Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (список книг .TXT) 📗
— Тогда слишком простой у всех жизнь была бы: нашел — загадал — исполнилось…
Он был прав, колючий шарик.
Соломинка глянул из-под медных волос. Он был здесь для Иги приятель больше, чем все остальные. Он спросил осторожно:
— А что, Ига, у тебя есть такое желание? Которое очень… — Мол, я понимаю, что речь идет не о новом компьютере, не о мопеде «Легенда»…
— Да не у меня! Опять же у нее, у Степки… — Ига поморщился от неловкости и жалости. — Вчера вечером вдруг загоревала: мама долго не едет. И спросила про такой шарик… для желания…
— Не бывает таких шариков, — со вздохом сказал Генка (его мама однажды тоже ездила в долгую командировку).
— А далеко живет ее мама? — поинтересовался Лапоть.
— Вообще-то рядом, в Ново-Груздеве. Но когда привезла сюда Степку, уехала за тридевять земель, в Улан-Удэ, по делам своей фирмы. — Так сказал Ига, а сам подумал (уже не впервые): «Знаем мы эти «фирмы» и командировки, куда уезжают мамы, у которых нет мужей и которые оставляют детей бабке и деду…» Не совсем же ребенок он был, кое-что понимал в жизни. Хотя бы благодаря телевизору…
Генка Репьёв достал из торчащих волос репей, подбросил его на ладошке, обвел друзей-приятелей глазами.
— А если попробовать лунное желание?
Все вопросительно уставились на Генку. А Пузырь сказал:
— Что это за фигня?
— Это, наверно, не фигня, — обстоятельно разъяснил начинающий поэт. — Я про него слышал от Валентина Валентиныча и от Якова Лазаревича. Я однажды пришел в музей по одному делу… ну, чтобы спросить, нет ли там старинной ручки для писания стихов. Хотя бы не насовсем, а на недельку… А они там сидели и разговаривали про свое детство. И пили чай. И меня позвали…
— А ручку-то дали? — перебил Пузырь.
— Дали. Деревянную, со стальным перышком. Только бесполезно, все равно лучше писаться не стало. Другое дело — перо от Казимира, которое Ига мне дал…
— Ты говори про желание, — нетерпеливо сказал Ига.
— Я и говорю. Они там вспоминали всякие считалки и заклинали, которые у них в детстве были. И про лунное желание вспомнили… Если кому-то что-то очень-очень хочется, надо выловить из воды отражение круглой луны, перелить его в бутылку и разболтать. Получатся светящиеся чернила. Ими надо написать желание на бумажном листе. Лучше не простым пером, а гусиным. Потом надо сделать из листа кораблик и пустить его в какой-нибудь ручей. И сказать вслед заклиналку.
— Какую? — придирчиво спросил Пузырь.
— Любую. Какая придумается, лишь бы в рифму…
— Ну, ты сочинишь, ты специалист, — хмыкнул Пузырь.
Генка не обиделся на хмыканье.
— Сочиню. И луна нынче как раз круглая…
— И перо у тебя есть, — напомнил Лапоть. И погладил в вырезе майки нарисованного белым репейного беркута.
— Есть… Только лунное отражение поймать очень трудно. Чтобы ловить руками, оно должно быть рядышком, перед тобой. А для этого надо, чтобы луна светила совсем с верхней точки неба, то есть из зенита. А она там почти никогда не бывает. Поэтому отражение видно только со стороны. Не дотянешься…
— Можно зацепить удочкой, — предложил Пузырь. Не поймешь, по правде или с подначкой.
Генка мотнул головой.
— На крючок оно не цепляется. Валентин Валентиныч и Яков Лазаревич… ну, когда были такие, как мы… они привязывали к длинной палке поварешку и старались зачерпнуть луну издалека…
— И зачерпнули? — нетерпеливо спросил Лапоть.
— Зачерпнули, хотя и с трудом. И все сделали как надо.
Я даже их заклиналку знаю, они ее до сих пор помнят. Только нам она не пригодится, для каждого раза нужна новая…
— А какая у них заклиналка была? — спросил Лапоть.
— Вот такая:
Эй, кораблик из газеты,
Для тебя препятствий нету!
Ты плыви в ночные дали,
Сделай то, что загадали…
— Ну… и оно сделало? — спросил Ига и почему-то смутился.
