Внуки красного атамана - Коркищенко Алексей Абрамович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Витоля сидел, обалдело глядя на них. В глазах его копился ужас. Он вдруг понял по суровым, серьезным лицам своих судей, что этот суд - не игра, что они не пугают его, а судят по-настоящему, и что угроза расстрела и в самом деле висит над ним. Они открыли перед ним все карты, как когда-то Пауль и он открывали их перед Васюткой. Васютка-то и остался живой только потому, что станица была оккупирована и им нечего было бояться за свои издевательства над ним. "Надо было убить Васютку, - горячечно думал Витоля. - И никто бы ничего не узнал. А теперь они убьют меня!" И он, не в силах побороть страх, закричал, пытаясь запугать их:
- Отпустите меня! Наши... советские все равно не вернутся, их всех побили. А вас повесят, если вы тронете меня!..
- Перестань скавчать[9], - строго сказал Гриня. - Тут заседает Советская власть - ты должен это понять. - И неторопливо добавил, придвинув к себе тетрадку и взяв в руки карандаш: - Отвечай, як твоя фамилия, як звать и як тебя по батьке.
Витоля заплакал, глядя на них жалобно.
- Отвечай на вопросы, подсудимый, - сказала Даша, не скрывая отвращения. Я как твой защитник советую тебе: обо всем говори честно. И перестань нюни распускать - противно! Подличать ты смелый, а на расплату - жидкий.
- Ну, подсудимый, слухаем тебя, - сказал Гриня. - Смотри, мы с тобой цацкаться не будем.
- Я все расскажу, родненькие, только не убивайте меня. - Витоля упал на колени и пополз к столу.
- Фашисты тебе родненькие, жаба! - крикнул Егор. - Мы тебе - граждане судьи.
- Граждане судьи!..
- Сядь на место, - сказал Гриня. - И брось свои холуйские привычки, нас этим не проймешь!
Васютка и Митенька посадили Витолю на бочонок и вытянулись по стойке смирно, почувствовав серьезность события.
- Отвечай, як фамилия и так далее.
- Ненашков Виталий Гордеевич, граждане судьи. - Он продолжал всхлипывать.
- А еще як тебя зовут?
- Витольд.
- Ишь ты, Витольд... Возраст какой?
- Что, граждане судьи?
- Сколько тебе лет, балда? - сказал Егор.
- Шестнадцатый пошел, граждане судья. Гриня растерянно почесал в затылке, замигал, высоко поднимая белесые брови: он не знал, о чем дальше спрашивать.
- Гриня, спроси у него, почему он стал фашистом, - сказал Васютка. - Он же в нашей школе учился!
- Отвечай, - приказал Гриня.
- Я не виноват. Это Масюта научил меня, - отвечал Витоля, льстиво и жалобно поглядывая на Васютку. - Васюточка, это старый Масюта приучил меня. Он говорил: если бы не Советская власть, мы бы жили, как буржуи, и все кланялись бы нам в ножки... У Масюты два миллиона царских денег было, а они пропали при Советской власти. Он говорил: всех большевиков и красных надо резать, все paвнo, мол, Советская власть не удержится. И батя тоже так говорил... И рази они брехали? Немцы сильней... Рази неправда? Кончилась Советская власть, ее больше не будет...
- Брешешь! - оборвал Егор. - Это в тебе кончилась Советская власть! А в нас она есть и будет. Вот мы - Советская власть - сидим и судим тебя, фашиста. И расстреляем, как изменника и предателя Советской власти. Вы, Ненашковы, хотели стать буржуями, хотели власть свою иметь - Советская власть вам не нравилась, а стали холуями проклятых немцев-извергов. Все вы, Ненашковы, сволочная семейка! Вы, подлюки, продали фашистским оккупантам и Родину, и свой народ, и его хлеб. А ты, гадина, шпионил вместе с Масютой за нашими военными частями на укреплениях и на переправе. Сколько там людей наших погибло!..
- Я не шпионил, это Масюта!.. - Витоля страшился взглянуть в сторону Егора, тот мог в любую минуту вытащить пистолет из-за пояса и убить его. Меня Масюта и Пауль заставляли.
- Это твой ножик? - Егор достал из кармана нож и показал Витоле. - Ты его потерял возле Грининого сарая, когда выслеживал капитана...
- Откуда ты знаешь?! - вскричал Витоля. - Я не следил...
- Ох, Ёра, зачем ты ему все рассказываешь? - сказала Даша с упреком. - Он и так уже много знает про нас.
- Он никому не сможет рассказать. Он тут и останется вместе с нашими тайнами.
