Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги txt) 📗
— Теперь всё на свете замечательно, да Лик?
— Конечно, Шка… Было бы еще лучше, если бы у нас была мама. Но что поделаешь… Зато у меня есть любимая сестренка.
— А у меня любимый братик, — шепнула Крошка и обняла брата покрепче.
— И хорошо, что всегда светит фонарик… — сказал он.
— Какие чудесные, — шепнула Сирротина Маркеловна.
— Да… но где же смысл жизни? — неуверенно спросил дядюшка Брю.
Сирротина Маркеловна сделала глубокий вдох.
— Кто знает, может быть, в этом он и есть… Чтобы любить друг друга и радоваться, когда хорошо всем вокруг… И когда что-то светит…
— Гм… оказывается, ты все же поумнела за прошедшие годы…
— А вот как дам сейчас по копчику, будешь знать, — пообещала дама-философ голосом десятилетней Сиры.
Видимо, Кро-Кро сидели недалеко от дома, потому что вдруг распахнулась дверь и близнецы возникли на пороге.
— Ой… здрасте, тетя Сирротина… — засмущались они.
Та расцвела им навстречу:
— Здравствуйте, мои милые! — Он протянула руки. — Идите ко мне…
И они подошли, и она, присев, обняла их, и Кро-Кро прижались к ней… ну, если не как к маме, то будто к доброй, совсем родной бабушке…
Сирротина Маркеловна оглянулась на бывшего одноклассника.
— Слушай, Брикус. Почему бы нам не устроить общий дом? В молодые годы не получилось, ну так давай хотя бы сейчас. На Дракуэли будет король, он позаботится о дракозах… А здесь… детям ведь тоже нужна женская забота…
— Дык а я что… — прокряхтел дядюшка. — Давай… С тобой все равно не поспоришь, а то ведь опять начнешь поддавать мне под зад своими твердыми коленками, помню до сих пор…
Ребята сидели и ждали Нотку с его свирелью. Тот все не возвращался. А время было позднее. У Прошки на груди пищал, захлебываясь, переговорный кулон: сигналили из дворца.
— Ну, чего надо! — огрызалась принцесса Прозерпина-Пропорция.
— Ваше высочество! — слезливо вещала из королевской резиденции старшая фрейлина. — Где вы гуляете? Его величество изволят очень волноваться!
— И пусть волнуется, — отвечала Прошка. — После его хулиганской выходки на Дракуэли я с ним не разговариваю.
— Но ваше…
— Отстаньте я сказала!
К сожалению, переговорные устройства на Дзымбе, в отличие от земных мобильников, не отключались, приходилось терпеть. Кстати, они были там большой редкостью — только у высших чиновников и придворных…
А Нотка все не появлялся. Вот еще забота! Конечно, не было на Дзымбе ни разбойников, ни хищников, но мало ли что может случиться в темноте… Решили иди навстречу. И так дошли до самого Ковчега.
Крышка на Ковчеге была ужасно тяжелая. Чтобы не надрываться каждый раз, ее оставляли открытой. А сейчас… сейчас она оказалась захлопнута!
Сразу все поняли: что-то не так. Поднатужились, откинули крышку набок. И сразу же из темного люка вырвался к ним Нотка. Он всхлипывал.
— Ребята…
Конечно, все наперебой: что случилось? Он всхлипнул громче, показал на ладони медный ключ и мятую бумажку. На бумажке — нацарапанный карандашом чертежик: какой-то ручей, мостик, стрелка.
— Скорее! Там моя мама… Это у Желтой речки…
Титим, Гига, Прошка, Лёпа кинулись вместе с Ноткой сквозь темноту. Фонарик Титима рассекал ее сердитым лучом.
Нотка на бегу рассказал вот что… (Здесь, конечно, изложение более подробное, чем там, у колеса с фонариками.) Когда Нотка в темноте спустился в открытый люк, и от удара его ног об пол зажглись плафоны, крышка наверху громко ухнула. Нотка увидел, что за ним спускается Искор. Видимо, он дожидался снаружи, у входа, и теперь двинулся следом. Он спрыгнул со скобы и улыбнулся:
— Добрый вечер… — Улыбка была такая, что Нотка сразу понял: вечер никакой не добрый.
— Зачем вы закрыли крышку? — (Нотка один из всех ребят почему-то говорил Искору "вы".)
Искор улыбнулся опять:
— Чтобы никто не помешал нашей беседе. Я предчувствовал, что придешь именно ты, за своей свирелью. У меня есть дар предвидения. Хе-хе…
Это "хе-хе" было незнакомым и страшноватым. Нотка ослабел.
Искор заставил Нотку сесть на пластмассовый диванчик, сел напротив и откровенно поведал о своих планах.
Оказывается, он вовсе не хотел стать королем "этой паршивой, никому не нужной Раздракуэли . Тьфу!" Он решил стать владыкой всей звездной системы Примуса. Да! Никак не меньше! Пришел к этой мысли, как только узнал про Ковчег.
А узнал он про Ковчег, вовсе не вчера, а гораздо раньше. Напрасно глупые детки думали, что он такой наивный. Искор давно проследил, куда бегает Шарик, вздумавший повидаться с ребятами… (Шарик вышел откуда-то, сел напротив Нотки и помахал хвостом; он, глупый ничего не понимал, думал, что здесь все друзья). Ну вот, Искор, когда не было ребят, излазил весь Ковчег и нашел много такого, чего ребята обнаружить не сумели. Обнаружил и громадные склады с консервированными продуктами, и…
Он увидел, что Ковчег — боевой корабль. Это и понятно! Отправляясь в неведомый межзвездный полет, люди, конечно же, запаслись всякими боеприпасами. Мало ли какие опасности и враги могли ждать путешественников на пути!.. Среди боеприпасов были такие бомбы и торпеды, что хватило бы одной на целую планету. Нажмешь кнопку — и вместо небесного тела одна пыль… ("Хе-хе", — опять сказал Искор, а Нотка заледенел.)
— Я взлечу на Ковчеге на орбиту, которая шире всех планетных, — заявил Искор. И оттуда отправлю послания правителям Дзымбы, Белилинды и Дым-Шиша, что отныне они мои подданные и рабы. И должны выполнять все мои приказы и пожелания. А если что не так, то… Для начала я покажу, что бывает с непослушными планетами на примере Дракуэли. Ба-бах — и дырка в пространстве (хе-хе…)
— Но ведь там же дракозы… с детенышами… — обмер Нотка. — Живые…
— Подумаешь, дракозы! Ошибка природы, мутанты… А если такой пример не поможет, следующей целью станет Дым-Шиш. Щелк — и шиш, и дым по отдельности…
— Но зачем вам это? — прошептал Нотка.
— Умный вопрос, — покивал Искор. — Объясняю. Мне очень нравится власть. Чем она будет больше, тем сильнее станет греть душу. Я это понял еще мальчишкой, когда стоял на песчаном откосе и смотрел на просторы планеты. На миг мне показалось, что это все моё… А потом те паршивые сопляки скинули меня, да еще дразнили и пинали… Я все это помню. Теперь никто не посмеет даже косо взглянуть на меня. Все станут клясться в любви, хотя в душе, наверно, будут ненавидеть. Пусть ненавидят! Когда ненавидят, но боятся и кланяются, это еще приятнее…
— Ничего у вас не выйдет. Вам Бог не позволит, — сказал Нотка.
— Никакого Бога нет, — возразил Искор. — Иначе бы он не разрешил твориться множеству несправедливостей. И меня обижать другим мальчишкам не дал бы. А я, когда возьму власть во вселенной, стану именно Богом. И, кстати, тогда всё и везде станет справедливо. Потому что я такой…
— Не будет справедливо. Потому что вы начинаете с обмана, — возразил Нотка. — Хотите украсть Ковчег.
— Подумаешь! Это крошечный обман по сравнению с пользой всей звездной системы. Ради всемирной справедливости можно допустить одну маленькую несправедливость.
— Может быть, вы заболели? — очень осторожно сказал Нотка. Искор не обиделся.
— Очень может быть. Но это приятная болезнь, от нее не умирают, наоборот. Называется она "мания величия". Понимаешь, ве-ли-чи-я! Это приятнее всех талантов и богатств!
Нотка наконец догадался спросить:
— Ну, а я-то вам зачем? У вас эта… мания… а мне домой пора…
— Понимаю. Сейчас пойдешь, — опять покивал Искор. — Но сначала помоги мне в одном деле…
— В каком? — прошептал Нотка, заранее зная, что ни в чем не будет помогать сумасшедшему захватчику.
— В очень простом. Ма-аленьком… Я тут все изучил досконально, не понял только одного: как попадают к пульту управления. Какие кнопки ни нажимаю, проклятая дверь — как мертвая. А ты ведь наверняка знаешь шифр. Кнопочный ключ. А?.. — Искор наклонился и проткнул Нотку льдисто-голубыми глазами.
