Пёс спешит на помощь - Нёстлингер Кристине (книги полностью .txt) 📗
— В голове урчит? — Сиамка удивлённо поглядела на него.
— За ушами, — пояснил Пёс. — Где-то там глубоко.
Сиамка достала из кармана фартука карандаш и что-то быстро нацарапала на температурном листе, висевшем в ногах кровати. Потом пожелала Псу спокойной ночи и вышла из палаты. Пёс бросился смотреть, что она написала. «Болезненное урчание в верхней части головы» — было написано на листке.
Пёс уже хотел лечь обратно, но тут из коридора послышалось тихое дребезжание и позвякивание. И запах мяса! «Сиамка раздаёт ужин», — подумал Пёс. У него потекли слюнки. Пёс подкрался к двери, тихонько приоткрыл её и осторожно выглянул в коридор. Прямо перед его дверью стояла тележка со стопкой тарелок и огромной кастрюлей гуляша.
Запах мяса ударил Псу прямо в ноздри, так что слюна закапала изо рта. Пёс приоткрыл дверь пошире и высунул голову — в коридоре не было ни души. Из соседней палаты доносился голос Сиамки:
— Ну, ну, надо покушать! Открываем ротик и кушаем!
Тут Пёс распахнул дверь, одним прыжком подскочил к тележке, схватил тарелку, до краёв наполнил её мясом, в одно мгновение это мясо проглотил, вылизал тарелку дочиста и поставил её обратно на тележку. Урчание в животе прекратилось. Пёс проскользнул обратно в палату, лёг в постель и блаженно уснул.
На следующий день, после утреннего чая с сухариками, в палату к Псу пришли сразу три врача. Один был очень толстый, другой — тощий как щепка, третий — нормального сложения.
Врач нормального сложения сказал:
— И пожалуйста, всегда вдох через нос, выдох через рот — во избежание инфекций дыхательных путей.
Толстый врач сказал:
— И что касается желудка, я бы посоветовал ещё четыре недели придерживаться щадящей диеты.
Тощий врач сказал:
— Ну что ж, всего вам хорошего, не болейте больше!
— Минуточку, а это что такое?! — воскликнул врач нормального сложения, глядя на температурный лист.
— «Болезненное урчание в верхней части головы», — прочёл он вслух коллегам.
— В каком точно месте? — спросил толстый врач.
— Вот здесь! — Пёс показал на впадинку между ушами, где его обычно почёсывала жена — Псу это очень нравилось.
— И давно? — спросил тощий врач.
— Уже несколько недель, — ответил Пёс.
— Перманентно или приступами? — спросил врач нормального сложения.
— Приступами, — сказал Пёс, потому что не знал, что такое «перманентно».
— Тогда, господин Пёс, нам придётся, к сожалению, задержать вас тут ещё немного, — сказал толстый врач.
— Нужна консультация невропатолога, — пояснил тощий врач.
— Но он, к сожалению, в отпуске, выйдет только на следующей неделе, — сказал врач нормального сложения.
Пёс изобразил глубокое огорчение от того, что ему придётся провести ещё какое-то время в больнице.
— Не вешайте носа! — сказал толстый врач и потрепал Пса по животу.
— Всё займёт не больше недели! — сказал тощий врач и ободряюще подёргал Пса за хвост.
А врач нормального сложения взял температурный лист и написал на нём большими буквами: «С сегодняшнего дня общий стол».
Тут Пёс не мог удержать радостной улыбки. Довольные врачи стали хвалить его за мужество.
— Вот разумный Пёс, умеющий принимать необходимость, — сказали они. — Побольше бы таких пациентов!
Отныне больничная жизнь стала для Пса сплошным удовольствием. Сиамка давала ему мяса сколько душе угодно. И каждое утро перестилала ему постель. А вечером приходили Медведь и вдова Ольга, приносили колбасу или окорок, а вдобавок шоколадку или карамель.
В субботу утром, когда Пёс как раз доедал чудесную телячью колбасу, принесённую Медведем накануне, дверь распахнулась, и Сиамка с Конём-санитаром вкатили в палату вторую кровать. В кровати лежал Кот — большущий и чёрный как уголь.
— Вы уж, наверное, соскучились одни лежать, — сказала Сиамка. — Вдвоём-то веселее будет!