- Это не мой ножик! - истерически кричал Витоля.
- Твой ножик, твой! - твердо сказа Митенька. - Граждане судьи, честное пионерское слово, это его ножик.
- Митенька, мы тебе не граждане судьи, а товарищи, - мягко заметила Даша.
- Этим ножиком Пауль чикнул меня по уху, - заявил Васютка.
- Витоля Ненашков! - строго сказала Даша. - Чем больше ты будешь врать, тем хуже будет для тебя. Говори правду и признавайся во всех своих подлостях. А будешь врать, я не стану тебя защищать.
- Ну мой, ну мой! - закричал Витоля, судорожно всхлипывая. - Ну выслеживал вас! Масюта всегда говорил, что вы все - кровные враги, а наши друзья по тюрьмам гниют да в Сибири гнуса кормят. Батя тоже так говорил! Не убивайте меня... Я все расскажу. Вы не знаете Масюту. Он говорил мне: учись быть барином...
- Ты про другое рассказывай. Мы про это сами знаем, - перебил Егор. Забыл, как я тебе морду бил за такие дела?
- Разнюнился, контрик, рассоплился, - сердито сказал Васютка, державшийся до этого более или менее спокойно. - Ты про своего дядю-диверсанта расскажи...
- Расскажу, расскажу, Васюточка, - угодливо откликнулся Витоля. - Это Пауль заставлял меня бить тебя... Правда ж ведь, Васюточка?
- Иди ты, жаба! - отрубил Васютка.
- Замовчите оба, - остановил их Гриня. - А ты, подсудимый, отвечай на мои вопросы... Откуда взялся Пауль? Шо он тут делал?
- Он из Германии приехал шпионить. В Ростове целый год жил, опосля у нас два месяца.
Гриня потерял самообладание, закричал во весь голос:
- А чого ж ты, вражина, не заявил Советской власти?! Да он же столько вреда нам наделал!
Витоля поднял плечи, настороженно глядя на Егора. Он боялся говорить правду, но и лгать не мог, страшась накликать на себя еще большую беду.
- Чего б я стал доносить на своего дядю?.. Я боялся. Меня сразу бы убили...
- Нечего с ним рассусоливать, он конченый враг Советской власти! - сказал Гриня. - Як вспомню, сколько на переправе людей было побито, - сердце останавливается. А они, гады, ракетами показывали фашистам, куда бомбы кидать!.. Не хочу с ним больше балакать!.. Ёра, застрели его зараз же! Это я тебе говорю, як судья... Застрели!..
- Спокойно, Гриня, - сказал Егор. - Продолжай суд, Витоля опустился на бочонок, завыл:
- Они меня застав-ля-ли... запу-га-ли... Я не хотел... Даша поднялась. Руки у нее дрожали. Она была очень взволнованна. Не смотрела на Витолю. Испытывала к нему отвращение, ненависть и жалость. Произнесла с расстановкой, боясь, что сорвется голос:
- Слушай, Витоля... Что ты скулишь, ползаешь, как червяк? Ты нас не разжалобишь. Ты жалкий и мерзкий... Можешь ли ты быть человеком?.. Ты же учился вместе с нами, и к тебе хорошо относились в школе. Тебе нравилось работать с нами... Виктор Васильевич Уманский даже хвалил тебя... Скажи, чей ты? Русский или немец? У тебя Родина есть?.. Послушай, мне не хочется тебя защищать, но я должна защищать....
Даша повернулась к Егору и Грине. Их поразило выражение ее лица: оно было и гневным и сострадательным, и очень серьезным. Она продолжала:
- Как защитник подсудимого, скажу следующее. Если бы у него были другие родители и другая родня, он бы не стал предателем и фашистом... Они испортили его... Не надо его расстреливать... Его воспитали как раба, как холуя, и он поддался - в этом вина Витоли... И мы тоже виноваты в том, что он стал таким. Он хотел стать пионером, а его били. А мы не защитили его... Даже Виктор Васильевич однажды пригрозил Масюте, что притянет его к ответу за издевательство над внуком, но, наверное, забыл зайти в стансовет...
- Нет, Виктор Васильевич не забыл, - прервал ее Витоля, слушавший Дашу, кусая губы до крови. - Он заходил... Масюту и папаню вызывали в Совет, ругали... А они пришли домой и спустили с меня шкуру. Маманя обороняла меня, а они и ее побили.... - Витоля зарыдал, закрыв лицо руками, порывался что-то сказать, но не мог: стал мучительно икать. Наконец проговорил: - Застрелите меня!..
