Русские богатыри (сборник) - Карнаухова Галина (читаемые книги читать .txt) 📗
С той поры не спорил Садко с Новгородом. Отдал Садко денежки, надо ему снова добро наживать.
Вот построил Садко тридцать кораблей, тридцать кораблей изукрашенных. У них бока выведены по-звериному, корма выточена по-гусиному, а нос – по-орлиному, вместо глаз вставлено по яхонту.
Нагрузил он корабли товарами и поплыл в страны заморские.
Тридцать кораблей что гуси плывут, а один корабль как сокол летит – то корабль самого Садко. Вдруг налетела буря грозная, расходилось, расшумелось синее море, волной корабли бьёт, ветром паруса рвёт, словно ветки, мачты гнёт.
Собрались корабельщики к Садко на корабль:
– Что нам делать, Садко, как беду избыть?
Говорит им Садко:
– Други мои, корабельщики, видно, гневается на нас царь Водяник. Мы двенадцать лет по морю бегаем, а не платим ему ни дани, ни пошлины. Не спускали мы царю Водянику ни хлеба, ни соли, ни серебра. Вы берите бочку чистого серебра, бросайте её в море, авось нас царь Водяник помилует.
Взяли они бочку серебра, бросили в море – ещё пуще непогода разыгралась.
– Видно, мало пошлины царю Водянику, – говорит Садко. – Берите вы бочку красного золота и спускайте в синее море.
Бросили в море бочку золота – ещё пуще буря корабли бьёт.
Задумался Садко, опечалился:
– Видно, не нужно царю Водянику ни серебро, ни золото, а нужна ему голова человечья. Бросим в море жребий: чей жребий на дно пойдёт, тому и идти в море синее.
Нарезали корабельщики чурочки из ясеня, бросили чурочки на грозную волну: все чурочки поверху плывут, одна чурочка на дно пошла – самого Садко-хозяина.
Пригорюнился Садко:
– Это, братья, жребии неправильные, спускайте вы жребии булатные, железные.
Спустили корабельщики жребии железные, а Садко пустил жребий из ясеня. Все булатные жребии по воде плывут, будто гуси по заводи, а Садко жребий ключом ко дну пошёл.
А Садко в море идти не хочет, он хитрит-хитрит, изворачивается:
– Ещё раз бросим, други, жребии. Бросим жребии кленовые, а чей жребий по воде поплывёт, тому в море идти, других выкупать.
Бросили палочки кленовые, а Садко бросил жребий синего булата заморского, весом жребий в десять пудов.
Все кленовые палочки ко дну пошли, а Садко жребий весом в десять пудов по воде словно лебедь плавает.
И сказал тогда Садко – богатый гость:
– Знать, беда пришла мне неминучая, самому надо идти к царю Водянику.
Стал Садко с белым светом прощаться. Он прощается с дружиной храброй, с синим небом, с красным солнышком, он велит поклон жене передать, малым деткам, родной матушке.
Опустили корабельщики в море доску дубовую. Не берёт с собой Садко ни хлеба пшеничного, ни сладкого вина, а берёт с собой гусли звонкие.
– Мне без песни жизнь не в жизнь, да и в смерти мне песня надобна.
Лёг Садко на доску дубовую. Горько плачут корабельщики.
Тут ударил Садко в струны золочёные – улеглись волны и ветер стих. Поплыли корабли к Новгороду, а Садко понесло по морю синему.
Плывёт Садко на дубовой доске, струны щиплет, а со страху глаза зажмуривает. И заснул Садко глубоким сном крепко-накрепко.
Коротко ли он спал, долго ли, а проснулся и глаза протёр: очутился он на самом дне, над ним вода морская зыблется, еле видно через воду солнышко. Перед ним палаты белокаменные, хорошо палаты изукрашены.
Вошёл в палаты Садко и видит – в горнице сидит сам царь Водяник с царицей Водяницей.
Вокруг трона стоят рыбы, чудища, раки страшные. Тут и рыба сом с большим усом, и налим толстогуб, и севрюга, и осётр, и белорыбица. Все на Садко глаза выпучили, а Садко еле жив стоит.
Закричал ему царь Водяник:
– Ты давно, Садко, по морю плаваешь, а всё дани мне не плачивал. Хорошо, что сам пожаловал. Я хочу твоих песен послушать, ты играй мне, Садко, с утра до вечера.
