Дневник Джанни Урагани - Бертелли Луиджи "Вамба" (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Всю статью Маралли обличается как воинствующий атеист, но я-то отлично помню (и это даже записано вот тут, у меня в дневнике), как мой зять обвенчался с моей сестрой в церкви, да и как бы иначе мама с папой благословили этот брак?
Эти выдумки в консерваторской газете так задели меня за живое, что теперь я думаю: не наведаться ли мне в редакцию, чтобы они всё исправили.
Прежде всего, это мой долг, потому что нужно всегда добиваться правды; к тому же это хорошая возможность сделать доброе дело моему зятю после того, как я невольно лишил его наследства дядюшки, на которое он так рассчитывал.
Мне нужно срочно найти моего друга Джиджино, который разбирается в предвыборных делах, и посоветоваться с ним.
2 марта
Сегодня я был у Джиджино Балестры и посвятил его в свой план.
Он подумал немного и сказал:
– Хорошая идея! Пошли вместе.
Мы договорились, что завтра в 11 мы пойдём в редакцию «Национального союза» и принесём им опровержение (Джиджино говорит, что это называется так) статьи под названием «Враги религии».
Это опровержение мы состряпали вместе, и только что, уже перед сном, я переписал его набело на бумаге, которую мне дал Джиджино, посоветовав писать только с одной стороны, потому что статьи для газет всегда так сдают.
Вот наше опровержение.
«Достопочтенная редакция,
я прочёл статью в прошлом номере Вашего уважаемого журнала, под названием „Враги религии“, и мой долг – заметить Вашей милости, что данная статья не совсем точная, ибо там написано, что мой зять адвокат Маралли – атеист, а я возьмусь утверждать, что это ложь, так как лично присутствовал на его венчании в церкви Святого Франческо на Горе, где он вёл себя очень благочестиво, проявив себя христианином не хуже других.
Я впервые в жизни написал статью в газету, и мне не терпится, чтобы наступило завтра.
Проснувшись утром, я проверил кассу и обнаружил там сумму в 712 итальянских лир и 35 чентезимо.
Когда я спустился завтракать, папа был в очень дурном настроении, он сказал, что я не занимаюсь, а только дурака валяю, и всё в таком духе, не понимаю, как ему самому не наскучит всё время повторять одно и то же, даже не меняя интонации.
Ну и ладно. Я безропотно выслушал его до конца, размышляя тем временем об опровержении, которое я должен отнести в «Национальный союз».
Как они там меня примут?
Неважно, в любом случае я должен «восстановить справедливость», как выразился Джиджино Балестра, и я это сделаю любой ценой.
Мы с Джиджино Балестрой, как и условились, сходили в редакцию газеты «Национальный союз», и я очень доволен, что мне пришла в голову такая хорошая идея…
Поначалу нас не хотели пропускать в саму редакцию, и какой-то человек сказал:
– Мальчики, тут не до вас!
А сам, главное, сидел себе за столиком и бил баклуши!
– Но мы пришли сделать опровержение! – выпалил Джиджино Балестра, напустив на себя важный вид.
– Опровержение? Какое опровержение?
Тут вмешался я:
– В «Национальном союзе» было напечатано, что адвокат Маралли не христианин, я, его шурин, могу поклясться, что это не так: я своими глазами видел, как он венчался с моей сестрой и стоял на коленях в церкви Святого Франческо на Горе.
– Что-что? Вы шурин адвоката Маралли? Ах так! Обождите минутку…
И юноша выскочил в другую комнату и вскоре вернулся со словами:
– Проходите, пожалуйста!
Так мы прошли прямо к главному редактору, голова у которого блестела, как начищенный пятак, и, пожалуй, это единственное, что было у него чистое, потому что костюм был будто соткан из грязи, а на засаленном чёрном галстуке на самом видном месте, вместо золотой булавки, красовалось пятно от яичницы.