Веселее Псу не стало, поскольку Кот не шевелился и громко храпел. Он ещё не отошёл от наркоза. А когда отошёл, начал безостановочно причитать:
— Господи, Господи, что же мне делать, Господи, Господи, что же теперь будет, Господи, Господи, что же мне делать?!
До обеда Пёс терпеливо слушал, потом нагнулся к Коту и сказал:
— Делать вам ничего не надо, а вот причитать перестаньте, пожалуйста!
— Хорошо вам говорить, — простонал Кот. — Ах, знали бы вы, если б вы только знали!
— Так расскажите, — сказал Пёс.
— Страшное дело, — начал Кот. — У меня больная печень. Поэтому мне нельзя жирного мяса. Но постное мясо стоит дорого. Поэтому я покупаю жирное. И от него у меня регулярно бывают печёночные колики. Обычно я спасаюсь отваром ромашки, отлёживаюсь, и всё проходит. Но сегодня с утра меня прихватило прямо в супермаркете — я грохнулся в обморок у полки с рыбными консервами. Народ вызвал «скорую» — и меня привезли сюда!
— Не волнуйтесь, здесь не всегда умирают! — сказал Пёс. Он решил, что Кота мучает тот же страх, что его самого вначале.
— В этом я не сомневался, — простонал Кот.
— А в чём тогда проблема? — спросил Пёс.
— Проблема дома! — ответил Кот. — У меня там детки дома одни, без папы! — Кот смахнул слезу. — Понимаете, — продолжал он, — коты обычно воспитанием детей не занимаются. Кот не живёт с одной какой-нибудь кошкой. У кота бывает много кошек. А кошки потом рожают котят и воспитывают их.
— Это я знаю, — сказал Пёс.
— Но с прошлого года, — жалобно проговорил Кот, — началось это движение за эмансипацию кошек. Кошки сердиты на котов. Они хотят иметь равные с котами права. Равные права и равные обязанности, как они говорят.
— Их можно понять, — заметил Пёс.
— Да, я тоже решил, что я их понимаю, — ответил Кот, — и поэтому заявил о своей готовности воспитывать котят, которые родятся нынешним летом. Чтобы матери-кошки могли пожить собственной жизнью. Я не уклоняюсь от обязанностей отца! Я не из таких!
— Это очень благородно с вашей стороны, — поддержал Пёс.
— Да, но теперь-то я лежу тут, — простонал Кот. — После операции, со швами на животе! А мои бедные котятки уже, наверное, все глаза выплакали. Они же знать не знают, куда подевался их папа, и ни покормить их некому, ни сказку на ночь рассказать…
— А родственников у вас нет? — спросил Пёс. — Отца, матери, братьев, сестёр, тёток и дядьёв? Кого-нибудь, кто мог бы вас пока заменить?
— Родственников у меня полно, — с досадой сказал Кот. — Но у нас совершенно не в обычае держаться семьёй! Они меня не узнают, когда пробегают мимо по улице! Нет, от них помощи не жди! — Кот всхлипнул. — Моих малышей отправят в кошачий приют! Господи, Господи, что же мне делать?
Сердце у Пса было мягкое, и рыдающий Кот-отец растрогал его почти до слёз. Но, к счастью, у Пса был, кроме мягкого сердца, ещё ясный ум, умевший решать трудные задачи. «Что ж это я, в самом деле, — подумал он. — Конечно, лежать тут в покое и безопасности очень приятно. Но вообще-то я отправился по белу свету, чтобы приносить пользу!»
— Кот, — сказал он, — я присмотрю за твоими детьми, пока ты не встанешь на лапы. — С этими словами Пёс поднялся с кровати. — Где ты живёшь?
Кот перестал всхлипывать.
— Да, но мои дети боятся собак, — сказал он.
— Ничего, от этого предрассудка они быстро избавятся, — ответил Пёс. — Можешь не сомневаться.
Пёс говорил очень решительно, хотя в глубине души вовсе не был в этом уверен. Котята, завидев его, всегда удирали со всех ног.
Кот утёр слёзы.
— Косой переулок, дом семь, — сказал он. — Третий этаж. Чердак, собственно говоря.
— Давай ключи, — отозвался Пёс.
— Ключей у меня, к сожалению, нет, — проговорил Кот с вымученной улыбкой. — Я не то чтобы официальный съёмщик, я просто туда въехал… Занял чердак, так сказать…
— То есть дверь на чердак открыта? — спросил Пёс.
