Внуки красного атамана - Коркищенко Алексей Абрамович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
- Да не в самую станицу, а на ферму за станицей, - уточнил Ригорашев. Там мы будем держать наготове подводы с продовольствием - подальше от лишних глаз, а то мало ли чего может случиться.
- Верная мысль, Алексей Арсентьевич! Незачем заезжать нам в станицу.
- Там, на ферме, в хате, обед прощальный сварганим. Закусим как следует перед дорогой и покатим. Много ли наших едет с вами? На скольких питья-еды готовить? - как будто бы невзначай спросил Ригорашев, уже провожая Кузякина к двери.
Тот, сыто икнув, ответил, вспоминая:
- У меня двенадцать человек осталось да у Нуделя около пятнадцати. Но жрут, скажу я вам, как волки. Так Что всего побольше готовьте.
- Наготовим, до отвала все наедятся, - пообещал атаман. Как только Кузякин ускакал из станицы, призвал Ригорашев к себе Егора, Гриню, Семена Кудинова и Пантелея Григорьевича, передал им содержание разговора с полицмейстером Кузякиным.
- Ты, Арсентьевич, сам половину дела отломил, - похвалил его Пантелей Григорьевич. - Хитро направил команду зондерцев на дальний табор. Там удобней будет перепускать их.
- На рассвете отправляйтесь на дальний табор, - предложил Ригорашев. Только все продумайте. Перед отъездом забеги, Семен, в кладовую и белые халаты для маскировки возьми. А то посреди степи в засаде сидеть - далеко видать.
- А я шо буду робыть? - спросил Гриня.
- А мы с тобой, племяш, в станице останемся. На всякий случай. Нельзя станицу без власти оставлять. А вдруг со шляха отступающие герры за кормом нагрянут?.. Нам с ними придется дело иметь, станичников защищать.
- Со своими полицаями что будем делать? - спросил Семен.
- Мы с Гриней сами с ними справимся. Кроме того, у меня есть тайный отряд отчаянных молодиц и бабок.
К полудню на дальнем таборе все было готово к встрече. Каждый боец отряда самообороны точно знал, как ему действовать по сигналу тревоги. Семен Кудинов и Пантюша выбрали удобное место для засады неподалеку от табора, на загибе Федькиного яра.
- Их надо прижать к яру со всех сторон, чтоб никто не вырвался, - давал последние наставления Кудинов - Если кто из них захочет кинуться с обрыва пускай кидается. Упадет на лед - костей не соберет. Как только выскачут на середину загиба, где лежит на дороге кучка соломы, я ударю из миномета. Дам команду по-немецки: "Фойер[17]!" - имейте в виду. Пусть они думают, что тут немцы засели. Должны запаниковать. Вы огонь открывайте после того, как я во второй раз крикну: "Фойер! Фойер!" Передайте мои команды от засады к засаде. А если скомандую "Стоп!" - прекращайте огонь.
Никто не мог усидеть в теплой хате. Стояли на морозном ветру, который доносил звуки боя со стороны Старозаветинской.
Егор, сидевший вместе с Иваном Свередой на высокой блоковой скирде, отвел от глаз бинокль обер-полицая Тадыкина, крикнул вниз:
- Товарищ сержант! Вижу верховых. Человек тридцать. Вымчали на Теменной бугор. Несутся полным аллюром. А за ними - шесть подвод.
- Принято! - ответил Кудинов. - Слазьте, хлопцы! Надеть маскхалаты. Все по местам!.. Помните: бить прицельно. И - спокойно! Без горячки.
На тот конец изгиба яра в заросли черноклена побежали четверо: они запрут дорогу, если кто из врагов кинется назад. Три Ивана и Беклемищев засели в кучах металлолома, закрыв выходы в открытую степь. Пантюша с Кузьмой поставили пулемет "максим" у въезда на табор. На другой стороне, за сеялкой, расположился Семен Кудинов с минометом. Вторым номером у него был Васька Железный. Егор с автоматом забрался на чердак амбара, стоявшего неподалеку. Из окошка он хорошо видел дорогу до самого конца загиба. Ветер развернулся к тому времени, потянул с юга, стал срываться снег.
"Это нам на руку! - подумал Егор. - Ветер и снег будут бить зондеровцам по глазам, по мордам. И они хорошо услышат Сёмкины команды на немецком". Его била нервная дрожь, забирало нетерпение: "Да где же они, собаки?!. Быстрей бы началось..."
