Президент Каменного острова - Козлов Вильям Федорович (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

— Каков нынче улов? — миролюбиво спросил он, но Гарик так и подскочил.

— Пять лещей по два килограмма взял, — с вызовом сказал он. — Не веришь-можешь посмотреть.

— Верю, — ответил Сорока.

Мне захотелось взглянуть на лещей.

Они лежали возле палатки, на траве. Черные пятнышки глаз, обведенные белым кружком, еще блестели. В нескольких местах на боках сквозь слизь краснели царапины. Лещи были широкие, огромные. Один из них медленно раскрыл желтоватый рот и снова закрыл. Я представил, как Гарик тащил его на удочку из глубины… Ну почему мне ни разу еще такие не попадались?

Аленкиного леща я в счет не принимал. Уж очень он спокойно пошел к ней в руки. Как ручной. А потом, эта большая тень под водой… Я обследовал Аленкиного леща и вот что обнаружил: на верхней губе остался свежий след от крючка. Не от Аленкиного, от другого… Этот лещ — подарок Сороки. Он ведь обещал ей. Подплыл под водой и прицепил. Аленке я не сказал, не стал ей настроение портить. Это ее первый лещ.

Когда я вернулся в дом, Сорока и Гарик стояли друг против друга. Лицо у Гарика залито румянцем, кулаки сжаты. Сорока спокоен, на губах усмешка. Аленка сидела на кровати; подобрала под себя ноги и с любопытством смотрела на них.

— Это не твое озеро! — громко говорил Гарик. — Сидишь на своем дурацком острове и сиди! А в чужие дела нос не суй!

— Не ори, — спокойно отвечал Сорока. — Лодку Гриб не получит. А капроновую сеть Коля понес рыбинспектору.

Гарик подступил еще ближе к Сороке и, понизив голос, с ненавистью спросил:

— Тебе платят за это?

— Дурак, — сказал Сорока.

Гарик стиснул зубы.

— Не вздумайте драться, — сказала Аленка.

Я думал, Гарик сейчас ударит Сороку. Но он прошел мимо него и остановился у порога.

— Проломят тебе башку!

— Пуганый, — сказал Сорока.

— Мы еще с тобой поговорим, Президент!

— Конечно, — ответил Сорока.

Гарик выскочил за дверь, но тут же снова приотворил и позвал меня.

Молча мы дошли до палатки. Вячеслав Семенович и Лариса Ивановна укладывали вещи. Багажник у «Волги» был откинут.

— Ну, как ты решил? — спросил Вячеслав Семенович. Гарик только махнул рукой и ничего не ответил.

— Собирайся, — сказала Лариса Ивановна.

Мы отошли немного в сторону, и Гарик спросил:

— Он на лодке приплыл?

Лодки на берегу не было видно.

— Набью ему морду, — сказал Гарик.

— Ты ведь уезжаешь?

— Ради такого дела можно и остаться, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал Гарик.

— А как же они? — киимул я на «Волгу».

— Они уедут.

Я ничего но понимал. Поссорился Гарик с ними, что ли? Вроде не похоже, по-хорошему разговаривают.

— Пусть смотаются к Таллин и Ригу, — сказал Гарик. — А потом приедут за мной.

— А где жить будешь?

Гарик посмотрел на меня, невесело улыбнулся:

— Не пустите?

Эх, осел же я!

— Конечно, к нам! — торопливо заговорил я. — Пустим, о чем речь.

Пускай прокатятся вдвоем, — сказал Гарик. — Они все-таки муж и жена. А то мы все время втроем и втроем… А в Таллин в другой раз. Никуда не денется твой Таллин.

Я удивился: почему мой? Я не собирался в Таллин.

— У меня кровать широкая, — сказал я.

— У Феди буду жить, — сказал Гарик. — У них сеновал. Мне и нужно-то одеяло и подушку.

— Помоги палатку свернуть! — позвал Вячеслав Семенович.

Когда я проходил мимо, Вячеслав Семенович говорил:

— Жди нас недели через две… И зайди к ним, в Островитино… Не чужие ведь!

— Один спиннинг я возьму, — отвечал Гарик. — И подсачок.

— По-моему, здесь дело не только в рыбалке?..

— Лариса зовет, — сказал Гарик.

В сенях я столкнулся с Сорокой. Он с мешком в руках выходил из дома. Кто же у него в мешке?

— Здоровые лещи? — спросил Сорока.

— Во-о-о! — показал я.

— Сетью и дурак вытащит, — сказал Сорока.

— Сетью? — удивился я.

