Легенды народного сказителя - Кукуллу Амалдан (книги серии онлайн .txt) 📗
Но когда я, лохматый пес Кеск, пролез через щель в дворцовых воротах и стал осторожно бежать с младенцем по дворцу, увидела меня жестокая Аер, отняла младенца и отнесла крошку в дом любовника. В это время я, лохматый пес Кеск, тайком подкрался к двери и слышу, как Аер говорит европейцу:
– Вот гадкий Кеск!.. Так он нас мог и разоблачить.
А любовник отвечает:
– Нужно девочку опять отнести и бросить в лесу. А с Кеском я сам разделаюсь...
И в тот же день жестокая Аер спрятала младенца под халат и опять отнесла в лес. А меня, бедного пса, схватили и бросили в холодный и темный колодец в саду.
Семь дней и ночей от холода дрожал я и голодом томился в этом колодце. На восьмой день случилось так, что садовнику понадобилась вода. Опустил он бадью в колодец, и едва бадья достигла уровня воды, я, лохматый пес Кеск, напряг весь остаток своих сил и тут же прыгнул в бадью. А когда садовник вытащил бадью наверх, я выпрыгнул на землю, стряхнул с себя воду, семь раз перевернулся через спину и во весь дух пустился бежать к лесу, вынюхивая след, который и привел меня в логово одной волчицы. Почуяла она, что я не просто здесь появился, а затем, чтобы младенца забрать. Выбралась из логова и со всей волчьей яростью бросилась на меня. Крепко, ой, как крепко мы тогда сцепились с ней, так крепко, что шерсть клочьями и с кровью от нас отлетала. Да-а, до тех пор дрались мы, пока, наконец, оба уставшие, не свалились на землю и не начали вести мирные переговоры. Я поведал волчице – а это была всеми уважаемая волчица Рухс, как бедная крошка попала в этот лес. Мы поняли друг друга, и я, лохматый пес Кеск, попросил волчицу Рухс разрешить мне жить у нее.
«Не хочу во дворец возвращаться. Злой и жестокий европеец все равно убьет меня», – помню, сказал я ей тогда. И она не возразила... Так вот я, лохматый пес Кеск, и расстался с богатым падишахским дворцом и любящим меня хозяином... А что было после того, как жестокая Аер вторично принесла младенца в лес и бросила здесь девочку совсем одну, пусть расскажет спасителю нашей лесной царицы волчица Рухс, – закончил свой рассказ лохматый пес Кеск.
Когда Кеск перестал говорить, все звери, птицы и змеи задвигались, разминая успевшие устать от неподвижного состояния мышцы. Размялся и Кеск.
– Ну что же, волчица Рухс, начинай свой рассказ, мы ждем, -вздохнув глубоко, сказал лохматый пес Кеск.
Волчица Рухс посмотрела своими зелеными глазами на лесную царицу Сурхесер, прося у нее разрешения начать свой рассказ. Красавица Сурхесер откинула с плеч свои золотые волосы, отчего по всей хижине во множестве побежали солнечные блики, и сказала:
– Начинай!
И волчица Рухс, сев поудобнее, начала.
Рассказ волчицы Рухс
Как-то раз, когда я кормила двух своих волчат, донесся до меня плач ребенка. С неба лил дождь, да такой сильный, что представить себе нельзя. Заволокла я волчат в глубь логова, чтобы, чего доброго, под дождем не продрогли, и понеслась туда, откуда доносился тревожный плач ребенка. Бегу, а сама думаю: «Волчата мои голодные, принесу им ребеночка, пускай полакомятся».
Когда я взобралась на косогор, то увидела, как стая лютых и голодных волков обступила лежащего в середине колючих кустов ребенка. Так сильно он плакал, что своим плачем заглушал шум дождя, да и душу теребил тому, кто слышал этот жуткий плач. А между тем множество зеленых глаз волчьей стаи смотрели на свою жертву с готовностью схватить и разорвать младенца на клочки. Но никто не мог решиться, ибо все знали, что любой, кто бросится первым и оцарапает себя до крови, сам невольно станет жертвой для других членов стаи. И потому они зло лязгали клыками, выли, скалили друг на друга зубы, показывая тем самым свою силу, а значит и право стать обладателем жертвы. Ведь у волков свои волчьи законы: кто сильнее – тот и властвует.
Видя такое дело, я не стала долго раздумывать. Ой, как хотелось мне угостить волчат своих молодым мясом и свежей человечьей кровью. Выскочила я из-за косогора, прыгнула в колючий кустарник, где лежал неведомо чей ребенок, и, схватив младенца зубами за плечо, пустилась большими прыжками бежать вниз по оврагу, в сторону моего логова. Бегу, а стая разъяренных волков огромными прыжками за мной несется. Вскоре они настигли меня и стали хватать со всех сторон. Кто за ногу укусит, кто за бока, только клочьями шерсть с меня летит. Ни о чем другом я тогда не думала, кроме как накормить человечьим мясом своих голодных волчат, и потому ни на что не обращала внимания, не чувствуя даже боли от волчьих укусов. Так быстро, как в тот раз, я еще никогда не бегала, и вскоре вбежала в свое логово, бросила подальше свою добычу и встала мордой в сторону входа. Стою и с каждым, кто хочет пролезть в мое убежище, в драку вступаю. Одного лапой ударю, на другого зло зарычу, с третьим сцеплюсь, только клочья шерсти летят да кровь течет, но пролезть в мое логово никому не даю. Долго и яростно я тогда защищалась. Ведь не могла же я свою добычу так просто отдать.
А меж тем этот самый младенец, который должен был быть съеденным, со всей доверчивостью прижался к моему животу и замолк. Я с волками дерусь, а малютка мои сосцы сосет, чмокает, да еще и что-то свое бормочет.
Когда волки ушли ни с чем, я хотела разорвать на клочки свою жертву, чтобы мои волчата могли человечины попробовать, но так и не смогла. Она доверчиво, всем своим крохотным существом прижималась ко мне, словно к своей родной матери, а я, видя это, не решилась лишить ее жизни. И так вот стало это маленькое человеческое беспомощное существо жить с нами. Стала я кормить девочку своим молоком, всякими кореньями и ягодами, а волчатам своим наказала, чтобы любили ее, как родную сестру, не обижали.
Но через несколько дней, когда я на охоте вдруг услышала собачий лай и жуткий запах псины, мне подумалось, что это люди с собаками пришли в лес на поиски моего приемыша. Я тут же пустилась со всех ног к своему логову. Прибежала и жду. Гляжу, несется какой-то лохматый пес, а это был не кто иной, как известный теперь нам всем Кеск. Я как увидела его, тут же, не раздумывая, выбежала навстречу и первой бросилась на незваного гостя... Да-а, сильно мы тогда схватились. Насмерть стояли. Помню, как я со всей присущей мне яростью бросилась на Кеска, хотела вцепиться клыками в морду, да так, чтобы сразу сразить, но не тут-то было. Кеск ловко увернулся в сторону и, прежде чем я успела броситься на него снова, кинулся на меня, в прыжке схватил меня за загривок и сильно ударил о землю. Но я тоже схватила его за плечо, и мы оба покатились с пригорка.
Долго мы тогда дрались, изорвали друг друга, но, наконец, оба уставшие и израненные, свалились на землю и стали мирно переговариваться.
– Волчица Рухс, отдай мне ребеночка, – говорит мне мой противник. – Я знаю, ты хочешь съесть эту крошку.
Я отвечаю:
– Не отдам... Я ее буду растить и никому в обиду не дам, и даже тебе, лохматый пес.
Тогда лохматый пес Кеск рассмеялся и говорит:
– А знаешь ли ты, волчица Рухс, чья это девочка и как она попала в этот лес?
– Нет, – ответила я и попросила рассказать.
И лохматый пес Кеск рассказал мне все, как было, а в конце сказал:
– Можно, я останусь жить с вами?.. Не хочу во дворец возвращаться. Злой и жестокий Мавр все равно убьет меня.
И я сказала:
– Оставайся!
И лохматый пес Кеск остался жить с нами, и жили мы как одна семья. Шли дни за днями, месяцы за месяцами... На нашем совместном совете решили назвать девочку Сурхесер, что значит -Златокудрая.
Волчата мои полюбили человеческое дитя. Ничего без нее не ели, никуда не ходили. Бывало, взберется Сурхесер на спину одному из моих волчат, а они и рады тому, что красавица леса с ними играет, катают ее по очереди по всему лесу, словно напоказ, только золотые волосы царицы по ветру развеваются. Поет наша царица веселые песни и всех зверей, птиц, змей... – одним словом, всех обитателей этого леса возле себя собирает, каждого погладит, приласкает, добрым словом приветит.
