Любимые волшебные сказки - Автор неизвестен (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Страшным вихрем вылетел Кощей в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил её и унёс к себе. А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошёл в путь-дорогу:
— Что ни будет, а разыщу Марью Моревну!
Идёт день, идёт другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец, у дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит. Слетел сокол с дуба, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Ах, это ты, Иван-царевич! Как тебя Господь милует?
Выбежала Марья-царевна, встретила брата радостно, стала его про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:
— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
— Трудно тебе будет сыскать её, — отвечает сокол. — Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку. Будем на неё смотреть, тебя вспоминать.
Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошёл в дорогу.
Шёл он день, шёл другой, на рассвете третьего дня видит дворец ещё лучше первого, возле дворца дуб стоит, на дубе орёл сидит. Слетел орёл с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Ольга-царевна, милый наш братец идёт!
Ольга-царевна тотчас прибежала, стала брата целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:
— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает орёл:
— Трудно тебе будет сыскать её. Оставь у нас свою серебряную вилку. Будем на неё смотреть, тебя вспоминать.
Оставил Иван-царевич серебряную вилку и пошёл в дорогу.
День шёл, другой шёл, на рассвете третьего дня видит дворец лучше двух первых, возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
— Поскорей выходи, Анна-царевна, наш братец идёт!
Выбежала Анна-царевна, стала брата про здоровье расспрашивать, про своё житьё-бытьё рассказывать. Погостил у них Иван-царевич три дня и говорит:
— Не могу у вас гостить долго; я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
Отвечает ворон:
— Трудно тебе будет сыскать её. Оставь нам свою серебряную табакерку. Будем на неё смотреть, тебя вспоминать.
Царевич отдал ему серебряную табакерку и пошёл в дорогу.
День шёл, другой шёл, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась ему на шею, залилась слезами и промолвила:
— Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и вызволил Кощея Бессмертного?
— Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного! Авось не догонит!
Собрались и уехали. А Кощей Бессмертный на охоте был; к вечеру он домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Или чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать её, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
— Ну, — говорит, первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил. И в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю!
Отнял Марью Моревну и увёз. А Иван-царевич сел на камень и заплакал.
Поплакал-поплакал и воротился назад за Марьей Моревной. Кощея Бессмертного дома не случилось.
— Поедем, Марья Моревна!
— Ах, Иван-царевич! Он нас догонит!
— Пускай догонит! А мы хоть часок-другой проведём вместе!
Собрались и уехали. А Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Или чуешь какую невзгоду?
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну увёз.
— А можно ли их догнать?
— Можно ячменю насеять, дождаться, пока он вырастет, сжать, смолотить, пива наварить, то пиво выпить да тогда вдогонь ехать — и то поспеем!
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
— Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Мо-ревны, как ушей своих!
Отнял её и увёз к себе.
Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревной. На ту пору Кощея опять дома не было.
— Поедем, Марья Моревна!
— Ах, Иван-царевич! Ведь Кощей догонит, тебя в куски изрубит!
— Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу!
Собрались и уехали. А Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
— Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Или чуешь какую невзгоду?
Отвечает конь:
— Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича. Изрубил его на мелкие кусочки и положил в смолёную бочку. Взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море. А Марью Моревну к себе увёз.
В то самое время у зятьёв Ивана-царевича серебро почернело.
— Ах, — говорят они, — видно, царевич в беду попал!
Орёл бросился в синее море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол полетел за живой водой, а ворон — за мёртвой. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и сложили как надо. Ворон брызнул мёртвой водой — тело срослось, соединилось; сокол брызнул живой водой — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
— Ох, как я долго спал!
— Ещё бы дольше проспал, если б не мы, — отвечают зятья. — Пойдём теперь к нам.
— Нет, братцы! Я пойду за Марьей Моревной!
Приходит к ней и просит:
— Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.
Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея спрашивать. Кощей сказал:
— За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живёт Баба-яга. У неё есть такая кобылица, на которой она каждый вечер вокруг света облетает. Много у неё и других славных кобылиц, я у неё три дня пастухом был, ни одной не потерял, и за то Баба-яга дала мне одного жеребёнка.
— Как же ты через огненную реку переправился?
— А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-превысокий мост, и огонь его не достанет!
Марья Моревна выслушала, пересказала всё Ивану-царевичу, а платок унесла и ему отдала.
Иван-царевич переправился через огненную реку и пошёл к Бабе-яге. Долго шёл он, не пил, не ел. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками.
— Съем-ка я одного! — говорит Иван-царевич.
— Не ешь моих деток, Иван-царевич! — просит заморская птица. — Я пригожусь тебе.
Пошёл Иван-царевич дальше. Видит в лесу улей пчёл.
— Возьму-ка, — говорит он, — немного мёду.
— Не тронь нашего мёду, Иван-царевич! — просят пчёлы. — Мы тебе ещё пригодимся!
Он не тронул и пошёл своей дорогой. Навстречу ему — львица с львёнком.
— Съем я хоть этого львёнка, очень уж есть хочется! — говорит Иван-царевич.
— Не тронь его, Иван-царевич! — просит львица. — Я тебе пригожусь!
— Хорошо, пусть будет по-твоему!
Побрёл Иван-царевич голодный, шёл, шёл — стоит дом Бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришёл — по своей доброй воле аль нужда привела какая?
— Пришёл заслужить у тебя богатырского коня.
— Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если сохранишь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте.
Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься. Только выгнал он кобылиц в поле, те все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазом моргнуть, как они все пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его:
