Сказочное невезение - Джонс Диана Уинн (мир бесплатных книг .txt) 📗
– Мудро, – оценил Кристофер. – Скажи-ка, есть в этом саду лабиринт?
– Нет, – ответил Смедли. – Есть розовый участок, четыре цветочных, водяной, есть кустарник, есть сады: фигурный, папоротниковый, выгороженный; есть огород, фруктовые деревья, шесть теплиц, одна оранжерея, большой парник, а лабиринта нет. А может, он просто попал в какую ловушку.
– Лабиринт? Или весь сад? – уточнил Кристофер.
– Да пес, дурачина! – ответил Смедли.
– Ладно, мы его тоже поищем, – сказал Кристофер. – А как называется эта канава и стена в дальнем конце сада? Есть у них имя, кроме «отличное место, чтобы отлынивать от работы»?
– Это? Это у-ху-ху, – ответил Смедли.
Кристофер бросил на меня высокомерный взгляд.
– Что, съел, Грант? Ладно, пошли. – Он прыгнул в канаву рядом со Смедли – тот так и отшатнулся. – Не бойся, – успокоил его Кристофер. – Мы с Грантом просто хотим прогуляться по парку. Мы тебя не заложим.
Я прыгнул следом, раздался громкий «плюх». С меня слетела туфля с пряжкой. Я снял и другую, и полосатые чулки тоже снял. Оказалось, что Смедли совсем неплохо придумал. Трава оказалась прохладной и влажной; мы вылезли из канавы и зашагали в парк.
– Наступите на пчелу – и вы покойники! – крикнул Смедли мне вслед.
Видимо, высокомерные замашки Кристофера достали его не меньше, чем меня, потому что он еще прибавил: «Лакеи-прохиндеи!» – мы уже отошли довольно далеко, но еще расслышали.
– Не обращай внимания, – сказал Кристофер – вот уж больно надо было. – Нашему приятелю Смедли, похоже, внушили, что все, кто работает в доме, – лентяи и лизоблюды, а настоящим делом занимаются одни только садовники.
Некоторое время мы шли вперед. Я с упоением зарывался пальцами ног в траву и думал о том, что от Кристофера никаких других мыслей ждать не приходится. Знал бы он, каким сам бывает задавакой.
– В чем-то Смедли прав, – добавил Кристофер. – Я еще в жизни столько не занимался лизоблюдством.
Мы прошли еще немного, и Кристофер начал хмуриться.
– Здесь странность слабеет, – сказал он. – Ты это чувствуешь?
– Нет, если честно, – сознался я. – Я вообще чувствовал ее только на чердаке.
– Жаль. Ладно, давай дойдем вон до той рощицы, а там видно будет.
Рощица была скорее небольшим леском на вершине холма. Мы прошагали по нему след в след, сначала вверх, а потом вниз. Я забыл, что незадолго до того прошел дождь. Ивы роняли на нас слезы, кусты норовили обрызгать. Кристофер этого будто и не замечал. Он шагал вперед, бормоча: «Слабее, слабее». Я надел туфли на грязные ноги, жалея, что мы не переоделись в свою обычную одежду. К вечеру придется напяливать сухую форму – в противном случае мистер Амос сделает из нас обоих отбивные. Полагаю, граф Роберт будет присутствовать на ужине. Может быть, я не сумел ощутить, что именно он – причина моего Рока, только потому, что не подходил к нему близко. Попробую во время ужина встать с ним совсем рядом. И тогда уж точно все пойму.
Оба мы были так поглощены своими мыслями, что, можно сказать, не заметили леди Фелицию, которая скакала на Оракуле в сторону леса.
Я сказал:
– Караул! Семейство! – И потянул Кристофера под защиту мокрых ив.
Он ответил:
– Спасибо, Грант.
Нам пришлось постоять под ивами некоторое время, потому что леди Фелиция неслась галопом прямо к нашему холму. Вода стекала за шиворот, туда же попадали колючие кусочки ивовой коры – а мы стояли и дожидались, пока она обогнет холм и исчезнет из виду.
Вот только вместо этого она подскакала к опушке леса и там остановилась. Из кустов, находившихся прямо за нами, вышел Хьюго, на нем была его обычная одежда; он стоял там – волосы у него были такие же мокрые, как и у нас, – и смотрел на нее снизу вверх. А она смотрела сверху вниз на Хьюго. Повисла напряженная тишина.