— Не знаю. То есть они не знают. Они ведь не для себя загадывали, там было несколько человек. И вот они для одного мальчика… А он очень скоро уехал, потому что это было во время войны с фашистами и он был не здешний, а… как это? Э-ва-ку-ирный…
— Эвакуированный, — сказал Соломинка, который все знал.
— Да! То есть вроде беженца. В те дни его город как раз освободили, и он уехал с мамой…
— Наверно, загадывали, чтобы отец вернулся с войны, — насупленно сказал Ига.
Все промолчали, потому что были согласны.
Потом Пузырь все-таки счел нужным посомневаться:
— А может, ты, Генчик, все это сочинил своим фантастическим воображением? Знаем мы вас, поэтов. Придумаете, а потом сами верите….
— Нисколько не сочинил! Ёжик может подтвердить, он там был со мной… Иди сюда, только больше не колись… Помнишь историю про лунное желание?
Ёжик проворно приковылял и сказал, что помнит. И картавым голоском повторил заклиналку про ночные дали.
— Тогда надо попробовать, — решил Соломинка. — Между прочим, у нас дома есть подходящая поварешка. Почти волшебная. Наша бабушка рассказывала, что эту поварешку ее бабушке в детстве подарила одна колдунья, которая была родом из Польши, а потом приехала сюда. Ее звали Ядвига Кшиштовна. То есть Крист овна, но у поляков «эр» часто говорится, как «ша»…
«Великая Конструкция!.. Тьфу, Конструкции больше нет. Но все равно…»
— Эта Ядвига была прабабкой Домби-Дорритова!
Все приоткрыли рты.
— Ты откуда знаешь? — недоверчиво выговорил Соломинка.
Пришлось соврать:
— Чарли обмолвился, когда расспрашивал меня, что я чувствовал в ящике. Сказал: «Клянусь прабабушкой Ядвигой Кшиштовна, старой колдуньей, это удивительно…»
Вранье проглотили. А рассказывать о вчерашнем Ига по-прежнему не хотел. Пока…
— Значит, поварешка и правда колдовская, — с удовольствием подвел итог Соломинка. — Недаром вся такая старинная, из черного дерева, с узорами… Хорошо, что я не утащил ее в музей. Спросил у бабушки, можно ли, а она меня черенком по макушке… А я хотел на ту штуку выменять у директора старый лодочный мотор, который валялся на дворе.
— Мотор нам и так отдали, — вставил Лапоть.
— Да! Но я же не знал, что отдадут… А теперь поварешка пригодится. Уж из такой-то, колдовской, луна не ускользнет.
— Не ускользнет, — кивнул Генка. — Только обязательно надо, чтобы вода была гладкая. И чтобы ловить луну в чем-то круглом: в тазу, в бочке. Чем шире это круглое, тем лучше…
— Остается сожалеть, что нет воды в бассейне у музея, — заметил Лапоть.
А Ига сразу вспомнил:
— Можно ловить внутри шины, которой я чуть не брякнул тетушку О-пиратора! Она до сих пор лежит в речке!
— Тетушка? — сказал Пузырь. Но юмор не поддержали. И решили, что место в самом деле подходящее. Внутри большущего резинового кольца вода совершенно спокойная, и речка для бумажного кораблика тут же. И никто не помешает в сумерках среди оврага…
Но у Иги появилось новое сомнение:
— А что, человек, для которого загадывают желание, обязательно должен быть там? Я боюсь, что если Степка придет, а желание не исполнится, ей еще хуже сделается…
Генка сказал, что не обязательно. Он слышал от хозяина «Двух рыцарей» и директора музея, что мальчика, для которого колдовали они, рядом тоже не было.
— Но обязательно надо, чтобы собралось шесть человек. Такое правило, — добавил он. — Потому что… этот… радиус… он укладывается по кругу шесть раз. Тех ребят тоже было шестеро.
— Не по кругу, а по окружности, — сказал Лапоть. — Впрочем, это несущественно…
— Если Степка не придет, где брать шестого? — спросил
Соломинка. — Постороннего не хотелось бы… — («А я, значит, уже не посторонний!» — обрадованно подумал Ига.) — Ненадежный человек может проговориться, пускай даже не нарочно, это дойдет до девочки, она расстроится.
— Можно взять Ёжика! — подпрыгнул Генка. — Он совсем как человек! И думает, и говорит! Даже поумнее некоторых! Только с колючками, но это же неважно!
