Серебряное дерево (с иллюстрациями Н. Гольц) - Красовская Галина (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗

Гнилушку отвели в изолятор. Гарпун, козырнув, зашагал прочь. А Рулька позвал сестричку Ампулку. Она всегда ласково говорила «детка» и большим и маленьким и умела небольно вынимать занозы.

Отдав сестричке птиц, чтоб она их вылечила, Рулька отправился прямым направлением к учителю Минусу.

Рулька шёл и думал, что вот хоть с завтрашнего дня он возьмёт и станет хорошим мальчиком. А захочет — может, и самым хорошим мальчиком во всей Свирелии. И всякие драки бросит...

О чём толковали в тот вечер Минус и Рулька, не знала даже кошка Минуса Гипотенуза, которая сидела за дверью и жалобно мяукала. Но с тех пор странные привычки появились у Рульки. Только он замахнётся на кого-нибудь кулаком, как вдруг начинает бормотать:

— Пятью три — пятнадцать, пятью четыре — двадцать, пятью пять — двадцать пять...

И кулак сам собой опускался. Только Рулька задымится и откроет рот, чтобы нагрубить, как опять поумножает немного и уже не дымится, а улыбается.

Оказывается, учитель Минус научил Рульку полезной штуке, которую все знают, но применяют редко.

Но дела с арифметикой у Рульки шли неважно, вот и приходилось ему то и дело подучивать таблицу умножения. Потому и прозвали его Пятью-пять.

И представьте, скоро Рулька перестал грубить и не только выучил назубок таблицу умножения, но и наловчился быстро перемножать большие числа. Теперь он бормотал: «Двадцать пять на двадцать пять будет шестьсот двадцать пять». Но для прозвища всё это было длинно, и Рульку всё равно звали Пятьюпять.

С тех пор родители-свирельцы стали охотно воспитывать детей по системе учителя Минуса. На детских площадках прекратились драки, а в школах все бывшие драчуны получали по арифметике пятёрки.

С Гнилушкой же дело было плохо. Опасения доктора Гематогена подтвердились: уже первые анализы показали, что кровь Гнилушки заражена, а на экране рентген-аппарата все увидели его сердце, не красного, а серого цвета.

— Случай редкий, говорил Гематоген ассистенту Витаминчику, сестричке Ампулке и учителю Минусу, который пришёл узнать, как самочувствие Гнилушки. — Сердце больного, по-видимому, поразил вирус зла. Жестокость — очень показательный признак болезни.

— Но ведь Гнилушка ещё мальчик! — раздался голос учителя Минуса. — Откуда взяться злобности в мягком детском сердце?

— В том-то и опасность, — вздохнул Гематоген. — Вирус зла поражает именно детей. И не всех, а только ленивых... Важно уберечь от вируса ребят, которые ходят в детский сад и в первый класс...

Гематоген не привык делать мудрёные лекарства, и, у кого бы что ни болело, он лечил всех лесным воздухом и родниковой водой, мазями из хвои и микстурами из трав. Гнилушку же он вдруг предложил лечить трудом и музыкой.

— Да, да, не удивляйтесь! Ещё в древней медицине применялся этот метод лечения сердца. Больней должен работать в огороде старушки Прялки-Моталки, а по вечерам слушать концерты маэстро Тромбуса. Следить за состоянием Гнилушки буду я сам. И чтоб никто не напоминал ему о недуге...

— Вирус поражает ленивых... — в раздумье произнёс Минус и смущённо кашлянул. — Значит, в болезни Гнилушки есть и моя вина...

И правда, учитель частенько закрывал глаза на проделки Гнилушки. Стоило тому притвориться, будто у него болит голова, и Минус отпускал хитреца домой, вместо того чтоб заставить его решать задачку.

— Теперь я буду получше воспитывать своих учеников, чтоб они росли трудолюбивыми и добрыми, — пообещал учитель.

— Да, общеукрепляющее воспитание совершенно необходимо для защиты от вируса зла, — сказал, будто из книжки прочитал, Гематоген.

Вскоре к Гематогену пришли маэстро Тромбус и милиционер Гарпун.

— Ваш больной не бывает на моих концертах, — сообщил маэстро.

— И к Прялке-Моталке не ходит, — добавил милиционер. — Разрешите, я буду отводить его на работу и на концерты?

— Ни в коем случае, — возразил Гематоген. — Насильно лечить нельзя... Надо осторожно...

— Разрази меня гром — ведь он же отлынивает! — пробасил Гарпун и сердито задымил своей трубкой.