— С ночи второй раз сети поставили… Лещ-колосовик нерестует. На рассвете я ее поднял. Рыбу, она с икрой, — в озеро, а сеть Коля понес в Полозово, к инспектору. Втроем поставили. Этот, — Сорока кивнул в сторону Гарика, — Гриб и еще один парень, Федькин родственник. Одну тоню только успели поделить… По полпуда на брата досталось…

— Я думал, он удочкой, — сказал я.

— Жадность родилась раньше их.

Я решил испытать Сороку: он или не он подсунул леща Аленке?

— Аленкин лещ у самых камышей клюнул…

— Вот как? — сказал Сорока.

— Я там удил — пустое дело.

— Бывает, — сказал Сорока.

— На голый крючок взял… Без червя.

— Ну и дурак, — усмехнулся Сорока.

— Кто?

— Лещ, конечно, — ответил Сорока. Он посмотрел на Гарика и Вячеслава Семеновича — они палатку сворачивали.

— Остается он, — сказал я.

— Лещи наши понравились? — Сорока посмотрел на остров, и лицо его стало озабоченным. — Куда Коля пропал?..

— Придет, — сказал я.

— Возьми, — Сорока протянул мне мешок.

Я осторожно взял мешок и заглянул туда.

— Тащи за уши, — сказал Сорока. — Не укусит.

В мешке сидели два кролика. Пушистые, ушастые. Они шевелили ноздрями и щурились.

— На развод вам, — сказал Сорока.

Мне кролики нравились. Я давно мечтал завести их, да все негде было. Не в комнате же их держать!

Сорока пошел вдоль берега. Наверное, лодка в камышах спрятана. Или в деревню отправился. Колю разыскивать. Куда действительно мог он подеваться? Кролики обнюхали мои руки. Зверьки были совсем ручными. И даже не убежали, когда я их выпустил на лужайку.

У толстой сосны стоял Гарик и хмуро смотрел в ту сторону, куда пошел Сорока.

— Погляди, что у меня! — крикнул я.

Гарик не обернулся.

Глава двадцать третья

Вечером на узкой деревянной лодке приплыл Коля Гаврилов. Он был чем-то расстроен, разговаривал мало. Молча взял со дна лодки охапку травы и передал мне.

— Молочай для кролей, — сказал он. Этого молочая много росло вокруг нашего дома. Кроликов мы определили в сарай. Коля посоветовал вырыть им нору и напихать туда сена.

— Убегут, — сказала Аленка.

— Еще пару дадим.

— Мне эти нравятся, — сказала Аленка. Она весь день возилась с кроликами. Ласкала их, кормила всякой всячиной. Она предложила пустить их в избу, пусть живут с нами, но я отговорил. Что за удовольствие кроликам жить в квартире? Они любят воздух, природу.

Я заметил на Колином лице синяки. Даже в сумерках было видно, что одна скула у него вздулась, а глаз стал маленьким. Коля нет-нет да и дотрагивался до скулы. И часто шмыгал носом.

— Кто это тебя разукрасил? — спросил я.

— Три рыла на одного, — сказал Коля. — С кем хочешь можно справиться.

— Это за капроновую сеть? — сообразил я.

— Отобрали, сволочи!

— Какую сеть? — спросила Аленка.

— У Каменного Ручья подкараулили…

— И Гарик был? — спросила Аленка.

— Он меня не бил, — сказал Коля. — Гриб постарался и этот… Васька Свищ… Федьку я за палец кусил — вот завизжал! — Коля даже улыбнулся. — А я утек…

Аленка провела рукой по Колиной голове.

— Сколько шишек!

— Это Свищ, — сказал Коля. — У него кулаки — что камни…

Коля замолчал и посмотрел в сторону леса. Лицо его стало хмурым.

— Идут, гады! — сказал он.

К нашему дому приближались Гарик и Федя, Незнакомый парень остался у сосны. Он строгал ножом палку.

— Я пойду, — сказал Коля. — Противно на них смотреть…

Когда Гарик и Гриб остановились у крыльца, он отчалил и стал грести к острову.

— Наше вам с кисточкой, — заулыбался Гриб. Он был без своей знаменитой кепки, палец завязан тряпкой.

Мы с Аленкой промолчали. Зачем они пришли?

— Это Президент в лодке? — спросил Гарик.

— Бить пришли? — усмехнулась Аленка. — Втроем одного? У вас уже есть опыт…

Лодку было в сумерках не видно, но еще слышался скрип уключин и журчание воды. Солнце спряталось за островом. Вершины сосен пламенели.