Русские богатыри (сборник) - Карнаухова Галина (читаемые книги читать .txt) 📗
– Царица-государыня, иди качай своего сына.
Мать его качала, укачать не может. Побежала она к царю:
– Царь, великий государь! Пойди сам, качай своего сына.
Царь начал качать, приговаривать:
– Спи, сынок, спи, любимый! Вырастешь большой, сосватаешь за себя Ненаглядную Красоту – трёх маток дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.
Заснул Иван-царевич крепким сном. Через девять суток пробудился и говорит:
– Прощай, батюшка, поеду я Ненаглядную Красоту искать, себе в жёны её сватать.
– Что ты, дитятко, куда поедешь? Ты всего девятисуточный.
– Отпустишь – поеду и не отпустишь – поеду.
– Ну поезжай! Что с тобой сделаешь?!
Иван-царевич снарядился и пошёл коня доставать. Отошёл немало от дому и встретил старого человека.
– Куда, молодец, пошёл? Волею или неволею?
– Иду я, дедушка, и волею и неволею. Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня высватать Ненаглядную Красоту – трёх маток дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру.
– Хорошо, молодец. Только пешему тебе не дойти: Ненаглядная Красота далеко живёт.
– А как далеко?
– В золотом царстве, по конец света белого, где солнышко всходит.
– Как же быть-то мне? Нет мне, молодцу, по плечу коня неезжалого, нет плёточки шёлковой недержаной.
– Как нет! У твоего батюшки есть тридцать лошадей – все как одна. Прикажи конюхам напоить их у синя моря. Одна забредёт в воду по самую шею, и, как станет пить, начнут в синем море волны подыматься, в крутые берега ударяться. Эту лошадь себе бери.
– Спасибо на добром слове, дедушка.
Как старик научил, так царевич и сделал: выбрал себе богатырского коня, ночь переночевал, поутру рано встал, собрался ехать. Вдруг проговорил ему конь человеческим языком:
– Иван-царевич, припади к земле: я тебя трижды ногой толкну.
Раз толкнул и другой толкнул, в третий не стал:
– Ежели в третий раз толкну, нас с тобой земля не снесёт.
Иван-царевич вскочил на коня – только его и видели.
Едет далёким-далеко; день коротается, к ночи подвигается; стоит двор, что город, изба что терем.
Подъехал царевич к крыльцу, привязал коня к золотому кольцу, сам – в сени да в избу. А лежит на печи, на девятом кирпиче Баба Яга – костяная нога.
Закричала Баба Яга громким голосом:
– Ах ты такой-сякой! Железного кольца не достоин, к золотому привязал.
– Ладно, бабушка, не бранись! Коня можно отвязать, за иное кольцо привязать.
– Что, добрый молодец, задала тебе страху? А ты не страшись да на лавочку садись, а я стану спрашивать: из каких ты родов, из каких городов?
– Эх, бабушка! Ты бы прежде накормила, напоила, а потом вести спрашивала; видишь, человек с дороги, весь день не ел.
Ну, Баба Яга тотчас скатерть-самобранку постелила, принялась угощать Ивана-царевича.
Он наелся, напился, на постель повалился. Баба Яга не спрашивает, он ей сам всё рассказывает:
– Был я в малых летах, качал меня батюшка в зыбке, сулил за меня Ненаглядную Красоту – трёх маток дочку, трёх бабок внучку, девяти братьев сестру. Сделай милость, бабушка, скажи, где живёт Ненаглядная Красота и как до неё дойти.
– Я и сама, царевич, не ведаю. Вот уже третью сотню лет доживаю, а про эту Красоту не слыхивала. Ну, да спи, усни; заутро соберу своих ответчиков, – может, из них кто знает.
На другой день встала старуха раненько, умылась беленько, вышла с Иваном-царевичем на крылечко, засвистала молодецким посвистом, крикнула богатырским голосом по морю:
– Рыбы и гад водяной, идите сюда!
Тотчас море всколыхнулось, собралась рыба большая и малая, собрался всякий гад, к берегу идёт – воду укрывает. Спрашивает старуха:
– Где живёт Ненаглядная Красота – трёх маток дочка, трёх бабок внучка, девяти братьев сестра?
Отвечают все рыбы и гады в один голос:
– Видом не видали, слыхом не слыхали.
Крикнула старуха по поднебесью:
– Собирайся, птица воздушная!
Птица летит, дневной свет укрывает, в один голос отвечает:
– Видом не видали, слыхом не слыхали.
Крикнула старуха по земле:
– Собирайся, зверь лесной!