И пожалел вдруг Егор, что не зашел к Даше, не простился с ней, ничего не сказал...
Они вынеслись из-за кустов, где укрылись четверо из отряда самообороны, и вдруг остановились, съехались в кучу. Подводы приблизились к всадникам.
- Черт возьми, что они задумали?! - услышал Егор голос Кудинова.
Там, в группе всадников, вспыхнул огонь. Зондеровцы зажгли факелы и, размахивая ими, по-разбойному вопя и посвистывая, галопом поскакали к табору.
Кудинов взял в руки мину. Передние вот-вот достигнут места, где лежит солома, - до нее двести метров отсюда; он сам вымерял шагами расстояние. Опустил мину в ствол миномета. И в то мгновение, пока мина была еще в воздухе, летела по крутой траектории, Семен крикнул во всю силу своих здоровых легких:
- Фойер!
Скакавшие впереди зондеровцы услышали хлопок вышибного заряда мины и команду на немецком языке, осадили в панике коней. Задние всадники налетели на них. И тут прямо в их скоплении рванула мина. Зондеровцы полетели с седел, крича, и кони закричали страшно, падая и вздыбливаясь. Вторая мина взорвалась сразу же за первой и снова до оставшихся в живых зондеровцев донесся крик:
- Фойер! Фоейр!
По уцелевшим всадникам ударили с трех сторон из автоматов и пулемета. Семен бросал мины. Кони вырывались из огненного круга, убегали прочь. Двух всадников, пытавшихся ускакать в степь, тут же положили в снег. Четверо уцелевших ездовых пытались развернуть тяжело нагруженные подводы, но увязли в сугробе, и тогда двое из них, скатившись с бричек, поползли к яру, а двое побежали назад по-над обрывом. Этих встретила пулями засада в черноклене, а первые грохнулись на лед Ольховки.
Спешенные зондеровцы залегли на дороге за трупами лошадей. Кричали:
- Вир зайне! Найн шиссен[18]!
- Стоп! - скомандовал Кудинов.
Его команду передали по засадам. Стрельба прекратилась.
- Вир зайне! Найн шиссен!.. - доносилось из кучи поверженных.
- Аллес ауфштейн[19]! - подал команду Семен. И сказал
своим потише: - Взять их на мушку. Поднялись четверо.
- Цу мир[20]! - приказал Кудинов. Те подошли ближе.
- Хальт! Вер зольхе[21]?
- Вир - зондеркоманда[22]!..
Семен положил ствол автомата на сеялку, прицелился.
- Мы знаем, кто вы такие, гадюки! Получайте свое! - и нажал на спусковой крючок.
И тотчас послали очереди Егор, Васька и Кузьма с Пантюшей.
Зондеровцы сломились, как гнилой бурьян на жестком ветру, рухнули, наевшись свинца.
Командир отряда самообороны молчал, не подавал никакой команды, чего-то выжидал.
- Сержант, что теперь делать? - поднявшись во весь рост из-за станины трактора, спросил Иван Редюка.
Семка не успел скомандовать: "Лежать!", как ударила автоматная очередь из-за убитой лошади на дороге, и оттуда выскочил зондеровец. Петляя, пригибаясь, он побежал к яру. Егор не видел, как упал Иван Редюка, он выстрелил по бегущему - хорошо на мушку принял. Тот выронил автомат, но продолжал бежать. И только на самом краю обрыва он судорожно изогнулся, завернул голову назад и рухнул на снег, скорчившись.
- Видно, был самый ушлый из всех, - сказал Пантюша, сплюнув. - Всех думал перехитрить, сучий сын.
- Редюку убило! - крикнул Иван Свереда. Командир отряда ругнулся:
- Вот дурило - высунулся!.. Говорил же: слушать мои команды!..
Больше из той кучи никто не выскочил, никого там не осталось в живых. Трех тяжело раненных коней пристрелили, чтоб не мучились.
Собрали трофеи и документы. Трупы оттащили от дороги в бурьян, закидали снегом. Подводы с награбленным добром и продовольствием загнали во двор табора.
Ивана Редюку положили на сани возле хаты. Пуля попала ему прямо в лоб. На его округлом безусом лице застыло недоумение.
- Ну что я скажу его матери? - горько сказал Кудинов.
Постояли вокруг саней, сняв шапки, и пошли ловить коней, прибившихся к табору. Кони были хорошие, отборные...
Звуки боя все близились. За буграми уже были слышны отдельные взрывы и пулеметные очереди.