Взял Садко свои гусли яровчатые, подтянул на гуслях колышки и ударил по струнам позолоченным. Хорошо играл Садко.
Распотешился царь, стал на троне подпрыгивать. Приударил Садко – вскочил царь на ноги и пошёл плясать по палате белокаменной. Он ногами бьёт, и шубой машет, и в ладони хлопает, – только вихрь идёт по горнице. Разбежались рыбы, раки, морские чудища, под ногами пол трещит, маковки на тереме шатаются.
Тронул тут кто-то Садко за правое плечо. Обернулся Садко – позади него стоит царица Водяница.
– Полно тебе играть, Садко; рви ты свои струны золочёные, ломай свои колышки. Тебе кажется, что пляшет по палате царь, а он скачет по крутым кряжам, по высоким берегам, по широким мелям. От его пляски море взбушевалось, быстрые реки разлились, высокие волны поднялись. Гибнут в море корабли, гибнут в реках люди русские, тонут корабельщики с товарами!
Изорвал Садко струны золочёные, изломал колышки, перестал царь Водяник скакать-плясать. Улеглось море синее, и утихли реки быстрые, перестали гибнуть люди русские.
Говорит Садко царь Водяник:
– Распотешил ты мне душу, молодец! Хороши на Руси песельники, а такого, как ты, на свете нет. Чем бы мне тебя поблагодарить? Хочешь, я женю тебя на девице-красавице?
– Надо мной в синем море твоя воля, царь Водяник.
А царица Водяница Садко в ухо шепчет:
– Приведёт тебе царь Водяник триста девушек-красавиц, ты ни одной не бери, ни на одну не смотри, а пойдёт последней девушка Чернавушка, ту и проси себе в жёнушки. Да смотри – не целуй её, если хочешь быть на родной Руси.
Хлопнул царь Водяник в ладоши, стали мимо Садко девушки-красавицы идти. Одна другой краше, одна другой лучше. А Садко на них не смотрит, ни одну не выбирает. Позади всех идёт девушка Чернавушка, хуже всех лицом, хуже всех прибрана.
– Вот эта, царь Водяник, мне полюбилась, – говорит Садко, – я её хочу в невесты взять.
Не отказывал ему царь Водяник. Отдавал ему Чернавку в жёны, завёл пир на весь подводный мир. Не забыл Садко наказу строгого – не обнял он, не поцеловал жены, потихоньку ушёл он с пира богатого, лёг на лавку и уснул крепко-накрепко.
Поутру проснулся Садко и увидел солнце красное, увидел зелёную траву – весь прекрасный белый свет. Сам лежит он на крутом берегу у речки Чернавки, что под Новгородом.
Встал Садко, пошёл к Ильменю. А по Ильменю тридцать кораблей бегут, на тридцатом корабле чёрные паруса. А у пристани жена Садко стоит, горько плачет, приговаривает:
– Не воротится Садко ко мне из-за моря синего!
Как увидела дружина храбрая, что стоит Садко на крутом кряжу, удивилась дружина, испугалась:
– Мы оплакали Садко в синем море, а Садко встречает нас в Новгороде!
Обрадовалась тут молодая жена, брала Садко за руки белые, целовала, обнимала, приговаривала:
– Милый мой, опора моя крепкая, ты не езди больше в синее море, не давай тосковать моему сердцу ретивому, оставайся дома со мной и с детками. Хватит тебе по морям гулять, судьбу искушать!
Послушался Садко жены и не стал больше ездить по морю. Прожил до смерти тихо и мирно в Новгороде.
Как Михайло Казаринов от татарского плена девушку спас
Из далёкого, из высокого гнезда вылетал молодой сокол, силу проверить, крылья размять.
Из далёкого города Галича, из родного дома выезжал молодой Михайло, славы добыть, князю киевскому послужить. Хорошо его отец с матерью в дорогу снарядили, не хуже других будет молодец в Киеве. Панцирь на нём чистого серебра, кольчуга красного золота, шлему цена три тысячи… Копьё муравецкое как свеча горит, сабля острая как солнце блестит. За плечами лук ценою в три тысячи. Потому цена луку три тысячи, что полосы на нём булатные, рога медные, а тетивы шемаханских шелко?в. Конь под Михайлом что лютый зверь, и тому коню цены на свете нет. Почему коню цены на свете нет? Потому что вброд реки не перейдёт: с берега на берег перепрыгивает.