Прошло немного времени, и рентген показал, что на сердце у Гнилушки кое-где появилась окаменелость.

— Придётся назначить обычное лечение, — растерянно вздохнул Гематоген. — Больному надо семь лет прожить в Дальнем лесу среди сосен, у большого родника, по три раза в день делать семьдесят семь глубоких вдохов и выдохов и принимать родниковую воду — тоже каждый день три раза по семь глотков. От этих процедур кровь его сделается чистой, как сосновый воздух и родниковая вода...

А Гнилушке только того и надо — жить в лесу! Не будет он у всех на виду, не придётся ему всё время притворяться добреньким и смирненьким!

Семь братьев Рубако, семь лесорубов, отправились в Дальний лес, срубили три стройных спелых дерева и напилили из них досок, а плотник Плошка построил Гнилушке красивый домик с резными окнами.

— Мне бы ещё подвальчик, — попросил Гнилушка, сладенько улыбаясь.

Удивился плотник — зачем мальчишке подвал? — но не жалко доброму Плошке.

— Пожалуйста, — говорит, — будет тебе и подвал!

Поселился Гнилушка в лесном домике, а Витаминчику Гем велел каждый день навещать больного и проверять, как он лечится.

Сам Гематоген между тем решил осмотреть всех свирельских малышей — вдруг Гнилушка заразил кого-нибудь и случится эпидемия!

На берегу реки Свирельки Гематоген, Ампулка и Минус встретили мальчика в одних трусиках. Хлюпая носом, он запруживал канавку. Руки, ноги и живот его были в цыпках.

— Это Лягушонок, друг милиционера Гарпуна, — представил его учитель. — Жить не может без воды.

— Ужас какие цыпки! — воскликнула Ампулка. — Иди ко мне, детка, я сейчас помажу тебя вазелином...

Лягушонок метнул зоркий взгляд на Ампулкин карман — оттуда торчали всякие стекляшки и иголки, которыми колют пальцы, — понюхал воздух — от Ампулки пахло уколами, — быстро спрятал руки за спину и заявил:

— Не дам мазать!

Минус повернулся к Гематогену и сказал:

— Гарпун всегда хвалил Лягушонка, говорил, будто он ничего не боится...

— Посмотрим, посмотрим, — откликнулся Гематоген.

Лягушонок глядел исподлобья и приготовился, чуть тронь его, поднять рёв.

Минус поспешил перевести разговор на другое.

— А почему ты на речке, а не в детсаду?

— «Почему, почему»! Запруду строю! — сердито ответил Лягушонок и, ещё больше надувшись, добавил: — Не хочу уколов.

— Ну что ж! — вздохнул учитель, делая вид, будто не замечает, что Лягушонок грубит. — Оставайся со своими цыпками, а мы пошли... к Гарпуну!

Лягушонок глянул на Ампулку. Она поправила свою санитарную сумку и тоже вроде бы собралась идти к Гарпуну.

— Не надо! — закричал Лягушонок и протянул Ампулке обе руки.

Ампулка помазала вазелином его руки, ноги и живот совсем не больно.

— Ты и правда смелый... — опять вступил в разговор Гематоген и достал свою свирель-трубку. — Дай-ка я тебя послушаю... И никаких уколов ты не боишься?..

Лягушонок снова зажмурился, чтоб не видеть Ампулкиных иголок. Ампулка уколола ему палец и взяла кровь. По правде говоря, было больно, но Лягушонок не подал и вида.

Когда с неприятным делом было покончено, Лягушонок важно отвернулся от всех и, деловито шмыгая носом, занялся своей запрудой.

Коренёк, сын лучшего в стране лесничего Чинария, тоже не пришёл в детский сад. Его долго искали в лесу и нашли наконец у сторожки старого лесника Хвойки.

Хвойка отдыхал на пеньке, приглаживая лохматые усы, которые любили лезть старику в нос, в рот и в уши, а рядом с ним копал ямки и сажал кусты Коренёк. Ярко горел на солнце его огненно-рыжий чубчик, золотились сорок четыре веснушки на курносом носу, пробивался румянец на тугих, густо окроплённых веснушками щеках. Ловко орудовал лопатой Коренек, вздувались под рубашкой мускулы, а ладони у него были широкие, как лопаты.

— Какой здоровый ребёнок! — восхитилась Ампулка.

— Сразу видно, что работа мальчику на пользу, — заметил доктор Гематоген. — Такого и осматривать не надо.