Мифы и сказки бушменов - Автор неизвестен (лучшие книги TXT) 📗

— Ты так говоришь, будто собираешься настаивать. Ведь я объяснял тебе, что еще не сделал каросс! — возразил Цагн.

Тогда Тску-тен-гхауа воскликнул:

— О человек! Ты должен поделиться со мной этими котами! А иначе ты узнаешь, что собой представляет огонь. Мы обычно делимся друг с другом.

Но Цагн сказал, что он всегда знал, как входить в огонь.

Тску-тен-гхауа заговорил снова и сказал:

— Погоди, завтра ты почувствуешь, что такое огонь! Ты, кажется, вообразил, что огонь не может обжечь тебя?!

И Цагн сказал:

— Это неправда, ты знаешь, что огонь холодный!

Тогда Тску-тен-гхауа сказал:

— Погоди, ты еще увидишь! Вот заберешь этих котов, ляжешь спать, проснешься рано утром и отправишься с утра за котами. Начнешь разжигать огонь, думая, что войдешь в него невредимым. Но как только ты попытаешься войти в огонь, пламя обожжет тебя.

Тогда Цагн сказал:

— Этот, кажется, хочет обмануть меня.

Затем он ушел, он пошел спать. Рано утром он взял головешку и пошел к норам, которые заметил накануне. Он пошел туда рано, а Тску-тен-гхауа оставался дома. Он был сердит на Цагна и поэтому оставался дома.

И вот Цагн дошел до норы, поджег нору, он запел, как это делал Тску-тен-гхауа, он запел его песню. Затем он прыгнул в огонь — и огонь обжег его.

Он воскликнул:

— Дети антилопы каама! Вы должны идти!

И он полетел и плюхнулся в воду.

И он воскликнул:

— Друг наш! Лежи на старом месте! Тот человек сделал это!

Сказав это, он закричал:

— О волдыри! Ох! Ох! Ох!

Он стонал из-за волдырей — ведь огонь обжег его.

Он сказал, что не будет больше поджигать норы. Огонь обжег его, а вчера огонь не обжигал его. И он взял свои вещи и вернулся домой.

А молодой Ихневмон воскликнул:

— Кто сделал это? Кто обжег моего деда Цагна? Тогда Цагн рассказал молодому Ихневмону, что он сам обжегся, прыгая в огонь. Вчера огонь казался холодным, и вот он прыгнул в огонь.

Заговорил Квамманга, он сказал молодому Ихневмону:

— Дитя! Объясни деду, он, кажется, не отдавал Тску-тен-гхауа каждого второго кота. А мы обыкновенно делаем так, если хотим, чтобы огонь был спокойным и казался нам холодным. Тогда мы можем спокойно войти в огонь. Если же мы не отдаем Тску-тен-гхауа каждого второго кота, пламя обжигает нашу кожу, потому что Тску-тен-гхауа сердится. Потому мы обыкновенно отдаем ему каждого второго кота.

Тогда Цагн ответил, что он думал, будто у Тску-тен-гхауа много кошачьих шкур.

А Квамманга сказал:

— Мы обыкновенно даем ему шкуры, даже если их у него много. Тогда огонь спокойный и кажется нам холодным, и мы входим в огонь. Но огонь всегда обжигает нас, если мы не отдаем Тску-тен-гхауа каждого второго кота.

87.  Как Цагн ходил в дом льва вместе с Квамманга и Ихневмоном

Квамманга сказал:

— О Ихневмон, пойдем в дом льва, там нас угостят жареным мясом квагги!

Ихневмон согласился и сказал:

— Хорошо, пойдем.

И Цагн согласился и сказал:

— Давайте пойдем.

Но Ихневмон возразил:

— О Цагн, ты оставайся. Ведь мы собираемся пойти в дом льва, и ты испугаешься львов. Поэтому ты должен остаться здесь.

— Но я хочу пойти с вами, чтобы посидеть там и поговорить с ними. Я потолкую со своим старым другом, — сказал Цагн.

И Ихневмон согласился, он сказал:

— Да, дедушка, так и сделаем.

И вот они отправились. Они наткнулись на следы львов.

— Это следы моих братьев, — сказал Ихневмон. — Вот здесь след одного брата, а вон там — след другого брата. Вот след моего деда, а вот здесь — след другого деда. Они несут мясо квагги.

Квамманга сказал:

— Пойдемте к источнику.

Так они и сделали. Они шли по следу львов.

Ихневмон сказал:

— Вот кровь квагги. Они, должно быть, идут нагруженные. Мы поедим мяса квагги.

Они пришли к водоему. Один из львов встал. Ихневмон сказал:

— Вот моя бабушка поднимается.

Квамманга сказал:

— Вон встала дочь, а там поднимается еще одна старая женщина, ее голова — седая.

А один львенок сказал:

— О Седая Голова! Вон идет Квамманга и с ним Ихневмон.

Тут Цагн стал просить:

— О Ихневмон, положи меня в свой мешок!

Ихневмон остановился и сказал:

— Я хотел, чтобы ты остался дома. Ведь я знал, что ты испугаешься львов.

Цагн снова попросил:

— Положи меня скорее в мешок, о Ихневмон! Быстрее положи меня туда, чтобы львы меня не увидели! Засунь в мешок мои ноги, но не завязывай его. Пусть моя голова будет свободной. А ты клади в мешок мясо для меня. Я буду есть и выглядывать из мешка.

Цагн заговорил снова и сказал:

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я сидел тихо.

— Конечно, я хочу, чтобы ты вел себя тихо, — ответил Ихневмон.

Цагн сказал:

— О Ихневмон, ты должен накрыть меня кароссом.

Ихневмон накрыл его кароссом.

Потом Цагн попросил:

— Положи внутрь скорлупу страусиного яйца с водой, чтобы я мог пить.

Ихневмон сделал и это.

Цагн сказал:

— Положи скорлупу возле моей головы, чтобы я мог напиться.

Скорлупу положили возле головы Цагна, и он напился.

В это время к ним подошел львенок. Он заметил Цагна и бросился назад с криком. Он бежал и звал свою мать. Затем львенок вернулся и остановился перед Квамманга. Он смотрел на мешок Ихневмона и увидел глаз Цагна, когда тот выглядывал из мешка, Цагн все выглядывал, и тогда львенок опять закричал, отпрянул и с криком бросился к своей матери. Мать успокоила его, и он замолчал.

— О мамочка, вытащи мне зайчонка из мешка Ихневмона! — стал просить львенок.

Он пошел снова поглядеть на Цагна. Он стоял у ног Квамманга и смотрел на Цагна. А Цагн подмигнул львенку и шепнул:

— Мне бы хотелось вырвать твой глаз.

Львенок с криком кинулся к матери. Мать подошла к ним. Она шла, топоча ногами, так как была сердита. Она наступила на Цагна, чтобы раздавить его.

— Буу, что это такое принесли ко мне? Почему ребенок кричит?

Тогда Цагн выпрыгнул из мешка, схватил перья и взлетел в небо. Ихневмон подбросил его вверх, и он полетел и позвал свой мешок, сделанный из шкурки теленка антилопы каама:

— О дети антилопы каама, приходите!

Он сказал, поднимаясь в небо:

— О сандалии, приходите, вы должны прийти! О колчан, приходи! О каросс, приходи! Шапка, приходи!

Затем он вошел в воду и сказал:

— Ха, поглядите! Мое имя — Цагн! Кто может быть мне равен?

Он вышел из воды, встал на берегу и позвал:

— О дети антилопы каама, подождите меня! О сандалии, подождите меня! О палка, подожди меня! О лук, подожди меня! Тетива лука, подожди меня! Каросс, подожди меня! Шапка, подожди меня! Сеть, подожди меня! Я мокрый, я все еще мокрый, я должен высохнуть.

Мешок из шкуры антилопы каама сказал:

— Этот человек бросил нас, а теперь вот как он заговорил!

А сандалии предложили:

— Давайте уйдем и оставим его, пусть он поговорит с нами в другом месте, потому что он смеется над нами и обманывает нас.

Каросс сказал:

— Мы так и сделаем, давайте так и сделаем.

Но Цагн сказал им:

— О каросс, сиди тут! О колчан, лежи там! О палка, лежи тут! О лук, лежи там! О сандалии, лежите здесь! О шапка, сиди тут!

Он обсох и пошел дальше пешком: вода смыла его перья. Он поднял каросс и надел его. Он подобрал колчан и понес его. Он поднял лук и повесил его на руку. Он сел и надел свои сандалии. Затем он встал и взял палку. Он пошел дальше, пока не пришел домой.

Там он сел и сказал своей жене-даману:

— Мы пошли в дом льва, и лев убил Квамманга.

Он обманул жену, он обманул ее, так как он лжец.

Он также сказал:

— Лев проглотил Ихневмона.

Так он обманул свою жену. Он солгал жене. Его жена сказала:

— Да, муж мой.

Затем они оба обманули дикобраза, жену Квамманга, и она поверила им.