Зато он был очень любезен и, когда я прочёл своё опровержение, подумал немного и сказал:
– Отлично! Истина прежде всего… Но тут нужны какие-то доказательства… документы…
Тогда я рассказал, что описал всю эту сцену тут, в моём дневнике, на страницах, которые я, к счастью, спас из камина, когда мой зять пытался их сжечь…
– Ага! Так он пытался их сжечь?
– А то как же! И видите, какая удача? Не вытащи я их вовремя, ему же хуже: я не смог бы доказать свою правоту теперь…
– Ещё бы… конечно…
И правда, редактор «Национального союза» сказал, что ему необходимо посмотреть мой дневник, и я обещал принести его в тот же вечер, а он пока позаботится о том, чтобы в следующем номере было опубликовано не только моё опровержение, но и, если нужно, описание венчания моего зятя…
Как, наверное, обрадуется Маралли, когда увидит, как в газете соперников восторжествует справедливость, и узнает, что всё благодаря мне. Я уже представляю, как он бросится ко мне с распростёртыми объятьями, как мы помиримся и забудем все прошлые обиды…
Теперь, дорогой дневник, я закрываю тебя и готовлюсь расстаться с тобой на несколько дней, но я рад, что ты поможешь мне сделать благое дело и восстановить справедливость, невзирая на эти злобные выдумки, – как говорит мой друг Джиджино Балестра!
Дневник Джанни Урагани подошёл к концу; но его проделки и приключения, конечно, на этом не заканчиваются, и мне, который взялся за публикацию этих мемуаров, надлежит, по крайней мере, дорассказать историю с предвыборной кампанией, оборвавшуюся на самом интересном месте… или на самом ужасном месте, в зависимости от политических взглядов моих маленьких читателей.
Ведь именно на политической почве споткнулся наш бедный Джаннино Стоппани, и не приходится удивляться, что его честность превратно поняли обе стороны, а его ожидания не оправдались.
Редактор «Национального союза» действительно принял, как и обещал, опровержение, переданное им Джанни Урагани, но уже само название статьи, в которую он включил его свидетельство, говорит о том, что к торжеству справедливости «Союз» не стремился.
Статья эта называлась так: «Адвокат Маралли, вольнодумец в городе и лицемерный святоша в деревне», в ней приводилось описание венчания Маралли с сестрой Джаннино Стоппани, взятое из дневника мальчика, а в конце делался вывод, что кандидат от социалистов – оппортунист самого низкого пошиба, который в своей политической борьбе руководствуется только вульгарным расчётом и непомерным тщеславием.
В дом Стоппани известие о крахе предвыборной кампании пришло рано утром. Папа Джаннино получил номер «Национального союза» с этой ужасной статьёй, подчеркнутой синим карандашом, и с такими словами, написанными на полях адвокатом Маралли:
«Ваш сын, который уже погубил меня как человека, лишив дядиного наследства, и как адвоката, когда из-за него я проиграл важное дело, вовремя вернулся из пансиона, чтобы успеть загубить мою политическую карьеру… и ему это отлично удалось!»
Настоящий смерч обрушился на голову и тело бедного Джанни Урагани.
– Но я же сказал правду! – кричал он из-под этого внезапного града ударов. – Я хотел сделать как лучше и защитить его от несправедливого обвинения!
Но отец только сильнее распалялся:
– Болван! Идиот! Дети не должны совать свой нос в дела взрослых, в которых ни черта не смыслят! Кретин! Негодяй! От тебя стонет вся семья!
Конечно, наш Джаннино не мог разобраться в политических хитростях, из-за которых заступничество простодушного и невинного ребёнка может принести больший урон, чем оскорбление, нанесённое чёрной и злобной душой.
Но факт остается фактом: разоблачение «Национального союза» восстановило против Маралли некоторых членов его собственной партии и партий, которые к ней примкнули, и в день выборов он был позорно разгромлен.
