй… — снова сказал Гаврик, и Серёжа ясно услышал издевательскую нотку. — Тебя попросили, а ты дерешься… А ведь люди по-хорошему просят. И не один, а целый коллектив… Тебя в школе учили, что коллективное важней личного, а? Что же ты себя про-ти-во-по-став-ляешь? А? Нельзя. А еще, наверное, пионер… А?
И вдруг совсем другим голосом, резким и злым, он сказал:
— А ну брось палку и топай сюда, ты… — И он выругался.
И выдернул из кармана руку.
Может быть, случайно, а может быть, нарочно этот Гаврик протянул руку в полосу света, и Серёжа увидел на его полураскрытой ладони плоский широкий нож.
Стасик громко заплакал. Серёжа машинально закрыл грудь локтем.
В этот миг он понял, что если промедлит хоть полсекунды, то не справится с собой. Бросится бежать, изнемогая от страха за себя.
А Стаська?
Рейку Серёжа держал концом вниз. Рука фехтовальщика сработала молниеносно. Снизу вверх, из третьей позиции, он ударил по оружию противника. Вернее, по его руке. Нож серебряной рыбкой взлетел в полосе света и воткнулся в столб в метре над головой Стасика. Стасик шарахнулся вбок.
— Ай! — как-то по-детски сказал Гаврик.
Но он оставался здоровым, сильным, опасным. И, вливая всю свою силу, страх и ненависть, Серёжа врезал ему по коленям.
Гаврик упал на четвереньки, а Серёжа, не сдержав отвращения, замахнулся еще раз…
И тут его будто опять ударили в лицо. Он зажмурился и снова открыл глаза. С трех сторон широкими светлыми конусами били фонарики.
— Всем на месте! — прозвучал очень громкий голос.
А второй голос, тоже громко, спросил:
— Кто Каховский?
— Я, — сказал Серёжа.
Блеснуло золото на красных околышах.
Кто-то крикнул:
— Куда? Я сказал — быть на месте!
— Я же случайно здесь… — Это жалобно произнес Сенцов.
Тот же голос, уже мягче, сказал:
— Если случайно, зачем бежать? Свидетели будут нужны.
Гаврик медленно поднимался с земли. Лучи фонариков уперлись в него. Серёжа увидел бледное лицо с большим перекошенным ртом и темными впадинами глаз.
— Батюшки мои! Гаврилов! — совсем не по-военному воскликнул один из милиционеров. — Вот встреча!
— Это я, начальник, — слабо усмехнувшись, признался Гаврик.
И быстро опустил в карман ладонь.
— Тихо! — крикнул милиционер и рванул кобуру.
Впервые Серёжа увидел так близко от себя боевое оружие — тяжелый черный пистолет.
Но милиционер опоздал. Гаврик махнул рукой, и что-то тяжелое прошелестело в воздухе, упало за забором.
— Кастет выбросил! — крикнул милиционер с погонами младшего сержанта. — Ничего, найдем!
Гаврик поднял согнутые в локтях руки, помахал кистями, пьяно улыбнулся:
— Все, начальник. Берите птичку.
— Пошли, птичка… — Милиционер махнул пистолетом в сторону фонарей. — Там и клетка есть на колесах. Правда, не позолоченная… Пошли все.
Серёжа выпустил рейку, подошел к Стасику и взял его за плечо. Сбивчиво сказал:
— Ну, пойдем… Не бойся теперь.
На углу стояла милицейская машина — желтый фургон с темной полосой и синей лампой над кабиной.
Главный милиционер — старший лейтенант — сказал:
— Этих — в машину. А ты, Серёжа, двигай с ребятишками. Тут рядом.
— Куда? — удивился Серёжа. Но обращались, оказывается, не к нему.
— Хорошо, — откликнулся другой милиционер, тоже офицер, с двумя звездочками на погонах, только совсем молодой.
Гаврика посадили в машину. Туда же сели два милиционера, и старший лейтенант скомандовал Кисиной компании:
— Давайте и вы. Там разберемся.
Сенцов захныкал…
Через минуту машина уехала.
— Пойдем, — сказал Серёже лейтенант. — Здесь недалеко.
— А куда?
— В отделение. Надо же у вас показания взять. — Он улыбнулся совсем по-мальчишечьи. — Да не волнуйся, мы вас домой на машине доставим. Не на этой, а на "Волге". Всех троих.
Только сейчас понял Серёжа, что рядом с ними опять Валера.
— Откуда ты здесь?
— Да ведь это же он нас позвал, — объяснил лейтенант. — Мы с задания ехали, а он выскочил на дорогу и давай голосовать. Ты хоть спасибо скажи человеку за выручку.
Валера улыбался откровенно и счастливо, как человек, совершивший подвиг.
— Спасибо, — машинально пробормотал Серёжа.
— Ну, пошли, — повторил милиционер. — Да ты успокойся, браток. Все уже позади… А ты знаешь, кто этот Гаврилов?
Серёжа помотал головой.
Лейтенант сказал:
— Известная фигура… Как тебе удалось его свалить? Это же чудо какое-то.
— Он, по-моему, сильно пьяный, — сказал Серёжа. — А может быть… В общем, я и сам не пойму. — Он слабо улыбнулся. Он совсем не чувствовал себя героем. Его бил озноб.
— Ну и что же, что пьяный, — возразил лейтенант. — Головы-то он не терял. Догадался же кастет выбросить. Ну ничего, там сержант остался, найдет…
— А нож! — спохватился Серёжа. — Взяли?
— Какой нож?
— Но ведь он же с ножом был.
— Тебе не показалось? Темно было.
— Не показалось. Там свет из окна падал! Я по ножу ударил, а он в столб воткнулся. Вот над ним. — Серёжа указал на Стасика, и тот почему-то вздрогнул.
— Роман "Три мушкетера", да и только, — озабоченно произнес лейтенант. — А ну пойдем назад. Нож — штука серьезная.
Он решительно двинулся в переулок, и ребята потянулись за ним. Стасик прихрамывал.
— Можно, я домой пойду? — спросил он. — У меня нога болит.
Лейтенант обернулся.
— А не боишься?
— Дом-то уже рядом, — объяснил Серёжа. — Пусть идут оба, а то родители волнуются. Тут их никто не тронет. А я вам все расскажу и без них.
— Ну, бегите, — разрешил лейтенант.
— Стаська, не вздумай дома рассказывать про это дело, — предупредил Серёжа. — Там с ума сойдут. Скажи, что я к Генке зашел.
Стасик торопливо кивнул и, кажется, обрадовался.
Малыши ушли, а Серёжа и лейтенант снова окунулись в темноту переулка.
Нож они не отыскали. На столбе его не было, в сухой траве вокруг столба — тоже.
— Может быть, показалось все-таки? — спросил милиционер.
Серёжа упрямо помотал головой.
Лейтенант помолчал и спросил:
А ты не помнишь, как нож воткнулся? Вдоль древесины или поперек?
— Вот так, — Серёжа вытянул перед собой ладонь, — наискосок.
Посмотрим… — Лейтенант стал на цыпочки и долго водил светлым кружком фонарика по столбу.
— Точно. Есть такая зарубка, — сказал он.
Кто-то тяжело прыгнул с забора и подошел к ним. Это был сержант.
— Вот он, кастет. На грядках лежал.
Лейтенант сказал ему о ноже. Минут десять они обшаривали вокруг землю, но напрасно.
— Пойдем, — сказал лейтенант. — Нет ничего.
— Вы мне не верите? — спросил Серёжа.
— Верю. Тем более след на столбе… Но где же нож? Может, Гаврилов успел его выбросить?
— Да нет, он его больше не касался.
— Ладно, выясним… А как ты сумел выбить его у Гаврилова?
— Не знаю, — утомленно сказал Серёжа. — Наверно, с перепугу… — Его опять стал трясти крупный озноб, и захотелось поскорее оказаться дома у Наташки, среди своих, где спокойно, светло и весело. Казалось, что он уже много-много часов пробыл в этом переулке.
Сержант, который все молчал, вдруг спросил:
— С перепугу, говоришь? С перепугу люди драпают сломя голову, а ты дрался.
Серёжа не стал объяснять, что драпать нельзя было из-за Стаськи. Еще подумают, что хвастается: вот, мол, какой хороший, не бросил маленького…
В отделении милиции все произошло быстро. Гаврилова увели. Кису, Гусыню, Сенцова и четвертого мальчишку отпустили домой, сказав, что вызовут в понедельник. Хмурый пожилой капитан, повернувшись к Серёже, слегка улыбнулся:
