Сказка о музыканте - Кай Ольга (читать книги .TXT) 📗
— Они были сломаны и неправильно срослись, — дедушка Йорхан нахмурился. — Чтобы это исправить, придется заново их ломать, а потом складывать, сращивать…
— И только так? — растерянно переспросила девушка.
— Да, к сожалению, только так, но…
Старик продолжал осторожно ощупывать пальцы спящего, когда рука Лаэрта дернулась, и едва слышный, осипший голос, прошептал:
— Нет!.. нет!
Хрип оборвался кашлем. Вырвав ладонь из рук старика, Лаэрт резко приподнялся на локтях, взгляд потемневших глаз переходил с вытянувшегося лица Нии на спокойное дедушки Йорхана, на изумленного, застывшего с открытым ртом Тима. Потом он вздохнул и, снова прикрыв глаза, опустился на одеяло.
Несколько мгновений все молчали, хотя старик не выглядел удивленным.
— Ты можешь говорить! Лаэрт, ты же можешь говорить! — Тим от радости едва не подпрыгивал на месте, очевидно решив, что это такой же сюрприз для самого Лаэрта, как и для остальных.
Глаза раненого вновь открылись.
— Говорить? — голос хриплый, едва слышный, больше похожий на скрежет металлической щетки, которой счищают ржавчину. — Говорить… вряд ли.
Он снова закашлялся, и долго пытался успокоиться, с трудом восстанавливая дыхание.
— Как бы то ни было, сейчас тебе лучше помолчать, — серьезно заметил дедушка Йорхан.
Лаэрт повернул голову, глядя, нет ли кого поблизости, и обратил к старику взгляд с немой просьбой сохранить его тайну.
— Но почему? — Тимка непонимающе уставился на раненого. — Ведь ты же можешь?..
Ответная улыбка показалась Ние несчастной. Лаэрт покачал головой, и Ния поняла, что разговаривать ему, должно быть, действительно труднее, чем притворяться немым. Однако обман все-таки обидел, слишком уж неожиданно он открылся.
— Ладно, я пойду, посмотрю, как там остальные, — сказала девушка, поднимаясь. Взгляд задержался на лице Лаэрта — его темно-серые глаза смотрели как-то странно, будто с вызовом, но Ния решила не обращать внимания и, отвернувшись, поспешила прочь.
Вести, приходившие со всей округи, были в основном радостными: из окрестностей Карены сбежали все чиновники и поставленные королем начальники, градоправителей и губернаторов приходилось догонять на дороге, и не всегда это получалось — до того спешили они удрать подальше от бунтовщиков. Огорчало лишь то, что королевскому наместнику удалось уйти. Говорили, что он вышел через подземный ход, начинавшийся как раз под дворцом, однако вход туда так и не нашли.
Среди освобожденных из тюрьмы узников Ния увидела человека, сидевшего в камере напротив нее. В этот раз он не отказался представиться, и сказал, что его зовут Фирес, и сам он родом с островов — западной провинции королевства. Не долго думая, Ния отвела его к Лаэрту.
— Кажется, вы знакомы…
Подтверждение своим словам девушка получила сразу же — достаточно было посмотреть на их лица, изумленные, но, без сомнения, радостные. "Не суди его слишком строго" — вспомнила Ния слова Фиреса, сказанные в тюрьме. Он осторожно обнял Лаэрта, как друга, и когда девушка отошла, она слышала сдавленный кашель раненого — видимо, тот пытался что-то рассказать старому знакомому, да толком не мог.
А дворец тем временем обыскивали от подвалов до крыши. Через пару дней, когда Лаэрт смог сам ходить по помещениям, многим казалось, будто он ищет что-то. Ние рассказали об этом, а позже девушка узнала, что его поиски увенчались успехом.
Лаэрт по-прежнему молчал, и Ния, чувствуя себя виноватой из-за глупой обиды, изредка подходила к нему справиться о самочувствии или просто посидеть вместе с Тимом. Кроме них да Фиреса чужаку больше не с кем было общаться. В этот раз он сам подошел к Ние и протянул ей аккуратно сложенную ткань — шелковую портьеру кроваво-красного цвета с тонким черным узором, то и дело расцветающим большими маками. Девушка не спешила принимать сверток, и Лаэрт, чуть отступив, положил его на спинку кресла.
— Что это? Зачем? — с легким смущением поинтересовалась девушка.