Зверь бежит, землю укрывает, в один голос отвечает:
– Видом не видали, слыхом не слыхали.
– Ну, – говорит Баба Яга, – больше некого спрашивать. – Взяла царевича за руку, повела в избу.
Только в избу вошли – налетела Могол-птица, пала на землю – в окнах свету не стало.
– Ах ты, птица Могол, где была, где летала, отчего запоздала?
– Ненаглядную Красоту в гости снаряжала.
– Вот это мне и надобно! Сослужи мне службу верою-правдою: снеси туда Ивана-царевича!
– Хорошо, бабушка!
Сел Иван-царевич на Могол-птицу. Она поднялась, полетела. Три года летела, вылетела на луга зелёные, травы шелко?вые, цветы лазоревые и пала наземь.
– Вон, – говорит, – терема белокаменные, где Ненаглядная Красота живёт.
Пришёл царевич в город, пошёл по улицам гулять. Идёт и видит: на площади человека кнутом бьют.
– За что, – спрашивает, – вы его кнутом бьёте?
– А за то, – говорят, – что задолжал он нашему царю десять тысяч, да в срок не выплатил. А кто его выкупит, у того Кощей Бессмертный жену унесёт.
Вот царевич подумал-подумал и прочь пошёл. Погулял по городу, вышел опять на площадь, а того человека всё бьют. Жалко стало Ивану-царевичу, и решил он его выкупить. «У меня, – думает, – жены нету, отнять у меня некого».
Заплатил выкуп и пошёл прочь. Вдруг бежит за ним тот самый человек и кричит ему:
– Спасибо, Иван-царевич, буду тебе я верным слугой.
– А как тебя зовут-величают?
– Зовут-величают – Булат-молодец.
– Ну, пойдём Ненаглядную Красоту добывать.
В ту пору вышла Ненаглядная Красота на крыльцо. Увидел её Иван-царевич, поклонился низко, стал присватываться. Вдруг по синему морю плывут корабли: наехало тридцать богатырей Ненаглядную Красоту сватать и ну над Иваном-царевичем насмехаться:
– Ах ты деревенский лапотник! По тебе ли такая красавица! Ты не стоишь её мизинного пальчика.
Стали к нему со всех сторон подступать да невесту отбивать.
Иван-царевич не стерпел: махнул рукой – стала улица, махнул другой – переулочек. Тут Булат-молодец схватил красавицу за правую руку, посадил на коня, ухватил Ивана-царевича за левое плечо, посадил позади девицы, ухватился сам за стремечко, и поскакали они из города во всю конскую прыть.
Много ли, мало ли они ехали – Булат-молодец снял со своей руки перстень, спрятал его и говорит:
– Поезжай дальше, Иван-царевич, а я назад ворочусь, перстень поищу.
Стала его Ненаглядная Красота упрашивать:
– Не оставляй нас, Булат-молодец, я тебе свой перстень подарю.
А он в ответ:
– Никак нельзя, Ненаглядная Красота! Моему перстню цены нет: мне дала его родная матушка. Как давала, приговаривала: «Носи, не теряй, мать не забывай!»
Поскакал Булат-молодец назад, повстречал великую погоню. Он их всех перебил, конём потоптал, сам нагнал Ивана-царевича.
– Нашёл ли перстень, Булат-молодец?
– Нашёл, Ненаглядная Красота.
Вот ехали-ехали – настигла их тёмная ночь. Раскинули они белый шатёр. Ненаглядная Красота в шатре легла. Булат-молодец у порога спит, Иван-царевич на карауле стоит.
Стоял-стоял Иван-царевич, утомился, начал клонить его сон; он присел у шатра и заснул богатырским сном.
Откуда ни возьмись, налетел Кощей Бессмертный, унёс Ненаглядную Красоту, только ленточку из косы на земле оставил.
На заре очнулся Иван-царевич, видит: нет Ненаглядной Красоты, только ленточка на земле лежит. Стал Иван-царевич горько плакать, громко рыдать.
Проснулся Булат-молодец и спрашивает:
– О чём ты, Иван-царевич, плачешь, слёзы льёшь?
– Как мне не плакать? Кто-то унёс Ненаглядную Красоту.
– Как же ты на карауле стоял?
– Да я стоял, а меня сон сморил.
– Ну, после драки кулаками не машут. Знаю я, кто это сделал, – Кощей Бессмертный. Нам его смерть три года искать. Смерть его в яйце, то яйцо в утке, та утка в колоде, а колода по синему морю плавает.
