Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (список книг .TXT) 📗
— Какое новое здание? Зачем? Нас вполне устраивает это!
— Это, — сказала дама, — передается в распоряжение комиссии. В нем будет размещена администрация строительства новой выставки и штаб работ по осушению болот! — Она старалась держаться уверенно, однако заметно было, что нервничала.
— Вы рехнулись? — сказал директор Штольц.
— Господин… э-э… Штабе! Выбирайте выражения!
— Это вы выбирайте! Сами вы Штабе! Ступайте отсюда вон с вашим штабом и выставкой!.. Моника Евдокимовна! Валентин Валентиныч!
К счастью, владелец антикварного магазина в то утро зашел в музей, чтобы обсудить вопрос о двух весьма редких самоварах. Вместе с помощницей директора он после тревожного зова тут же оказался на крыльце. Теперь защитников музея было уже трое. Но комиссия-то была впятером. И главное, у нее были какие-то бумаги с какими-то решениями. Бумагами махал Стоерасов. И требовал, чтобы директор Штампе немедленно подписал согласие на переезд. И на передачу музейного здания новым хозяевам. И тут же предоставил список всех экспонатов, за которыми в понедельник утром придут грузовые фургоны.
— Ничего я не предоставлю!
— Ничего мы не предоставим! — поддержала своего директора помощница.
— А я сейчас немедленно позвоню на телестудию и в «Утренний свет»! — пообещал Валентин Валентиныч.
— Сегодня суббота, — не без ехидства напомнил юркий мужчина. — Ни ваша репейная студия, ни газета не работают.
— Потому что… а-а… провинция, — не удержался от ехидства и Стоерасов.
— И мы не работаем! — уцепился за последний довод Яков Лазаревич. — У нас тоже выходной. Будьте добры, оставьте нас в покое!
— У вас выходной во вторник, — заявил штатский генерал. — На доске у калитки внятно изложено, а вы нам дезинформацию подбрасываете. Несолидно. Вроде бы интеллигентный человек…
— Будьте добры меня не учить! — взвился директор. — Во вторник выходной для посетителей! А суббота для сотрудников!
— Знаем, почему суббота, — сказал штатский генерал. — Только не отвертитесь. Фургоны я подгоню точно в срок…
— Как подгоните, так и покатитесь обратно! — взъерошенно заявил Валентин Валентиныч.
— А вы, господин Клин, не вмешивайтесь! — величественно (хотя со внутренней нервностью) потребовала дама. — Вы здесь вообще частное лицо.
— Я член музейного совета!
— Э-э… не знаем, член какого вы… а-а… совета, — заявил депутат Стоерасов. — А у нас решение инициативных… э-э… комитетов сразу двух советов губернской думы. По культуре и… а-а… по экономике. Извольте подписать, что вы… э-э… согласны!
— Не изволю! При чем тут ваши «э-э комитеты-советы»?! Город полон памятников старины, а в окрестностях — уникальная природа. Здесь заповедная зона!
— Никакие документы не подтверждают, что здесь зона, — заявил штатский генерал (бритая голова его сияла под солнцем). — Может, когда-то и была, а потом, к сожалению, ликвидирована. В силу изменения расстановки сил.
— Я не вашу зону имею в виду! Здесь масса сказочных и аномальных явлений. Или, выражаясь понятным вам языком, — чудес!
— Это лишь разговоры и слухи, — отчеканила дама. — Ни одно сказочное чудо в Малых Репейниках не подтверждено документально. И не имеет свидетелей!
Ни комиссия, ни защитники музея не видели, что очередное чудо свершилось только что: на постамент в сухом бассейне приземлилась летающая ступа. Перепалка продолжалась.
И прервалась на полминуты, когда Лапоть задал вежливый вопрос.
Все разом повернулись к ребятам.
— Ой, мальчики! — обрадовалась Моника Евдокимовна. — И Степа!.. Дети, скажите хотя бы вы этим людям, что нельзя трогать наш город и Плавни!
— Да-да! — обрел новую надежду Яков Лазаревич. — Пусть дети скажут! А вы, господа, слушайте! Известно, что устами младенцев глаголет истина!
— Истина глаголет устами губернатора! — известила дама и колыхнулась блестящей фигурой. — Губернатора и его заместителей! И с нами как раз помощник одного из таких заместителей! — Она сделала жест в сторону штатского генерала. — Значит, никто не вправе мешать нам осуществить свои функции…
Депутат Стоерасов обрел новую порцию уверенности.