Он не ответил, предоставив ей догадываться и объяснять все самой.
Ния протянула руку, погладила прохладную наощупь ткань, потом ухватила за конец, тряхнула, раскрывая полотно, рассматривая причудливый узор. И с удовольствием обернула шелк вокруг бедер.
Лаэрт улыбнулся.
"Вот тебе и широкая красная юбка", — подумала Ния, и что-то в душе перевернулось: слышал ведь однажды, а запомнил… И хотя это были портьеры из разграбляемого ими дома, но все-таки это еще и подарок. Девушка колебалась, принимать его или не стоит, но потом все-таки сказала:
— Спасибо.
Он пожал плечами: не за что.
* * *
Поддерживать порядок в городе оказалось делом нехитрым: патрули организовали сами же городские, да отдельную охрану назначили для здания Каренской управы, куда перенесли картины из дворца наместника и еще множество "атрибутов черного колдовства", найденных в подвалах полицейского управления и в домах самых знатных горожан, которые, кому повезло не попасть в плен, поспешили удрать из города, почти ничего с собой не прихватив. А люди жили, как и раньше, занимаясь своими делами, возделывая землю, собирая щедрый урожай в садах и огородах, и надеялись только, чтобы в этом важном деле им никто не помешал.
Лето близилось к завершению, небо чаще затягивалось тучами, которые гремели грозой, сияли вспышками молний, приносили с собой не по-летнему холодный ветер.
В один из таких вечеров к распахнутым воротам дворца на гнедой лошадке подъехал путник. Его пропустили сразу и, поставив лошадь в общую конюшню, незнакомец отправился в дом.
В широком холле не хватало стульев и диванов на всех, поэтому люди в основном сидели на полу, подложив сложенные одеяла, подушки или коврики, потому что светлый мрамор дышал холодом. Но от живого огня в большом камине исходило тепло, и его хватало всем. Вошедший скинул промокший плащ и сразу же направился к Ярдену.
Это был человек невысокого роста, и хотя молодость давно оставила его, в черных волосах, волнами спускающихся к плечам, не было седины. Черты лица и смуглый цвет кожи выдавали южанина, а когда он заговорил, приветствуя воеводу, в речи отчетливо слышался мягкий акцент, придававший словам несвойственную им мелодичность.
— Грацио, — поблагодарил он Рифа, предложившего ему кружку с горячим напитком. — Всегда говорил, что Карена — совершенно негостеприимный город, вот и сегодня встречает меня грозой…
Длинные сухие пальцы грелись о чашку, пока Ярден расспрашивал гостя, как прошел его путь. Выяснилось, что зовут южанина Лионо, и ехал он из Вышегорска передать воеводе и всем, кого встретит на пути, важную весть. Хотя сообщать ее Лионо не спешил.
— Я очень рад поздравить тебя, Ярден, да и всех вас, — он отсалютовал собравшимся горячей кружкой, — поздравить со славной победой. Жаль только, что вы не успели до того, как казнили Вольтрана. Прекрасный был человек и настоящий художник… Я слышал, его картины сожгли? К сожалению, мы потеряли не только великого человека, но и бесценные произведения! К счастью, кое-что удалось сохранить, но ведь это так мало!..
— Да, Эда действительно уже не вернешь, — вздохнул воевода. — Его пытались спасти здешние во главе с покойным Вартаном. Да, да, он тоже погиб… Лионо, ведь ты принес какую-то новость. И, я надеюсь, она все-таки поднимет нам настроение.
— О да, поднимет, я ручаюсь, — лукаво улыбнулся южанин. — Это касается маэстро Эльнара…
Он вдруг осекся и замолчал. Проследив за его изумленным взглядом, присутствующие обернулись к только что вошедшему Лаэрту. Тот замер на входе и так же удивленно смотрел на южанина, только на его лице можно было прочесть еще и что-то, похожее на испуг.
Лионо поднялся и медленно шагнул вперед.
— Маэстро? — высокий голос южанина в полной тишине отразился от мраморных стен. — Маэстро… Как, вы здесь?..
Еще несколько неуверенных шагов. Лионо протянул руки, словно испугался, что человек перед ним — видение, и вот-вот исчезнет. Но в глазах Лаэрта читалась немая просьба остановиться, и Лионо замер на полпути, будто упершись в невидимую стену.
