Мой марафон - Хазанов Юрий Самуилович (е книги TXT) 📗
— А у меня кашалот!..
— А у меня...
— Нечего смеяться,— разозлилась Тата.— Что ж, его выбрасывать? Он ведь живой всё-таки...
— Никто не говорит — выбрасывать,— сказала Рита.— Но чтоб собаки здесь не было. И вообще, как это? Привезли из города... Я ещё поговорю с твоими родителями, Тройский.
— Да она же сама осталась! — сказал Тоська.— Ей в лагере очень нравится.
— Как это сама?
В это время подошёл Аркадий.
— Аркадий, видишь, что в твоём отряде происходит? — сказала Рита.— И опять те же самые... Притащили откуда-то паршивую собаку и прячут под кроватью.
— Вижу,— сказал Аркадий.
— Так вот, чтоб никаких собак и через пять минут всем спать! — крикнула Рита на прощание и вышла, хлопнув дверью.
— «Паршивую»! — сказал Тоська.—Ничего в собаках не понимает, а еще обзывает...
— Ну? Так что будем делать? — спросил Аркадий. Ребята молчали. То есть молчали Вова и Тоська, а остальные говорили. Про то, какая это собака — сыщицкая или охотничья, и сколько ей лет, и почему у неё короткий хвост, и почему не захотела ехать в город. И ещё про то, кусается она или нет и кто сильнее — лиса или собака.
— Так какие будут предложения? — спросил Аркадий.— Молчим?
— Пожалуйста,—сказала Тата,—раз нельзя, можем завтра отвезти в город.
А Вова подумал, что возвращаться в город сейчас, когда с ними Кап, совсем ни к чему. И что скажет папа? Ведь он предупреждал... И тётя Тася говорила... Что же делать? А мама как разозлится!
Вова поднял голову, оглядел всех и горько сказал:
— Эх, люди! Ведь Каплиновой породе уже две тысячи лет! Даже, может, больше... Ещё когда Египет был древний...
— Подумаешь, чем испугали! — кричал Тоська.— Возьмём вот и уедем в город, а вы живите тут и ешьте свою кашу с молоком. Завтра же уедем!
— Я с ним хоть на улице переночую,— сказал Вова.— Если нельзя в палате.
— И я,—сказала Тата.
— И мы! И мы! — закричали ребята.
— Ну что ж, неплохая идея,—сказал Аркадий.—На улице так на улице. Всем отрядом... Только у меня два предложения: во-первых, отвяжите наконец собаку. Сколько можно мучить?
Вова и Тоська так быстро нырнули под кровать, что столкнулись лбами. Пёс вылез оттуда раньше, чем они, встал на задние лапы и попробовал залезть на Аркадия. Это ему не удалось, тогда он стал прыгать, лаять и так махал хвостом, что в глазах рябило.
— А во-вторых? — спросил кто-то Аркадия.
— Во-вторых,— сказал он,— до окончания смены предлагаю взять собаку на попечение нашего отряда...
— Ура! — крикнул Слава, член редколлегии газеты «Ай-ай-ай».
— И ещё предлагаю,— сказал Аркадий,— построить собаке жильё.
— Ура! Ура! — закричали все ребята.
— По вашим собственным проектам,— продолжал Аркадий, когда стихло.— Объявляется конкурс на лучший рисунок дома. А пока собака будет жить здесь.
— Под моей кроватью,— сказал Вова.
— Может, и под моей,— сказал Тоська.— По очереди...
Кап выигрывает эстафету
На следующий день были готовы тридцать четыре проекта конуры. Жюри конкурса, обсудив проекты, присудило семь первых, двенадцать вторых и пятнадцать третьих премий — в общем, всему отряду. Но построили всё равно не по проектам, а как Аркадий сказал. Очистили площадку, размерили верёвкой, вырыли ямы, потом раздобыли у завхоза столбики, доски и сколотили шикарный особняк для собаки.
— Такой дом,— сказал Аркадий,— глаз не отведёшь! Сам пошёл бы в собаки.
Но Кап всё равно в конуре не жил. А ночевал он под Вовиной кроватью. С тех пор у Капа началась другая жизнь — не жизнь, а, можно сказать, одно удовольствие! Никогда он столько не бегал, не возился с ребятами, как сейчас! Никогда у него не было столько друзей и развлечений.
Куда бы ребята ни ходили, Кап всегда за ними — и в лес, и в поле. Только по лагерю старались меньше с ним ходить, чтобы Рита не увидела. Она, правда, знала, что Кап остался, но всё же лучше не попадаться ей на глаза. Только однажды случилась неприятность. Ребята построились на линейку, а тут, откуда ни возьмись, Кап — подбежал к дереву и поднял заднюю ногу. Рита отвернулась и вздохнула, а когда Кап сделал свои дела и умчался, сказала, как будто ничего не произошло:
— К рапорту готовьсь!
А Вова тогда страшно перепугался. Он решил — всё, после этого Капа обязательно выгонят из лагеря. Но к Вовиному удивлению, всё обошлось. Наверно, Рита всё-таки хоть немного, а полюбила Капа. Иначе разве она стерпела бы такое?
Правда, за Капом замечались ещё кое-какие грешки: он похитил три тапочки, две зубные щётки и съел два бадминтоновских волана. Зато Чуркин распрощался бы навек со своими штанами, если б не Кап. Это было, когда на речке устроили маечный бой: скатывали майки в комок и кидались. Чуркин был без майки, поэтому он схватил свои штаны и так здорово кинул, что они чуть не на середину речки залетели. А течение быстрое — их и понесло.
Вова не растерялся, поднял камень, кинул его вслед за штанами и крикнул:
— Кап, возьми!
И что же вы думаете? Кап прыгнул в воду и поплыл. Правда, штаны успели намокнуть и ушли под воду. Но Кап нырнул по-утиному и вынырнул со штанами в зубах. Только потом он их никак не хотел отдавать владельцу. Пришлось бегать за штанами по всему берегу, а когда их отняли, одна штанина была порвана.
— Придётся с ним подзаняться,—сказал Вова про Капа.—Он ещё не все команды знает...
С тех пор ребята начали заниматься с ним, и скоро он хорошо научился приносить и отдавать палку, не хватать из рук сахар без разрешения, переходить шоссе только по команде, а о том, чтобы съесть зубную щётку, уже не могло быть и речи!
Однако Вову всё меньше радовали успехи Капа, потому что всё чаще он думал о скорой разлуке с ним...
Но где Кап по-настоящему помог ребятам — это во время эстафеты, перед самым закрытием лагеря, когда они вызвали на соревнование шестой отряд. Сначала нужно было пробежать по пересечённой местности, потом прыжки в длину, через барьер, потом по бревну, проползти по-пластунски и опять бежать. Отряд Аркадия хуже полз на животе и поэтому отстал, да тут ещё Вова, растеряха, перед самым финишем выронил эстафетную палочку... Но вдруг выскакивает Кап, хватает палочку и, рыча и мотая ушами, мчится с ней к ленточке. Ленту он разорвать не смог — маловат ростом, но пересек черту раньше, чем Сашка из шестого отряда. Пересек и прыгнул прямо на одного из судей — на Аркадия.
— Ура! Наша взяла!
— Это нечестно! — крикнули противники.— Не считается!
— Мы же не виноваты! — закричали ребята из пятого отряда.— Что, мы его подговаривали, Капа?
Но спор решил главный судья. Он сказал, что Кап пока ещё не состоит в отряде и поэтому к соревнованиям не допускается.
Капа привязали к дереву и назначили повторный забег. И тут пятый всё равно победил!
А если не Кап, разве так получилось бы?!
«Кап, иди сюда!»
В автобусе, когда ехали из лагеря в город, Вове и Тоське пришлось потесниться на сиденье: третьим с ними был Кап. И занял он лучшее место — у окна. Сидел и, конечно, смотрел в окно. Ему и горя мало: он ведь не мог знать о предстоящем расставании... А Вова знал. Знал и старался не думать о нём, но всё равно сто раз подсчитывал, когда же дядя Семь должен приехать из своего санатория. Подсчитав сто первый раз — уже теперь в автобусе,— Вова сказал:
— Может, он заболеет?.. Простудится... Позавчера в лагере какой дождь был, помнишь? В городе, наверно, тоже.
— Кто заболеет? — спросил Тоська.
— Тогда он не сможет с Капом гулять и у нас его оставит... дядя Семь.
И Вова положил руку на чёрное пятно, похожее на карту Африки, но Кап даже не обернулся — ещё бы, ведь у обочины дороги стояла большая серая собака и, наверно, с завистью глядела, как он катит в автобусе.
— Заболеет, а потом опять выздоровеет,— сказал Тоська.— И всё равно заберёт... Надо знаешь что, украсть!
— Чепуха,— сказал Вова.— А он придёт в гости и увидит. Да и мама не разрешит украсть.