Хьюго сказал:
– Машина едва не сломалась. Я уж думал, что никогда не вернусь.
Леди Фелиция сказала:
– Могли бы вы с графом Робертом меня предупредить. Мне показалось, что прошла целая вечность!
– Мне тоже, – ответил Хьюго. – Но дело в том, что Роберт не хотел, чтобы ему задавали лишние вопросы. По крайней мере, ему Лудвич показался не таким омерзительным, как мне. На мой взгляд, настоящее кладбище.
Леди Фелиция воскликнула: «Ах, Хьюго!» – и соскочила с Оракула. Хьюго бросился ей навстречу, и они крепко обнялись, будто и правда не виделись целую вечность. Оракул тихонечко отошел в сторону и остановился там с видом лошади, для которой это дело привычное.
Я уставился сначала на них, а потом на Кристофера – тому, судя по всему, тоже было неловко. Он чуть заметно двинул рукой и сказал, не понижая голоса:
– Молчаливое заклятие, Грант. Они нас не слышат. Кажется, мы увидели нечто такое, о чем лучше не рассказывать графине или мистеру Амосу.
Не особенно веря в его молчаливое заклятие, я просто покивал в ответ, и тут мир снова качнулся. На сей раз довольно сильно, однако ничего вроде как не переменилось. А Хьюго и леди Фелиция и вовсе ничего не почувствовали, мы же по-прежнему прятались под деревьями, вот только теперь это были не ивы, а что-то другое, хотя такое же мокрое. Я заметил, что полосатые чулки исчезли из моих рук. Посмотрел вниз и обнаружил их у себя на ногах.
Кристофер начал пятиться подальше от Хьюго и леди Фелиции, явно взбудораженный.
– На этот раз оно точно исходило из дома! – проговорил он. – Идем, Грант. Давай вернемся тихонечко и выясним, в чем тут причина.
Глава десятая
Кристофер чуть не галопом припустил по мокрому лесу. Я с трудом поспевал за ним в густой траве. Ноги-то у него были очень длинные. В канаве у-ху-ху ему пришлось остановиться и подождать, чтобы я подсадил его на стену.
– Отыскали псину? – крикнул издали Смедли.
– Нет, – пропыхтел я, подсаживая. Кристофер протянул руку и помог мне забраться следом – дернул так, как будто я вообще ничего не весил.
– А чего вы тогда так несетесь? – осведомился Смедли, потому что едва ноги мои коснулись верхушки стены, мы припустили дальше. – Я-то думал, за вами эта зверюга гонится.
Мы запыхались и решили не отвечать. Кристофер перешел на легкий бег и двигался по прямой к дому, мимо тисовых изгородей и невысоких боскетов, а потом мимо цветочных клумб. У меня возникло ощущение, что некоторых из них тут раньше не было, однако на такой скорости ничего было толком не разобрать, пока мы не вылетели на круглую прогалину, где совсем недавно Кристофер стоял, прислонившись к солнечным часам. На месте пухлого мальчугана высилась статная каменная девица с урной в руке; из урны текла вода.
Я не выдержал и рассмеялся:
– Тебе еще повезло, что ты не промок!
– Помолчи и дыши, – пропыхтел Кристофер.
Мы понеслись дальше – шурша по гравию, топоча по каменным ступенькам и еще по каменным ступенькам, а потом – галопом через широкую мощеную площадь перед самым домом. Там я попытался остановиться. Вне всякого сомнения, слугам туда заходить запрещалось. Кристофер же помчался дальше и влетел в дом через открытую стеклянную дверь и по паркету – в комнату, уставленную книгами. Пока он сражался с тяжелой дверью, я успел заметить лесенку, ведущую на галерею, и там тоже были книги, а выше – узорчатый потолок; я сообразил, что это библиотека и находиться в ней нам не положено.
Через тяжелую дверь мы попали в вестибюль, вдалеке виднелась главная лестница. По черному полу шагал с подносом Эндрю. Он рявкнул: «Эй!» – когда мы пронеслись мимо. Тут я понял, что Кристофер так торопится выяснить, кто все это вытворяет, что напрочь забыл сделать нас невидимыми, а потом забыл, что забыл об этом. Эндрю вытаращился нам вслед, а Кристофер перепрыгнул через перила и потянул меня за собой следом по запретной лестнице. Одно утешение, что это был Эндрю, а не Грегор. Грегор бы уж как пить дать наябедничал мистеру Амосу.
