Валерка-Председатель (Рассказы) - Козлов Вильям Федорович (библиотека книг .TXT) 📗
В день открытия школьной выставки стенгазет с утра заморосил дождик. Капли стучали по маленьким, похожим на стрекоз кленовым листьям. И листья-стрекозы мелко-мелко дрожали. «Прошляпили первое место… — подумал Валерка. — И все из-за этого…» Он покосился на Шошина, невозмутимо сидевшего рядом за партой. Вовка что-то чертил карандашом на обложке тетради и улыбался.
«Подвел весь класс и еще радуется!» — еще больше обозлился Валерка. Но ничего не сказал. Вот уже два дня они с Вовкой не разговаривают. Вовка обиделся, что его трепачом обозвали, хотя сам наипервейший трепач. Не хотелось Валерке первым обращаться к нему, но и молчать он больше не мог. Вырвал из тетрадки лист и написал записку.
Вовка прочитал, непонятно улыбнулся и небрежно скомкал записку. Не дождавшись ответа, Валерка написал еще одну грозную записку: «Немедленно отвечай, где стенгазета, а то заработаешь!» Но и на этот раз Вовка ничего не ответил. Только ухмыльнулся. Валерка хотел было его как следует лягнуть под партой ногой, но тут зазвонил звонок.
— Что же это ты, Вовка? — сказал Коля Орлов, добродушный широкоплечий мальчик с длинными, как у девочки, ресницами. — Обманул?
— Я говорила, подведет! — из-за широкой Колькиной спины выкрикнула Рая Струнина. — Что теперь делать?
— Бить надо, — мрачно посоветовал кто-то.
Вовка спокойно всех выслушал, улыбнулся и сказал:
— Айда за мной!
В светлом актовом зале со всех сторон глядели на ребят раскрашенные стенгазеты. Вовка подвел к самой красивой, возле которой толпились мальчишки и девчонки. Они глазели и тихонько ахали от восторга. Валерка тоже ахнул, когда поближе увидел свою газету. Она была самой лучшей. Ай да Вовка, молодец! Удивил. Всем было ясно, что первое место обеспечено.
— Ну что? — сказал Вовка, когда утихли первые восторги. — Трепач, да?
Валерка подошел к нему и при всех сказал:
— Можешь меня изо всей силы стукнуть по чему хочешь.
Вовка великодушно отказался.
— И меня, пожалуйста, прости, Вова, — смиренно попросила Рая. — Я больше не буду.
Вовка простил.
Подошла пионервожатая Анна Сергеевна.
— Поздравляю вас, ребята, — сказала она. — Чудесная получилась газета. Заметки написаны живо, интересно, а особенно хороши рисунки. Первая премия — ваша.
— Это он рисовал. — Улыбающийся Валерка подтолкнул вперед Шошина.
— Володя? — удивилась Анна Сергеевна. — Вот как… Ну молодец!
— Постарался, — сказал Вовка и скромно потупился.
— Вот только под моей заметкой ты почему-то забыл утенка нарисовать, — заметила глазастая Рая. — Видишь? Тут даже место осталось…
— Какой еще там утенок? — удивился Вовка.
— Маленький такой, желтенький… Нарисуй, пожалуйста, Вова?
— Сейчас сделаем, — распорядился Валерка. — Тащи сюда краски и кисточку!
— А может быть, без этого… утенка обойдемся? — встревожился Вовка. — Очень он нужен…
— Ты его в два счета набросаешь, — сказал Валерка. — С утенком газета еще лучше будет…
— Газету снимать придется… А потом снова приколачивать.
— Снимем!
Газету осторожно сняли, положили на широкий подоконник. Прибежала Рая с красками и кисточкой.
— Действуй, — сказал Валерка.
Вовка неловко ткнул кисточкой в баночку, зачем-то понюхал. Видно, краска прокисла, потому что Вовка сморщился.
— Не могу здесь работать, — сказал он, — обстановка, понимаешь…
— Идем в пионерскую комнату, — нахмурился Валерка. — Газету только осторожно! — предупредил он ребят.
Из пионерской комнаты Вовка всех прогнал. Остались он и Валерка. Отчаянно тряся желтым чубом и зажмурив правый глаз, Вовка принялся рисовать утенка. От чрезмерного усердия кончик Вовкиного языка высунулся. Валерка стоял за спиной, смотрел и все больше хмурился.
— Это утенок? — негромко спросил он.
— Утенок, — уверенно сказал Вовка. — Красивый получился, правда?
— Это же… — Возмущенный Валерка не сразу подобрал нужное слово. — Верблюд это, а никакой не утенок!
— Скажет тоже: верблюд. — Вовка, склонив набок голову, посмотрел на свое творение. — Разве бывают верблюды такие маленькие? А потом, у верблюда два горба, а…
Валерка подошел к нему вплотную. Серые глаза его от негодования стали вдвое больше.
— Читай! — ткнул он пальцем в ярко раскрашенный заголовок стенгазеты.
— Ну чего ты глазищи-то вытаращил? — отступил на шаг Вовка. — Может быть, я утенка еще не научился рисовать, а все остальное научился… Может быть, утенков да цыплят рисовать куда труднее, чем верблюдов! Может…
— Читай, говорю!
— Ну, «Все делай своими руками» тут написано…
— То-то и оно: своими! — сказал Валерка. — А ты чужими… Эх!
— Да не чужими вовсе! Митька, брат мой, нарисовал… Родной!
Валерка стал ногтями сдирать с ватмана листки с текстом.
— А премия? — опешил Вовка.
— Кому нужна такая премия?
Валерка отодрал последнюю заметку, свернул в трубку лист с утенком-верблюдом и сунул Вовке.
— Забирай, худо-ожник-врунище!
Отошел к окну и — там-тара-там! — забарабанил пальцами по стеклу.
— Я тоже захочу — научусь рисовать, — сказал Вовка.
В ответ — там-тара-там!
— Я же не для себя, а для всех… Думал, вот получит наш класс премию. Первую.
Там-тара-там!
Вовка стукнул Валерку по плечу.
— Ладно, идем колышек вытащить.
— Не-ет, — сказал Валерка. — Пускай пока торчит… Зимой тащить будешь, когда земля мерзлая.
ПИСЬМО
Утром в почтовом ящике Валерка обнаружил письмо.
— Мам, — крикнул он, на ходу доедая булку с маслом, — нам письмо!
Мама взяла конверт, прочитала.
— Это тебе… от Гени.
— М… мне? — Валерка чуть не подавился.
Мама очень хотела, чтобы он при ней прочитал письмо из далекой Сибири, но Валерка засунул письмо в карман, схватил портфель и, весь сияя, убежал в школу.
Старший брат писал, что в Сибири еще зима. Лед на Оби не тронулся. И люди там разъезжают на нартах, запряженных собаками. И он тоже разъезжает на собаках. Это куда быстрее, чем на трамвае. Завод скоро будет совсем готов. Осталось станки установить. И тогда он, Генька, будет работать на самом большом — карусельном — станке. На этом станке можно обтачивать детали величиной с книжный шкаф. Кстати, не растащил ли Валерка его книги? И еще Генька писал, что работать ему очень нравится. Приехал — было пустое место. А сейчас завод. И этот завод Генька построил своими руками. Для людей. Отдавать себя делу, людям — большая радость. Вот пусть Валерка попробует что-нибудь сделать для людей — сразу поймет, как это здорово! Валерка два раза прочитал письмо. Оно ему понравилось. Оказывается, не забыл его Генька.
Дал письмо Вовке Шошину. Тот, сощурив зеленоватые глаза и наморщив лоб, внимательно прочитал.
— Ну и что ты придумал? — спросил Вовка.
— Ничего, — удивился Валерка. — А что я должен придумывать?
— Не притворяйся…
Валерка пожал плечами и засунул письмо в помятый конверт.
— Дай-ка сюда письмо, — сказал Шошин. Валерка дал.
Вовка снова развернул листок и углубился в чтение.
— Все ясно, — сказал он. — У тебя бинокль цел?
— Ну да, — сказал Валерка. — А что?
— Исправный?
— Ну да…
— Гони бинокль, — сказал Вовка и ткнул пальцем в письмо. — Тут ясно написано: давать что-нибудь людям — большая радость… Вот и отдай мне бинокль!
Валерка представил, как летом в пионерском лагере Вовка, задрав нос, будет носить его бинокль на шее, и… никакой радости не ощутил. Наоборот, зло взяло.
— Чего придумал! — сказал Валерка. — Мне самому бинокль позарез нужен. Поеду в деревню к бабушке и буду с крыши смотреть на лес… Может, медведя увижу.
— Как же, увидишь! — усмехнулся Вовка. — Медведь специально будет для тебя торчать на самом видном месте. Жадина-говядина, вот кто ты!
— А ты жила! — выкрикнул Валерка. — Зажилил мою удочку вместе с крючком… Жила!
— А ты красная клюква!
— А ты…