— Господин… э-э… Мишечкин! Создайте нам… а-а… условия, чтобы подписание состоялось в соответствующей… э-э… обстановке! Тогда у господина… э-э… Штакса…
— Сами вы Штакс, — негромко, но отчетливо сказала Степка. И взяла Игу за рукав. Стоерасов не обратил внимания.
— … Чтобы ни у кого больше не было… а-а… оснований для противодействия…
Молчавший до сих пор клетчатый господин в очках-маске с ловкостью фокусника развернул кожаную папку. И тогда (наконец-то!) по движениям все узнали старого знакомого, Чарли Афанасьевича Домби-Дорритова! Можно отрастить бородку и спрятать под маской глаза, а под шляпой хлестаковский хохолок, но повадки не скроешь!
Папка в руках Чарли превратилась в твердый желтый прямоугольник. Фокусник раскрыл его снова — как увеличенную в два раза папку. Потом еще! И наконец перед Чарли уперся в землю метровый кусок желтого пластика. По углам у пластика выросли тонкие ножки, и получился стол! Домби-Дорритов ловким жестом повернул его, стол встал на четыре ноги.
— Пожалуйста! — было видно, что Чарли Афанасьевичу хочется раскланяться.
— Э-э… благодарю вас. — Стоерасов положил на стол бумаги и авторучку. — Господин… э-э… Штольц! Потрудитесь подписать! Иначе я… э-э… мы… а-а… будем вынуждены…
И тут к столу рванулся Власик. Его заметно оттопыренные уши пламенели от гнева. И все увидели, какой Власик синеглазый и красивый! Круглые репьи в его растрепавшихся волосах чернели, как старинные, застрявшие во время битвы пули.
— Вы не имеете права! Не трогайте сказки! Все равно у вас ничего не выйдет!
— Мальчик, иди домой, — сказал юркий мужчина.
— Сами идите!
— Не груби взрослым! — взвизгнула дама.
— К тому же в твоем… э-э… возрасте пора знать, что сказок… а-а… не бывает.
— Не бывает?! — яростно крикнул Ига. — А мы?! Мы только что прилетели сюда в ступе бабы-яги!
— Э-э… бабов-ягов тоже не бывает!
— Вот как? — раздался чей-то новый голос. Со стороны. — Не бывает? Вы уверены?
2
У сухого фонтана стояла дама. Пожилая. В длинном сером платье с высоким воротничком, с пегим от седины узлом волос на затылке.
«Она!» — понял Ига.
Ига не читал романа «Дэвид Копперфилд», но в прошлом году смотрел такой фильм. Старый, черно-белый еще. И он сразу увидел: дама похожа на героиню Диккенса мисс Бетси Тротвуд. Такая же прямая, неприступная на вид и с метлой. В фильме мисс Тротвуд гоняла метлой с лужайки перед домом ослов, которых терпеть не могла. Правда, метла у нее была небольшая, вроде той, которую использовал Ига для управления ступой. А у нынешней гостьи метла выглядела — о-го-го (как сказал бы Казимир Гансович). Древко — толстое и гладкое, как у старинной алебарды. Метровые коричневые прутья были связаны в густой пук и торчали выше пегой прически.
На кружевной груди дамы висели старомодные очки с рукояткой, Ига вспомнил название — «лорнет».
Опираясь левой рукой на метлу, как рыцарь на копье, дама в правую взяла лорнет и глянула на депутата Стоерасова через два блестящих стеклышка. Голос у нее был глуховатый, но оч-чень интеллигентный.
— Если не ошибаюсь, сударь, вы ставите под сомнение мое существование?
— Э-э…
— Я так и думала. Вы приносите мне свои извинения…
— Но… а-а… с кем имею честь?
— Я полагала, мне нет необходимости представляться. Ну хорошо. Ядвига Кшиштовна Тышкевич-Загорская. С давних пор числюсь по разряду тех особ, про которых вы сказали, что их нет…
Комиссия смотрела и слушала, одинаково приоткрыв рты. Яков Лазаревич, Моника Евдокимовна и Валентин Валентиныч смотрели на Ядвигу Кшиштовну как на долгожданную гостью. Экипаж «Репейного беркута» замер в радостной надежде на избавление от опасностей. Ядвига Кшиштовна Тышкевич-Загорская продолжала речь:
